Парни встрепенулись и принялись проверять снаряжение, а боцман Заворотнев показал мне большой палец. Видимо, он высоко оценил мои слова. К сожалению, я не был с ним солидарен. Это всего лишь слова, никакой уверенности, что так и будет, у меня не было.
* * *
Мы пристыковались к станции только через восемь часов хода. Ещё час конвоировали пиратов в местную тюрьму. Общение с руководством станции на себя взял Клим и, неожиданно, капитан Растулов. Они лично встретили нас у штаба местных безопасников, и, даже не поблагодарив, забрали пленников.
Когда отряд вернулся на борт шхуны, то никаких переживаний о судьбе Лафита у нас не было. Глаза слипались, и мы думали только о том, как скорее добраться до коек, и лечь спать.
— Может, кто-то затащит это всё за нас? — жалобно протянул Фея, глядя на ангар палубной авиации.
— Да тут не так и много, не ссы, — хлопнул его по плечу Пруха и взял в руки контейнер с боеприпасами. — Не отставай.
Фея повторил его движение и вместе они засеменили к абордажному катеру. Остальные морпехи тоже стали подхватывать и затаскивать на борт оборудование.
— И стоило всё это выгружать? — пробурчал Бородько, подходя ко мне, — мы, словно планету на абордаж брать собирались.
— Серьёзно? — удивился я его словам, — а кто нервничал и успокоился, только увидев план досмотра?
— А с другой стороны, затянись бой дольше, а боеприпасы вот они, — тут же добавил Бородько, — как говорится, бережёного — Бог бережёт.
Он потащил сразу несколько контейнеров, и я проводил его взглядом. Затем наклонился, чтобы тоже подхватить снаряжение, но тут за спиной раздался голос Клима:
— Ростислав! Кто-нибудь видел Турова?
Я обернулся и увидел Клима, его коллег (девушку с мужчиной) и, неожиданно, Елизавету. Они стояли у входа в ангар и высматривали меня.
— Ты что тут делаешь? — я отложил контейнер со снаряжением и, выпрямился. — Ты же допрашивать пиратов рвался.
— Ну, понимаешь, — потупился Клим, будто не он полчаса назад, буквально вырвал из наших рук экипаж Дорады, а за ним и всех, кто был на втором корабле. Остапов привёл их одновременно с нами. — Вы так накачали Лафита, что он ещё долго не будет способен к общению, а остальные ничего не знают.
— Даже капитан второго корабля? — хмыкнул я, а спутники Клима зыркнули на меня исподлобья. Причём у девушки вышло более выразительно, чем у мужика.
— А его Остапов убил во время захвата, — развёл руками Клим, — тот сопротивляться начал, то да сё, понимаешь?
— Бывает, — я равнодушно пожал плечами, — это возвращает нас к моему вопросу. Что тебе надо, Клим? Ты же со мной не разговариваешь.
— Ой, да ладно тебе, — Разумовский младший махнул рукой, — кто старое помянет, тем более, видишь, как получилось удачно. Сам Лафит!
Я покачал головой и молча смотрел на него. Это было даже забавно. Он так мялся и силился что-то сказать, но не мог, что был похож на нашкодившего щенка.
— Ой, да хватит булки мять, будь уже мужиком, — не выдержала Лиза, подошла ко мне и встала рядом, развернувшись к Климу. — Он всю дорогу жужжал мне в ухо, как неудобно вышло, надо извиниться, а теперь мнётся, как гимназистка на первом свидании.
Лицо Клима вспыхнуло, пошло красными пятнами. Я повернулся к Лизе и спросил:
— А ты что здесь делаешь?
— Ты что⁈ — воскликнула Лиза, прижимая ладошки к щекам, а губы её округлились в букву «О». — Это же пиратский корабль. Какая девушка не мечтает посмотреть на него? А я ещё и доктор.
Понятно, прибежала узнать всё ли в порядке с Пивоваровым, понял я и, нагнувшись за снаряжением, бросил Климу:
— Будем считать, ты извинился, а сейчас, тоже извини, но нам надо собираться.
— Погоди, Ростислав, — отмер Клим, — мне твоя помощь нужна.
Посмотрел на него, и он добавил:
— Лафита не допросить, потому я уговорил Растулова задержаться здесь и взломать систему шхуны, — он резко вдохнул, и продолжил: — Лафит как раз мелькал в деле, которым мы занимаемся, мне важно получить данные с корабля, понимаешь? Здесь может быть важная информация.
