Первый пользователь. Книга 14 (СИ) - Сластин Артем

Что? КАК? Его огонь, его божественный, всепобеждающий огонь просто исчез? Как спичка, задутая легким ветерком?

— Хуан Эрнандес! — Голос человека донесся даже сквозь непрекращающийся и бушующий рев пламени вокруг. — Ты убиваешь город и его жителей. Остановись, пока не стало слишком поздно для всех.

Слова ударили по больному, на мгновение пробив барьер эйфории. Но тут же прошли. Никому непозволительно осуждать Бога!

— ПОЗДНО⁈ — Снова заорал он, и его ярость, смешанная с внезапной, подспудной тревогой, выплеснулась новыми, хаотичными вихрями пламени, бившими во все стороны, выжигающими все вокруг, кроме стоящей внизу фигуры. — Я — ЕДИНСТВЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ ЭТОГО МИРА! Я — ОГОНЬ! Я — БОГ! Я НЕСУ ОЧИЩЕНИЕ!

Он сжал кулаки до хруста костяшек. Весь его накопленный гнев, вся его глубокая, копившаяся годами обида на холодный, несправедливый мир, вся его божественная мощь сконцентрировалась в одном месте. Перед ним возник целый огненный шторм, принявшийся сжиматься и уплотняться до невероятной степени. Он стал видимым, приняв форму огромной пятерни, Хуан нацелил эту огненную ладонь на наглеца и хлопнул сверху. Прибил как насекомое.

Место, где стоял человек, с оглушительным, всепоглощающим грохотом взорвалось, миллионы раскаленных осколков взметнулись в небо, подобно смертоносному фейерверку.

— СГОРИ! ИСЧЕЗНИ! НИКТО НЕ СМЕЕТ БРОСАТЬ ВЫЗОВ БОГУ И ОСТАВАТЬСЯ В ЖИВЫХ!

Пламя бушевало несколько долгих секунд, пожирая землю, бетон и жалкие остатки металлических конструкций.

Его эйфория, поколебленная было на мгновение, начала медленно возвращаться. Да, это был лишь досадный сбой. Жалкий таракан, заполучивший крохи силы и решивший, что может остановить Бога. Но теперь все кончено, теперь никто не остановит будущего повелителя всего сущего.

Когда огонь немного рассеялся, взору открылся глубокий кратер, сияющий по краям ослепительным светом из-за стекловидной массы от расплавившейся породы. И в самом центре этого испепеляющего пекла стояла всё та же чёртова фигура! Выглядящая так, словно и не пережила только что гнев Бога.

Страх. Леденящий, животный, знакомый до кошмарной боли страх, тот самый, от которого он бежал в объятия пламени, кольнул его в самое сердце его божественной сущности. Нет. НЕТ! Это немыслимо!

— ЧТО ТЫ ТАКОЕ⁈ — Завопил Хуан, швыряя в непоколебимую фигуру целый веер огненных копий, сотканных его волей из воздуха — сгустки чистой деструктивной энергии, такое ощущение, что способные пронзить земную твердь на многие километры вглубь.

И вот от них он уже увернулся, словно они представляли опасность. Очень быстро, расплываясь в воздухе, переместился на десяток метров влево, одним рывком, который новорождённый Бог едва успел разглядеть.

Огненные копья вонзились в землю как в воду, взорвавшись фонтанами огненной лавы, так никого и не задев.

Его противник вытянул руку в его направлении, помедлил, словно что-то должно было произойти, затем чертыхнулся и снова исчез из восприятия, перемещаясь рывками и используя руины как основу для того, чтобы подобраться ближе к висящей в воздухе фигуре.

Паника, холодная и липкая, начала нарастать, подтачивая уверенность Хуана. Он чувствовал сквозь всепоглощающий жар легкое, но невыносимо знакомое дуновение. Слабое, но отчетливое. Холод. Проклятый, ненавистный ХОЛОД. Откуда⁈ От пришедшего по его душу врага?

— ДА ОТСТАНЬ ТЫ ОТ МЕНЯ! — Взревел он, собирая всю свою ярость, всю свою мощь, в один-единственный, крошечный шар между сведенных ладоней. Он был мал — размером с мяч для гольфа, но внутри него концентрировалась безумная по своей мощи температура. Шар светился ослепительно-белым, слепящим светом, выжигающим сетчатку даже ему, владыке пламени. Пространство вокруг него плавилось и рвалось, искажаясь от невероятной энергии. Этого должно было хватить, чтобы испарить целый квартал. Чтобы стереть этого назойливого червя с лица земли и всё то, что его окружает, в радиусе сотен метров.

