Не всегда ему это удаётся. Военные часто догоняют таких хитрецов и берут уже на абордаж. Но морпехов и первый катер это не спасает. Зачастую от них уже ничего не остаётся.
Вот Бородько и занервничал потому, что нам предложили второй вариант. Казалось бы, нет причин — на шхуну, которая вызвала подозрения СБФ, полетел Остапов, а нам досталась вторая, ничем не примечательная. Но тренировка у Мангуста взвинтила чувство опасности не только у меня. Теперь пожинаем плоды.
Признаться, я тоже не горел желанием действовать таким образом. Но и пристыковываться не хотелось, там пространства для манёвра мало. В любом абордаже закладываются либо потери личного состава на проникновение, либо они нивелируются высокоразвитым офицером. Он ставит щиты и прикрывает бойцов.
Другими словами, Остапов мог себе позволить первый вариант. Я же не обладал такими силами. Любой пулемёт сметёт меня, а я самый сильный в отряде.
Потому только второй вариант, но с нюансами. И нюансы эти, далеко не стандартные для досмотра, помогут нам сохранить жизни, если торговцы приготовили нам тёплый приём.
— Подлётное время десять минут, — сообщил по связи первый пилот, он же командир катера.
— Старший Мичман Бородько, Вы ознакомились с планом? — я посмотрел на подчинённого и он, задумавшись на мгновение, кивнул. — Возражения есть?
— Никак нет, — мотнул он головой, — это необычно, но я согласен.
— Тогда к бою, Арбузер, — улыбнулся я, отстёгивая страховочную систему, — мы с тобой первые. Идём.
Глава 9
Стальная плита ангарных ворот поднялась вверх. Исчезла внутри бронированного корпуса. В борту шхуны образовался квадратный проём, из которого в космическую тьму ударил белый свет. Пилот скорректировал курс и абордажный катер, осторожно, метр за метром, стал втягиваться в ангар палубной авиации.
Мы с Бородько стояли в десантном отсеке и наблюдали за происходящим через обзорные мониторы.
— У них пять истребителей, — пробурчал Бородько, его взгляд, подмечая детали, скользил по всем мониторам, — носовые орудия нацелены на центр ангара, плохой знак.
— Возможно, — сердце стучало так сильно, что шум отдавался в ушах, а по телу бежала волна возбуждения. Всё чесалось.
Ответственность за жизни морпехов упала стальным прессом на голову. Выдавила из неё все мысли. Первый в моей жизни досмотр корабля заставлял нервничать.
Я собрался с духом, вдохнул и привёл себя в порядок. Унял нервы, сосредоточился.
— С другой стороны, а куда им ещё разворачиваться? — протянул я, — вылетать удобнее носом вперёд.
— Уничтожить наш катер тоже, — проворчал Бородько.
— Ну, с этим мыразберёмся, — я постарался улыбнуться как можно небрежней, чтобы приободрить его, — турелей не видно?
— Никак нет, — покачал он головой.
— Афанасий Петрович, — я вышел на связь с пилотом, — повисите минутку, и откройте малый десантный шлюз.
Абордажный катер слегка дёрнулся, и картинка на обзорных мониторах остановилась. Мы втянулись в ангар ровно наполовину.
— Приготовились, Арбузер, — скомандовал я и, опустив забрало, пристегнулся тросом к страховочной перекладине с УЗК.
Бородько закрепил карабин. Лампы в отсеке замигали красным, сигнализируя об отсутствии кислорода, и створки десантного шлюза разошлись в стороны.
Я нагнулся к полу, подхватил на руки несколько абордажных роботов-минёров и выкинул их наружу. Старший мичман повторил мои действия. На визоре шлема тут же появились отметки активированных устройств, и я отдал им приказ к движению.
— Закрываем шлюз, продолжаем движение, — отдал я команду пилоту, когда роботы добрались до истребителей и закрепились под носовыми орудиями.
Абордажный катер продолжил движение, а к нам в отсек стали заходить остальные морпехи. Пять минут и мы на месте. Ворота ангара упали вниз, а из нашего катера хлынул поток абордажных роботов.
Они разлетелись и разъехались в стороны. Заняли позиции. Взяли периметр под контроль. Как только я убедился, что полностью контролирую всё пространство ангара, и нет никаких сюрпризов, сразу же отдал приказ на выдвижение бойцов.