— Ну, так иди, ищи, я здесь причём? — я выпрямился и заметил, что мои бойцы, как и морпехи из отделения Бородько стоят недалеко от нас и прислушиваются к разговору.
— Так ты специалист по взлому, — слегка смутился Клим и переступил с ноги на ногу, — Растулов дал добро, чтобы мы здесь задержались и взломали бортовую систему.
— Я не подчиняюсь Растулову, — неожиданно меня обуяла злость, задрали решать за моей спиной. Этот тоже хорош, даже извиниться сам не может. Ни слова благодарности, не сказал, когда Лафита забирал. — Мой командир премьер-майор Лесников, понял.
— Понял, — стушевался Клим, — но с ним я тоже всё обсудил.
Я достал инфопланшет и набрал сообщение Мангусту. Тот подтвердил слова Клима.
— Вот видишь, — как-то робко начал Клим, но я закусил удила.
Взбесил он меня, вот, правда.
— Остальные тоже нужны? — фыркнул я.
— Нет, — кротко ответил Клим.
Я обернулся к морпехам за спиной. Парни стояли и, решительным образом, ничего не делали.
— Так, хватит уши греть, загружайте оборудование и летите на Злого. Я пешком потом вернусь.
— Командир, — Бородько откинул забрало шлема, подошёл ко мне и прошептал: — мне этот канцелярский тоже не нравится, но негоже оставаться на корабле в одиночку.
Посмотрел на него с удивлением, а он продолжил чуть громче:
— Местные силы обороны тюфяки. Их караул в отсеке, что свора щенков. Мало ли что, ты забирай своих, а мои всё загрузят, и катер отправится к Злому.
— Уверен, Дмитрий Сергеевич? — спросил я.
— Как в себе, — кивнул Бородько.
— Хорошо, — согласился я и скомандовал, — Гвоздь, берите шхуну под охрану, выстави посты. Дмитрий Сергеевич, грузите всё, и отправляйтесь к Злому.
— Есть, — рявкнули оба, и толпа морпехов ожила, засуетилась.
Я же обернулся к Климу и, пройдя мимо него, буркнул:
— Чего стоишь? Пойдём в рубку.
— Меня подождите, — весело воскликнула Лиза, и в голосе её появилось ехидство: — не хочу пропустить, когда ты Климу снова по морде дашь.
— Елизавета Владимировна, за что? — простонал Клим за моей спиной.
— Было бы за что, сама бы двинула, — хихикнула Лиза, и добавила: — заслужил ты, Клим, заслужил.
Коллеги Разумовского промолчали. Думаю, они просто обалдели от увиденного, но хорошо это скрывали, сохраняя невозмутимость.
Мы быстро добрались до рубки. Я уселся на место капитана и подключился к панели управления. Вывел на экран данные корабельной системы, полез в бортовой журнал, и личные записи капитана. Они оказались зашифрованы и защищены паролем.
То, что Лафит дал нам на инфопланшете — было подделкой, отводом глаз. Боцман Заворотнев сразу об этом догадался, а потом пришла команда вязать Лафита. Его опознали, потому нам не пришлось лезть в систему и получать доступ. Мы оставили это на откуп местным силам обороны, ну, или следующему Имперскому патрульному кораблю.
Сейчас же всё изменилось. Я подключил к панели управления флотский модуль для взлома и запустил алгоритмы. На экране появилась полоса прогресса и время.
— Четырнадцать часов? — ахнул Клим.
— Это предварительное значение, — буркнул я, — может быть меньше, а может и больше. Так что не обольщайся.
Время тянулось, как патока. Медленно, тягуче. Также медленно продвигалась полоса прогресса на экране. Уже Гвоздь доложился, что расставил охранение. Бородько отчитался, что всё погрузили, и отбыл на катере на борт сторожевого корабля. А полоса дошла всего до трети. Секунды на экране менялись, словно минуты. Глаза слипались.
— Анджей, — позвал я, преодолевая сонливость, тело будто стало ватным и отказывалось слушаться, — ты ребят на две группы разбил?
— Ага, — кивнул Гвоздь, — половина спит, половина на постах. Часа через два сменю их. Кстати, — он похлопал меня по плечу, — тебе тоже не помешало бы вздремнуть, а я подежурю.
— Уверен? — не стал отказываться я, и, когда Гвоздь кивнул, откинулся на спинку капитанского кресла, и закрыл глаза.
