— Так он уже здесь, — отозвался старый греховодник, приходя в сознание. — Меня в челноке дожидается!
— Это просто замечательно, барон. — улыбнулся я. — Да вы пейте чаёк, мы с вами тут надолго засели.
А сам решил — пока ты все статьи договора лично не подпишешь, отсюда у меня не выйдешь…
Через пять кило плюшек и семь литров чаю, мы, наконец, утрясли все нюансы, и он все подписал.
Неплохо неделя начинается, плодотворно. Пожалуй, мы даже сможем ускорить некоторые кораблестроительные программы, замедлившиеся из-за недостатка ресурсов. Род Крестовских оказался отличным приобретением.
Ну, и конечно с тем, что у нас появится новый ученик, ни у кого не должно было возникнуть никаких проблем.
Кроме одной.
— Что? — проорала Иоланта в слепой, глухой, но очень громкой ярости. — Да никогда в жизни! Только через мой труп!
О да, появление в наших стройных рядах Крестовского-младшего Иоланту просто подорвало!
— Вы не спросили меня! Вы ставите меня перед фактом! Я не согласна! — прорычала она хищно наклонившись над моим столом в кабинете.
— Не надо так орать, — утомленно попросил я.
— Я ещё не начинала орать, — яростно прошипела Иоланта. — Даже из себя ещё не вышла.
О, вот в это я целиком верю. Когда эта девочка выходит из себя, от накала чувств вблизи начинает асфальт плавиться.
— Даже если и так, — нехотя согласился я. — Ситуация не стоит такого выброса адреналина.
— Очевидно, вы совершенно не представляете, господин учитель, в какое неудобное положение вы меня ставите, — немного успокоившись заявила Иоланта. — У нас же вражда с этим, как его там!
— Все вопросы вы закрыли во время дуэли, — заявил я.
— А он мне лично не симпатичен, — процедила Иоланта. — Всё ещё.
— Это не имеет отношения к сути вопроса, — ответил я. — Вы учиться будете рядом, а не рассветы с закатами наблюдать.
— Вы просто вынуждаете меня, господин учитель. — упрямо процедила Иоланта. — Я же его зонтиком проткну, а потом внутри открою, вы меня знаете, господин учитель. Я не стану терпеть столь отвратительное соседство.
— Иоланта Сибилла Маргарита Евгения Милюсенда Цербская-Хитклифф Вторая, — строго заявил я. — Расстановки на шахматной доске иногда меняются. Крестовские нам теперь союзники, и нам всем придется немного привыкнуть к их неброскому местному очарованию. Понять и, возможно, немного простить.
— Немного? — нахмурилась ученица.
— Ну, самую малость, — поморщился я.
— Вот столечко? — Иоланта показала пальцами.
«Вот столечко» было исчезающе малым явлением. Практически за границей погрешности измерений.
— Ну, может самую малость побольше, — смиренно вздохнул я. — Хотя бы на пару миллиметров.
— Ладно, — скривилась Иоланта. — Только если встретит князя Потемкина, пусть не трогает его. Он мой.
Я некоторое время размышлял о том, следует ли мне организовать для светлейшего князя побег в отдаленный труднодоступный район пустыни на территории племен со сменой личности, но потом решил, что броненосец — натура твердая. И вообще, он уже большой мальчик, сам уж как-нибудь решит дипломатический казус со спортивным ковриком.
Вот так у меня и появился новый ученик. Впору студенческий кампус закладывать…
Сам Крестовский-младший был в непрекращающемся шоке от постигшего его несчастья, и я его, в принципе, понимал. Вот ты только что был наследником нехилого по местным меркам рода, жил как хотел, помыкал кем хотел… А вот ты уже ученик-новобранец, паж-оруженосец, с одними обязанностями без всяких прав, неизвестно где, и помыкают уже тобой. Встречают неласково, почестей не оказывают.
— Ну, здравствуй, Вова, — произнес я при нашей первой встрече, когда папа едва не пинком выкинул его из челнока с парой сумок и резво смылся за горизонт, пока никто из нас передумать не успел. — Добро пожаловать в имперский город Королёв.
Иоланта только закатила глаза стоя по стойке смирно за моим плечом.
— Это вы… — скривился молодой Крестовский, с явным отвращением на лице оглядев нас обоих.
— Это я, — согласился я с очевидным.
