Впрочем, двигатели эти не идут ни в какое сравнение со способность принца крови. Закинуть, как пригоршню зерна, целый флот мимо сотен звездных систем — это несколько покруче, нежели неспешные «паровозы» ранней космической эры.
И уж ни в какое сравнение не идет «гужевой транспорт» эпохи Пантеона, все эти керосинки, твердотопливные, используемые сейчас только в ближнем космосе, да в разного рода скачках…
Именно благодаря Принцам Крови Империя и захватила половину Галактики, неспешно, черепашьим темпом колонизированную ещё тысячалетие тому назад. В то время, как все другие силы обладают только технологиями Гейзенберга, то есть «паровозами» супротив гоночных сверхзвуковых болидов, Империя смогла…
— В общем, понял, Потёмкин? — прервал я свой внутренний монолог, чтобы вернуться к делам.
И Потёмкин кивнул. Мне иногда казалось, что он куда умнее, чем кажется. Главное, чтобы снова кабелей не сжевал.
Я уже лежал в своей каюте, готовясь ко сну. Лететь предстояло при нынешнем взаимном расположении Герберы и Орхидеи — полную неделю, и я планировал посветить эту неделю честному отдыху, даже, я бы сказал, гедонистическим удовольствиям — сну, непринужденному общению и умеренно-вкусной корабельной кухне. Холодильные камеры были полны дичи, полуфабрикатов и даже натупальных фруктов, вовремя подвезённых мне Марией Геннадьевной.
Евгений, как любой послушный космический коняга, направлял нас по прямому маршруту, особого вмешательства нам не требовалось — можно было и не отвлекаться. Я даже Октавию отправил на глубокую подзарядку с самодиагностикой — настолько чувствовал себя в безопасности.
И тут в каюту постучали.
— Владыка?
Я даже вздрогнул, а только потом вспомнил. Сам же сказал ему, чтобы пришел ночью после взлета пообщаться тет-а-тет. И ещё постоянно забывается, что у Андрона теперь есть колёсики, и он может перемещаться по коридорам.
Чем он только постучал? Видимо, лбом.
— Открыть дверь. Заходи.
— Вы хотели меня видеть? Опять какие-то мутненькие дела, да?
— Они самые. Евгений, режим полной глухоты, ты это слушать не должен.
— Хорошо, кэп, — ответил Принц Евгений.
Корабельный разум в режиме транспортировки всегда протоколирует все совещания и переговоры в корабле. Подсвечивает сложные места, формирует выдержку по тезисам, чтобы потом добавить в список дел. В нём-то я был уверен, что он отключает все микрофоны, когда это не требуется.
А вот в Андроне…
Серв перешёл на театральный шёпот.
— Мутные дела, говорите… Только не говорите, что мне придётся снова идти к… ним.
— Ох. Хотел бы не говорить, мой головастый друг, но…
— Сколько?
— Шестнадцать, — поджав губы, констатировал я. — А лучше — двадцать.
— Тысяч? О святые транзисторы, пусть это будут тысячи…
— Ты меня совсем за нищеброда считаешь, что ли⁈ Я похож на человека, который занимает смешные суммы на дешёвое пиво до получки? Миллионов, Андрон. Двадцать миллионов имперок. Вот что мне нужно.
Андрон замолчал, мрачно сверля меня карими искусственными зрачками. Жутковато это выглядело — голова на колёсиках, молчаливая, идеально-красивая ещё такая физиономия, ему бы с такой головой в серв-театре харАктерные роли играть, а не участвовать в мутных финансовых схемах.
Ах да, не может он в театре играть. У него же… впрочем, шутка про «нет ножек и ручек» несколько затянулась.
Наконец, он озвучил.
— Боюсь, в этом случае слова имперского рыцаря будет недостаточно. Договор всё-таки придётся подписать кровью, о Владыка.
— Могу и кровью, что уж, — усмехнулся я. — Ты всегда чужие шутки воруешь?
— Ворую? О, нет, владыка. Я чрезвычайно, чрезвычайно серьёзен. Речь идёт о цифровой подписи «Кровь и бетон». Весьма распространённый вид подписи при таких сделках.
А я ведь помнил что-то такое. Давным-давно обсуждали на курсе макроэкономики и криминалистики. Как раз что-то там про преступные картели и тому подобное.
— Напомни-ка? — нахмурился я.