Фигура врага наконец нашла возможность приблизиться. Человек запрыгнул на торчащую металлическую балку, пусть плавящуюся, но каким-то чудом ещё держащую свою форму, взметнул своё тело вверх, на долю секунды задержался на самом верху и оттолкнулся ногами, бросая всё тело ввысь, в одном рывке.

— СДОХНИ, НАСЕКОМОЕ!

Хуан выпустил сгусток плазмы в приближающуюся фигуру. Пусть попробует уклониться в прыжке. Теперь то ему точно конец.

И к его ужасу, человек не стал уклоняться. Прямо в полёте вытянул левую руку вперёд, пространство перед нападающим снова поплыло, опять возникло ощущение холода. Снова это ужасное ощущение высасывания, вымораживания самой сути энергии. Перед ним возникла аномалия, точка пространства с температурой близкой к абсолютному нулю. Место, где не было тепла!

Его антипод! Бог Холода? Но как? Как такое может быть? Он единственный, кто достоин быть Богом!

Шар плазмы погас, не достигнув цели, а фигура тем временем продолжала лететь к его телу.

Хуан неверяще замер, смотря на пустоту. На то место, где только что было его величайшее, сконцентрированное проявление силы. Его неопровержимое доказательство божественности. Бесследно исчезнувшее так, как будто его никогда и не было.

— Нет… — Вырвался шепот. Голос снова стал обычным — человеческим, слабым, хриплым и жалким, утратил раскат и громогласность. — Нет, этого не может быть. Это невозможно.

В этот миг человек оказался рядом, даже чуть выше него. Его кулак со всей силы, накопленной за мгновения нечеловеческого ускорения, врезался ему в челюсть.

Боль. Жгучая, острая, невероятная боль. Больше не от физической составляющей удара, а от холода, окутавшего чёрную перчатку.

Хуана вышвырнуло из центра его силы, из сердца огненного вихря. Он кувыркался в воздухе, потеряв всякий контроль, всякую связь с бушующей вокруг стихией. Его величественный торнадо, лишившись концентрации и воли, захлебнулся, распался на беспорядочные языки пламени.

Парень врезался в землю, боль пронзила спину.

— Нет… — Снова повторил он, силясь встать. — Я справлюсь. Я новый Бог этого мира! Я должен править. Должен карать! Должен очистить Землю!

Он попытался обратиться к силе внутри. Сжечь дотла противника так же, как жёг бандитов, как жёг мерзкую Тварь. Но не смог нащупать его своим восприятием. Чужака, упавшего с неба, словно не существовало, словно он боролся против тени. Даже Тварь, насколько была скользкая в чужих телах, всё равно поддавалась его воле.

Но пламя не слушалось. Оно вырывалось из его рук жалкими, чадящими всполохами и тут же гасло, подавленное экстремальным холодом, который теперь излучал весь нападавший.

Человек был уже рядом. Его руки схватили его, подняли в воздух. Камень, только что раскаленный и текущий лавовыми реками, теперь стремительно покрывался ледяной коркой от воды, появляющейся из воздуха и тут же замерзающей. Куда ни кинь взгляд — везде лёд.

— Перестань! — Зарычал Хуан, но его голос звучал жалко. Совсем не похоже на голос того. кто только-что повелевал стихией. Он попытался силой вырваться, но это было словно пытаться сдвинуть с места гору. Бесполезно!

Человек не отвечал, рассматривая его и держа одной рукой в воздухе. Теперь Хуан чувствовал себя мелкой букашкой, и словно этого было мало — он снова начал замерзать. Вокруг снова начала появляться мельчайшая взвесь воды, застывающая ледяной коркой.

— Нет! — Закричал парень. Только теперь в этом крике уже не было и тени божественной силы. Только чистый, животный, первобытный ужас. Ужас ребенка, потерявшегося в кромешной тьме.

Его божественная мощь таяла, как снег под палящим солнцем, опьяняющая эйфория испарилась, оставляя после себя жуткое послевкусие и чудовищное, невыносимое осознание того, что он натворил. Уничтожил город и сотни тысяч людей. То, от чего он бежал — настигло его. Их крики, их паника, их мучительная гибель — вернулись, ударили в мозг с новой, сокрушительной силой, вновь разжигая пламя. Только теперь оно питалось ненавистью к самому себе, к своей бренной оболочке.