Ликвидатор (СИ) - Бернадская Светлана "Змея"

Воздуха в легких стало отчаянно не хватать.

— Черт. — Одутловатый заслонил собой выход, прикрыл дверь и расстроенно цокнул языком. — Тощая слишком. Одни кости.

— Зато свежая, — прозвучало над ухом. — Что делать? В морозилку ее?

Келли забилась в чужих руках с удвоенной силой — от нехватки воздуха глаза, казалось, уже лезли на лоб.

— Красотка, — с сожалением прошелся по ней взглядом одутловатый. — Может, это… оставим ее пока… ну… а потом?

— А сейчас что? Думаешь, она тут одна? Эй, суповой набор, сколько пришлых тут с тобой шастает?

У Келли уже темнело в глазах, животный ужас напрочь затмил разум. Чтобы услышать ответ, тот, кого назвали Бойлом, отнял железную лапищу от ее лица. Воздух хлынул в легкие обжигающим потоком, и еще раз, и еще.

— Дже-е-ей!!!

— Вот дура, — смачно сплюнул на пол Бойл и снова закрыл ей рот. Келли попыталась цапнуть его за палец, но получила такую болезненную затрещину прямо по губам, что зубы, кажется, впечатались в затылок. — Похоже, один.

— Выруби ее — и в холодильник. Только аккуратно, не убей! — капризно скомандовал одутловатый. — Я за ней послежу, чтоб насмерть не замерзла, а ты собери остальных, вместе прочешите периметр.

Последнее, что зафиксировало сознание Келли — огромный кулак, неумолимо летящий ей в лицо.

Холодно.

Святая туманность, как же холодно. На замороженный ум приходили другие эпитеты, куда более хлесткие, но произносить их вслух воспитанной девочке из хорошей семьи считалось неприличным.

— Уфф. Жива?

Джей. Келли даже глаза попыталась приоткрыть, но веки категорически отказывались слушаться, и в узкую щель между слипшимися ресницами попадало лишь размытое бесформенное пятно. Зато слух вроде бы не изменял ей: это и правда голос Джея.

Холод вгрызался жгучей болью в онемевшие руки и ноги. Но Келли лежит, а не стоит, а значит, она уже не в холодильнике. Ну да, иначе как бы Джей с ней разговаривал?

Или у нее предсмертные глюки?

Келли испугалась. Предприняла еще одну попытку открыть глаза. А затем — поднять руку. Тело отозвалось мучительной болью, и Келли услышала собственный стон.

— Лежи, лежи. Спокойно, сейчас будем греться.

Чувствительность к нервным окончаниям возвращалась неохотно и крайне болезненно, но Келли сумела понять, что делает Джей: раздевает ее. Неловко придерживая голову, стащил куртку, затем джинсы, а футболку, как ни пытался, снять не смог: руки Келли превратились в угловатые негнущиеся палки. Тогда Джей просто рванул футболку от горловины до края, потом разорвал рукава. Футболка плюхнулась на пол бесформенной мокрой тряпкой, а Джей, не теряя времени, принялся растирать поочередно ступни и ладони Келли.

Зрение постепенно возвращалось. Вокруг темно, и сходу понять, где они, оказалось невозможно. Зато лицо Джея хорошо узнаваемо даже в полумраке. Хорошее лицо, правильное, озабоченное.

Можно сказать, родное.

Остатки белья полетели в сторону следом за футболкой. Но Келли было так плохо, больно и страшно, что стыд — последнее, что ее сейчас заботило. Хоть бы пальцы не отморозила!

И нос.

Сколько же она времени провела в том холодильнике?

Джей разделся сам — по-армейски быстро, экономя движения. Парусом развернул тонкое шелестящее термопокрывало — и откуда только достал? Лег рядом на собственную одежду, перекатил безвольную тушу, в которую превратилась Келли, на себя, и несколькими движениями плотно укутал обоих. Пристроил ее ладони у себя под мышками и обнял так, чтобы прикрыть своими руками всю поверхность ее окоченевших рук.

Келли уткнулась холодным носом в уютную теплую ямку на шее между ключиц и осторожно выдохнула.

— Где мы?

Короткий ответ, слетевший с губ Джея, должен был поразить нежные уши воспитанной девочки. Но Келли лишь слабо улыбнулась.

— Ну… не так уж все и плохо… если мы оба живы.