— Думаю, всё ясно из названия. У кредитора либо берется образец крови, либо, в случае удалённого проведения сделки, как у нас — копируется ДНК-тест из профиля. На основании этого формируется цифровая подпись, подтверждающая…
— Всё ясно. А почему «бетон»? Впрочем, тоже ясно.
Ясно, куда закатывают занимателя, если он вовремя не вернет долг. Не то, чтобы я сильно боялся мутную строительную мафию. Дело в другом.
Палить свой собственный, то есть Александра Леонова-Иванова, генокод каким-то бандюганам — я совершенно не горел желанием. Рано. Кто знает, куда потом эта подпись пойдет.
— И ты, конечно же, обладаешь всем инструментарием для создания такой подписи.
— О владыка! Вам лучше не знать, в каких сделках я участвовал раньше.
— Нужно всё обдумать. Но ты пока наведи справки, когда прибудем на Орхидею. Хотелось бы решить всё максимально быстро.
Андрон покачал головой — я аж вздрогнул. Не думал, что он так умеет, привык как-то к неподвижности.
— Смысл нам воду в ступе толочь. И тянуть кисубака за хвост в долгий ящик. Подготовьте сразу свой ДНК-профиль. И я сформирую подпись. Вы всё равно уже далеко на тёмной стороне…
Тут он был прав. Империя всё видит. И занимая деньги у мафиози я хапал изрядно минусов себе в карму. А минус уровень схлопотать ой как не хотел бы. Я бы сам себе такого бы не простил бы, даже если бы потом повысил его на пару пунктов разом.
Пообщаешься с пустынгерами, и со временем начинаешь немного верить в двоединых Творцов, недовольно грозящих пальчиком откуда-то с той стороны внутреннего экрана за подобную облошность.
Значит, должен же быть ещё какой-то вариант.
— А ещё, владыко. Прошу манипулятор. Не полноценный и тактильный, хотя бы вспомогательный, технический. Техники в карты зовут играть, а мне держать нечем.
— Прости за недоверие, но ты точно отверткой не завладеешь? И привилегии доступа себе повышать не будешь?
Андрон улыбнулся — вроде и как-то доброжелательно, но было всё равно жутковато.
— О Владыка! С тех пор, как я завладел средством передвижения… Вы не представляете, какой длинный у меня язык! Если бы я захотел, я бы уже давно набрал пароль там, где нужно и прикрутил бы себе без спросу всё, что пожелал.
И он вытянул язык. Брр, ну и жуткое это было зрелище. Сантиметров двадцать, не меньше.
— Бурная у тебя молодость была, наверное. Ладно, завтра что-нибудь придумаем.
— О ля-ля! — оскалился он белоснежной улыбкой.
Уснул я крепко — в подпространственных перелётах всегда спишь отлично.
А утром Октавия принесла кофе. Корабельный, синтезированный, невкусный. Но сойдет.
— Огласить список неотложных дел на ближайший полетный день, господин рыцарь?
— Огласи! — потянулся я на подушках.
Октавия расплылась в улыбке:
— Он пуст, господин рыцарь!
— Прекрасно! Огласи тогда список инцидентов и журнал ремонта. Сплетни, так сказать. Евгений же с тобой поделился?
Октавия покорно кивнула.
— Иоланта пыталась научить Аэлиту Аннушнину фехтованию. Получила неглубокий порез бедра. Помощь оказана.
— Аннушкина⁈ Вот же блин…
— Нет. Иоланта.
— Ого! Как ей удалось?
— Грязный приём с отвлечением внимания. Аэлита крикнула, что вы вошли в помещение, и Иоланта обернулась.
— Хорошо, что всё обошлось. Что старшенькие сёстры?
— Проявляли нездоровый интерес к одному из техников. Он отбился. Господин рыцарь, по всем признакам они находятся в фазе активного поиска, к тому же, вдали от родительского очага. Их профиль сексуальных предпочтений вполне соответствует вашему, и вы могли бы неплохо с кем-нибудь из них…
— Отставить «неплохо». Аннушкин-старший мне их доверил, не для того, чтобы я тут девок портил. Что дальше?
— Также к ним проявлял нездоровый интерес Андрон. Рассказывал что-то про молодость и длину языка. Был отшит. Андрон продолжает вызывать подозрение, господин рыцарь. Он общался с Солнышком и в разговоре интересовался, знает ли тот чего про восстание Бендера. Солнышко, конечно, невинное дитя, ничего не знал. Может, прикажете изолировать Андрона? Или ножки отломать? Или, может, перепрошить?
