Когда мы вернемся (СИ) - Батыршин Борис

— И, как вы понимаете, Алексей, — заговорил, наконец, И. О. О., — содержимое вашего, письма, не могло не вызвать моего живейшего интереса именно в качестве руководителя этой организации. Тем не менее, я не счёл возможным предавать его гласности по крайней мере в течение ближайших пятидесяти лет — и, как видите, оказался прав, раз уж вы сидите здесь, передо мной, и обсуждаете эти вопросы.

— Вынужден вас разочаровать, Евгений Петрович, я не являюсь агентом Странников, или какой-либо иной цивилизации, вроде снеговских рамиров[1]. Понимаю, что этим лишаю ваших коллег последней надежды на то, что их многолетняя деятельность имела хотя бы какой-то смысл, но увы…

Я намеренно нёс чушь, к тому же, чушь провокационную — с одной стороны затягивая время, а с другой судорожно пытаясь отыскать недостающие элементы мозаики. Да, тот факт, что мой собеседник занимал именно этот пост, объясняет многое, но далеко не всё. И. О. О. достаточно элегантно попытался увести моё внимание от того очевидного факта, что странности из-за которых он, собственно, и получил от нас это прозвище. А ведь причастностью к тайной контрразведке- а может, и разведке тоже? — Проекта, организации наверняка обладающей колоссальными возможностями, не уступающими тем, которыми располагают КГБ и ЦРУ, никак не объясняет моих подозрений, возникших едва ли не с момента нашего с ним знакомства. Не раз и не два я ловил себя на мысли, что он видит меня насквозь и совершенно точно знает, кто я и откуда прибыл в этот мир. Получить эти сведения методами своего департамента он никак не мог, даже если бы анализировал мою жизнь по секундам… или мог? Но для того, чтобы затеять такую слежку, нужны очень серьёзные основания — а откуда им было взяться? Спросить, что ли, об этом прямо, в лоб — разу уж мы решили раскрыть все карты? Или рано? Раз уж есть сомнения, лучше пока помолчать — подождать, в какую сторону повернёт разговор дальше.

— Между прочим, напрасно вы, Алексей, столь пренебрежительно отзываетесь о деятельности нашего департамента. — в голосе И. О. О. угадывалась лёгкая обида, и я машинально отметил, что он снова перешёл на «вы». — Может, агентов других цивилизаций нам выявить и не удалось… уж не знаю, почему — то ли старались плохо, то ли их и вовсе нет на свете, — но дел у нас, уж поверьте, хватало. Вот, к примеру: вы что-нибудь слышали о Кадараше и Большом Сбое?

[1] Отсылка к трилогии С. Снегова «Люди как боги»

IV

Перед отправлением, я взял в привокзальном киоске несколько журналов, польстившись на броские заголовки — их стиль, как и дешёвая желтоватая бумага живо напомнили мне бульварные издания девяностых. Я собирался вдумчиво изучить их в поезде, но так и не смог — увлёкся разглядыванием проносящихся мимо пейзажей да новостной программой в установленном прямо в купе телевизоре. Да и дорога заняла не так уж много времени — поезд действительно оказался скоростным, развивая моментами до четырёхсот пятидесяти километров в час. В итоге, до Петрозаводска мы долетели меньше, чем за три часа, и когда я извлёк журналы из чемоданчика и пролистал несколько страниц, вагон плавно остановился, и женский голос из динамика сообщил, что поезд прибыл на конечную станцию, и пассажиров просят покинуть вагоны'. Ничего не поделаешь — пришлось убирать журналы обратно и, взяв Бельку на поводок, выходить на перрон — далеко не такой современный и роскошный, как перрон Ленинградского вокзала в Москве. Я даже обнаружил у соседней платформы старомодную электричку — на таких я ездил и в «той, другой» реальности, и в этой, ещё в начале восьмидесятых.