Язык почему-то ворочался с трудом, а благословенное тепло, возвращаясь в мышцы, причиняло невыносимую боль, но страх лишиться рук и ног постепенно проходил. Келли слабо пошевелила пальцами, и Джей судорожно дернулся.

— Прекрати щекотаться, детка, или пойдешь отогреваться в выгребной яме.

Она глупо хихикнула.

— Ты боишься щекотки?

— Очень смешно. Просто обхохочешься. Ты слишком нагло себя ведешь, как для того, кто едва не стал кормом для каннибалов.

Кожу вдоль позвоночника продрал мороз — и это было вовсе не следствие пребывания в холодильнике.

— Как ты понял, где меня искать?

Он нервно хохотнул, и все восхитительно теплое тело под ней всколыхнулось.

— Не нужно быть гением, чтобы это понять. Я заподозрил неладное уже на втором уровне –одна дверь была приоткрыта. Заглянул, а там… В общем, ни тридиопсина, ни других реактивов в этим корпусе можно было уже не искать. Рванул наверх, наткнулся на группу твоих новых поклонников. Прости, пришлось немного задержаться.

Он виновато засопел и умолк. А у Келли ощутимо запершило в горле.

— Что… с ними?

— Я их убил.

Она содрогнулась. А он, кажется, воспринял это как упрек.

— А что мне было делать? Позволить им сварить из тебя бульон? Если люди докатились до такого, это уже не люди. В конце концов, в Халиксе пока еще достаточно супермаркетов с этими вашими… водорослями!

— Прекрати. Я и не думала тебя обвинять, — поспешила заверить Келли, хотя от такого признания ей в самом деле стало сильно не по себе. — Сколько их было?

— Пять… или шесть. Не помню. Вернемся и сосчитаем?

— Не злись. Ты меня еще больше пугаешь.

Он стиснул ладонями ее плечи — и тут же разжал. Огрызнулся сердито:

— Мне уйти?

Келли вздохнула и пристроилась на теплой груди щекой.

— Я погибну без тебя. Это же очевидно. Одного только не понимаю: зачем ты до сих пор со мной возишься? Рискуешь из-за меня. Ты ведь мне ничем не обязан.

Он хмыкнул, а тело под ней заметно расслабилось. Теплые ладони переместились с плеч на лопатки.

— Все еще надеюсь на секс.

Хорошо, что он не видит ее лицо. Ситуация более чем нелепая: она голышом лежит на голом мужчине — к счастью, Джей хоть трусы с себя снимать не стал — и улыбается, потому что слышать его идиотские шуточки про секс теперь почему-то ужасно приятно.

Потому что знакомо и… безопасно?

— Можно мне перевернуться? — спросила она, потершись носом о его ключицы. — Живот уже отогрелся, а спину еще морозит.

— Валяй. Только постарайся не отдавить мне особо нежные места, а то феерического секса с самым горячим парнем во вселенной ты так и не дождешься.

Да уж, более дурацкого положения не придумаешь. Келли, кряхтя, и не без помощи Джея, перевернулась на спину, согнула ноги и пристроила ледяные ступни ему на колени. Сильные руки обхватили ее под грудью и поверх живота. На удивление деликатные объятия, если учитывать двусмысленность ситуации.

— А все-таки, где мы? — спросила Келли, натянув на лицо край термопокрывала.

С ним, конечно, гораздо теплее. Нос отогрелся, и нещадная боль уже не вгрызалась в конечности. А ладони очень удобно легли поверх кистей Джея. Вернувшие чувствительность подушечки пальцев ощутили содранную на костяшках кожу.

Боже. Он что, убивал голыми руками?

— В подвале котельной. Не бойся, я заблокировал выход. Переночуем здесь, а утром попробуем найти наши велосипеды. Ну или другие.

Переночуем. Ах да. Сейчас ведь ночь.

В пострадавшие от холода глаза словно песка насыпали. Келли устало сомкнула тяжелые веки.

— Джей. Спасибо, что спас мне жизнь. Наверное, она сама по себе ничтожна. Но я очень хочу сделать для выживших людей что-то по-настоящему полезное. Может быть, с твоей помощью мне это удастся.

Глубокий вздох согрел дыханием голое плечо.

— Если мы не найдем тридиопсин, его ведь можно синтезировать?

— Можно. Но нужно специальное оборудование и знание технологии. А у меня этого знания нет.