Капитан торговой шхуны с группой офицеров уже стоял на палубе ангара. На сгибе руки он держал шлем от устаревшего на десять поколений доспеха и настороженно смотрел по сторонам.
— Лейтенант флота Российской Империи Ростислав Драгомирович Туров, — подойдя к нему, произнёс я на языке свободных земель (смеси из слов разных стран и народов), а за моей спиной морпехи делились на три отряда, по отделению в каждом.
— Алан Клод Дюран, капитан Дорады, а это мой старпом Пьер Дюбуа, — на чистом русском ответил капитан, его свободная рука дёрнулась в сторону второго человека в устаревшем доспехе. Остальные офицеры были олеты в простую одежду. — Лейтенант, поясните, это захват корабля? Абордаж?
На сухом, вытянутом лице капитана проявилось возмущение. Тонкие губы сжались в ожидании ответа. Только глаза не полыхали гневом. Настороженность во взгляде сменялась видимой работой ума. Капитан явно что-то прикидывал, что-то планировал.
— Ни в коем случае, — я не потрудился поднять забрало, и стоял перед ним в полной боевой выкладке. — Это стандартный досмотр, будьте добры, предоставьте судовой журнал и выделите провожатых.
— Пьер проводит Ваших людей, куда скажете, — дружелюбно улыбнулся капитан, явив нам стальные протезы вместо зубов, — а журнал, вот он.
Алан Дюран откинул со лба прядь длинных, лоснящихся уходом, волос и протянул мне инфопланшет.
— Дмитрий Сергеевич, — обратился я по связи к Бородько, берите старпома и занимайте машинное отделение, как только возьмёте судно под контроль, сообщите.
Арбузер забрал с собой все два отделения своих морпехов и, в сопровождении десятка абордажных роботов, исчез в коридорах шхуны. Старпом Пьер ушёл вместе с ним. Я же отдал судовой журнал боцману и стал ждать его вердикта.
— Лейтенант, — не выдержал капитан Дюран, — зачем Вам столько роботов?
— Для безопасности, — пожал я плечами, отслеживая через тактическую систему передвижения Бородько.
— Вы чего-то опасаетесь? — Дюран застыл рядом со мной, в его голосе слышалось удивление, — Нас? Но мы обычные торговцы, и вся команда, как и положено, при досмотре, находится на жилой палубе, арсенал опечатан.
— И это замечательно, — ответил я ему, и попытался посмотреть, как там дела у Остапова, но связи с кораблём не обнаружилось.
— Не сочтите меня назойливым, — не сдавался Дюран, — но опасаться здесь должен я. Вы же заминировали весь ангар.
— Не переживайте, как только всё проверим, то вернём, как было, — ответил я, а по связи обратился к Чуватову: — Риф, у меня нет связи до Растулова, в чём дело? Нас глушат?
Сердце хотело застучать сильней, а разум начать паниковать, но я скользнул в транс мертвеца и вышел в изменённое состояние сознания. Сразу стало спокойно, а мысли потекли быстро и ясно.
— На катере тоже нет, — доложился Рифкат, — но признаков РЭБ я не вижу, здесь просто нет сигнала, надо подключиться к антеннам корабля.
— Сам сделаешь?
— Так точно.
Чуватов вышел из катера и пошёл к узлу корабельной связи, а капитан снова привлёк моё внимание.
— Лейтенант, Пьер докладывает, что Ваши люди разделились. Один отряд встал и окопался на перекрёстке между жилым отсеком и арсеналом, а другой полез в машинное отделение, — губы Дюрана поджались, — объясните мне, что здесь, чёрт возьми, происходит?
Одновременно с его вопросом пришло сообщение от боцмана:
— Тур, по журналу всё чисто, даже слишком. Он какой-то стерильный. Ни происшествий, ни задержек. Так не бывает.
— Ничего страшного не происходит, — я отправил Заворотневу сигнал о принятии информации, а сам встал и подошёл к капитану, — обычная перестраховка, Вы должны меня понять, вдруг Вы пират.
— Это нарушение всех международных правил, — покачал головой Дюран, я подам жалобу в ваше адмиралтейство.
— Хоть самому Императору, — Капитан не мог видеть, но я улыбнулся, — а теперь пройдёмте, нам надо досмотреть ваш трюм, рубку, арсенал, в общем, — я указал рукой на выход с палубы, — всё, как обычно.