— Лучше пристрелите меня сразу, — выдал этот великовозрастный балбес.
Я смотрю, у них в семье все оптимисты.
— Даже не надейся, — усмехнулся я. — Так просто ты от нас не отделаешься.
Деньги, знаете ли, уплачены, цифра семизначная, раньше чем через полгода я тебя никому пристрелить не дам.
— Вы меня плохо знаете, — выпятил челюсть этот юный бунтарь.
— Вот, по-моему, лучше нас тебя точно никто не знает, — без улыбки, произнес я. — Мы те, кто держал твою жизнь в своих руках. И не удавили тебя.
— Не смогли, — презрительно, через губу выплюнул этот барчук.
— Дали тебе шанс, — поправил я его. — Не просри его.
— Вам просто повезло, — процедил несломленный Крестовский-младший. — Меня тогда дернуло десантным фалом!
Ага, а то я не слышал, как ты верещал, вырываясь из моего захвата.
— И тебе повезло, — бросил Крестовский в адрес скромно потопившей взор Иоланты.
— Ага, — усмехнулся я. — И так шесть раз подряд.
Кажется, столько раз она его проткнула?
Смотрю руки потирает там где Иоланта их продырявила. Помнят, ручки то!
— Моя цель не помыкать тобой и не унижать тебя, — сообщил я ему. — Я обещал твоему отцу помочь с твоими проблемами последних дней. Ты понимаешь, о чем я. Я знаю, что происходит.
— И что происходит? — угрюмо поинтересовался этот мальчик-переросток, половозрелый ребенок без тормозов.
— Энергия Большого взрыва реализовалась в тебе, — ответил я. — Так бывает, когда неинициированный одаренный сталкивается с адептом. У меня было в прошлом нечто похожее. Я знаю, как совладать с этой энергией, как оградить окружающих от её разрушительного воздействия, как подчинить её себе.
— Я… адепт? — хмуро поинтересовался Крестовский-младший.
А не слишком-то он рад этой новости. Ну, впрочем, учитывая побочные эффекты пробуждения, новость не воодушевляющая, это так.
— Пока нет, — ответил я. — Ты не адепт. Но сможешь им стать, если приложишь усилия, сумеешь соблюдать дисциплину и не будешь терять эту цель из виду.
— Вы не сможете быть моим учителем, — покачал головой Крестовский-младший. — Мой истинный духовный наставник — принц Александр, великий адмирал, герой Первопрестольной! Я живу его принципами. Я чту его память. Вы никогда не сможете занять его место.
И снова — как тяжело было мне не заржать!
— Да ты что… — мило улыбаясь, произнес я. — Ну, я уж как-нибудь эту неприятность переживу. К тому же, по секрету скажу тебе, мы с ним являемся дальними родственниками со стороны моей бабушки. Я дал обещание твоему отцу позаботиться о тебе. И я это сделаю, как бы ты к этому не относился.
— Может быть, — угрюмо произнес Крестовский, после некоторого молчания. — Мы сможем сотрудничать, если более не будет от того урона моей чести. Я смогу это выдержать. Ради семьи.
Я тепло улыбнулся Крестовскому:
— Значит, мы сработаемся.
Иоланта снова безмолвно закатила глаза. Она в этот договор не верила. Да и я, признаться, тоже, ну да, что уж теперь. Обратного хода я не дам. Условия обозначены, планы намечены, пора отрабатывать мой учительский гонорар.
Вот не думал, что на старости лет займусь воспитанием малолетних разрушителей мироздания.
Занятия я начал в тот же день, чтобы не терять настроя. Авось стерпится-слюбиться, втянется-понравится и прочий такой садо-мазохизм…
Сначала я показал Крестовскому-младшему, как сбрасывать спонтанно прилившую к нему энергию обратно во вселенную. Энергии бывает не только мало, но и слишком много, мне ли пережившему воронку выгорания не знать? Ему сильно после этого полегчало. Неконтролируемые эпифеномены вокруг него сошли на нет, он воспрял духом выбравшись из липких тенет затяжной энерго-депрессии. Кажется, тут он убедился, что от наших уроков лично для него есть толк. Идиотом он не был. Потакающим себе, маменькиным сынком, не привыкшим к затяжным испытаниям, и не имеющим оснований планировать свои действия дальше чем на один шаг, да. Но не идиотом.