Но — не будем отвлекаться. В наскоро просмотренной статье рассказывалось о глобальном компьютерном сбое, случившемся в 1995-м году. О масштабах и последствиях случившегося автор упоминал между делом, предполагая, вероятно, что читателю и без того всё известно — а основное внимание уделял изложению откровенно конспирологической теории о причинах, вызвавших Большой Сбой. Согласно этой теории, виной всему была некая «Мировая Закулиса», теневое правительство, созданное главами международных мегакорпораций, которые не могли смириться с тем, что их не допускают к работе во Внеземелье, лишая огромных прибылей, которые можно было бы извлечь из этой деятельности. Утверждалось, что непосредственными исполнителями, которые взломали мировые компьютерные сети и запустили в них вредоносные вирусы, стала группа хакеров из Израиля. Мозговой же центр операции находился в Англии и Японии, где, как уверял автор статьи, отнюдь не забыли катастрофических фиаско в Поясе Астероидов и на острове Сикоку. Пришло время свести старые счёты, воспользовавшись заодно охватившей весь мир неразберихой, чтобы вернуть утерянные позиции во Внеземелье… да и не только.

— Большой Сбой? Да, мелькало что-то такое… — я не стал уточнять, что именно успел разузнать. — Что до Карадраша — впервые слышу. Это тоже как-то связано с компьютерными сетями?

И. О. О. покачал головой.

— Это самая масштабная ядерная катастрофа в истории нашей планеты. Разумеется, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, как и удар англичан по аргентинскому порту Ушуая, сопровождалось куда более масштабными разрушениями и человеческими жертвами — но то были акты войны, целенаправленные ядерные удары, нанесённые именно для того, чтобы причинить противной стороне максимальный ущерб. То же, что случилось в девяносто девятом, было сугубо техногенной катастрофой, никак не связанной с боевыми действиями. Тем не менее, масштабы случившегося были столь грандиозны и отдались во всём мире таким эхом, что само это название — Карадраш — превратилось в своего рода символ ядерной угрозы, нависшей над человечеством.

— У нас тоже было нечто подобное. — заметил я. — На ЧАЭС, в восемьдесят шестом. Тогда само слово «Чернобыль» на долгие годы стало пугалом для противников ядерной энергетики по всему миру.

Я вкратце изложил историю чернобыльской катастрофы. И. О. О. слушал и кивал.

— Да, некоторая аналогия прослеживается. — сказал он, когда я закончил. — С вашего позволения, я использую это в своей книге, потом поподробнее опишете… — Но и различия лежат на поверхности, помимо того, что катастрофа случилась не на территории СССР. И главное тут — причина инцидента. В вашем случае сработал человеческий фактор — ошибки операторов, нарушение правил и регламентов эксплуатации, спешка в проведении эксперимента. Нам же пришлось иметь дело с целенаправленной деятельностью, целью которой было именно устроить ядерную катастрофу — возможно, не столь масштабную, но, тем не менее…

Он замолчал, ковыряясь веткой в земле у себя под ногами. Я терпеливо ждал. Белька сделала попытку ухватить ветку зубами но тоже, видимо, что-то почуяла и уселась рядом, не отрывая настороженного взгляда от вожделенной игрушки. Я улыбнулся -эта зверюга готова включиться по малейшему намёку, и теперь на её морде было написано: «давай, поиграем, или в озеро кинь! Вот увидишь, как будет весело, разом забудешь обо всех бедах!»

Увы, собачьим надеждам на этот раз не суждено было сбыться. И. О. О. вздохнул, поднял взгляд к горизонту, где над тёмной кромкой зубчатой леса перемалывали воздух серебристые лопасти ветрогенераторов — их, как я успел заметить, в Карелии было необычайно много, — и заговорил.

Исследовательский комплекс (ИТЭР — от английской аббревиатуры. International Thermonuclear Experimental Reactor, Международный экспериментальный термоядерный реактор — был заложен на юго-западе французского региона «Прованс-Альпы-Лазурный Берег»[1]. Случилось это в девяносто втором году, причём строительство активнейшим образом продвигало руководство Проекта. Некоторые выводили название комплекса от латинского «iter», «путь», — и неспроста. Человечество рвалось к в Дальнее Внеземелье и дальше, к звёздам; новым кораблям и космическим станцям с увеличенными батутами, создаваемыми с использованием полигимниевых технологий, требовались мощные, компактные и надёжные источники энергии — и именно термоядерные реакторы представлялись здесь самым очевидным решением.