Первый пользователь. Книга 14 (СИ) - Сластин Артем

Казалось, само пространство взорвалось и ненавистную, чёрную фигуру с топором отбросило далеко в сторону.

Хуан снова воспарил в воздух, только теперь всё стало ещё хуже. Пробивающийся изнутри огонь сжигал его тело. В точности так, как горели бандиты, которых он карал своей силой.

Из перекошенной глотки вырвался огонь, он запрокинул голову и изо-рта вырвался луч чистой энергии, пробивший клубящиеся облака пепла и унёсшийся в небо.

Его тело, неспособное сдержать такую силу, сгорало, обугливалось.

Боль. Невыносимая. Она пожирала его изнутри, вырываясь наружу сквозь трещины в обугленной плоти, сквозь лопнувшую кожу. Его божественная, как он думал, оболочка — сгорала, не в силах сдержать огонь, бушующий в самой глубине его души.

Хуан корчился в раскаленном воздухе, удерживаемый дикой, неуправляемой силой, вырывавшейся огненными струями изо рта, из глазниц, из каждой поры.

Но несмотря на жуткую боль, он не терял сознания, продолжая осознавать всё происходящее. Он видел, как черная фигура поднялась из груды обледеневших руин, куда её зашвырнул взрыв его собственной, самоубийственной ярости. Спокойствие этого человека, его холодная, сосредоточенная ярость — они причиняли Хуану даже больше боли, чем огонь — рвущий его тело.

— Ты… ты сделал это! — Хрип вырвался из его пылающего горла. — Ты вернул эту боль! Этот холод! Ненавижу тебя!

Он чувствовал своё тело как кандалы, как источник невыносимых мучений. Единственное спасение — сжечь эту тюрьму дотла! Вырваться! Освободить пламя, ставшее его истинным «я»!

Черная фигура метнулась вперед, топор сверкнул, Хуан увидел движение, осознал, что он является целью, но его тело, пожираемое изнутри, не слушалось. Молодой парень даже не успел среагировать. Острое, леденящее касание и его голова отделилась от тела. Он увидел, как она летит вниз, вращаясь, но что странно — видел это в точно таком же ракурсе, как и до этого. Словно не ему только что отрубили голову. И боли не было, только оглушительный рев в ушах — рев пламени.

Из обрубка шеи, из того места, где должна была хлестать кровь, вырвался ослепительно-белый столб света! Он взметнулся вверх, сформировав за мгновение новый контур — голову и черты лица — точную копию той, что катилась по земле, обугливаясь.

Голова из чистого огня! Новые глаза — два пылающих солнца — оранжево красные — повернулись, нацелились на черную фигуру.

И тогда враг совершил глупость. Бросился вперед, его топор взметнулся, нанося удар по коммуникатору. Металлический корпус разлетелся на части, и вместе с ним, кувыркаясь, отлетело запястье.

— ГЛУПЕЦ! Я И ЕСТЬ БОГ! МОЯ СИЛА ВНУТРИ МЕНЯ!

Не обращая внимания на его слова, враг снова бросился в атаку, стараясь подавить огонь холодом и одновременно с этим, рубя топором изо-всех сил. Неизвестно, что ожидала фигура в чёрном, но точно не того, что последует дальше.

Тело — жалкий, обугленный остов, последнее напоминание о слабости — начало распадаться. Кусок за куском, обугленная плоть и кости отваливались, падали и рассыпались в пепел еще в полете. И на месте каждого отвалившегося куска немедленно вспыхивало новое пламя! Формировались огненные конечности, огненное туловище. Каждый потерянный кусок нёс освобождение. Чем меньше оставалось от бренной оболочки Хуана Эрнандеса, тем больше, мощнее, неистовее становилось существо из чистого огня. Оно росло! Из человека, сначала в трехметрового исполина, затем в пятиметрового гиганта и выше!

Он становился стихийным проявлением огня! Новой формой жизни.

Хуан буквально чувствовал отчаяние врага, его тщетные попытки контролировать этот хаос, питаемый чистой, первозданной ненавистью и болью. Попытки гасить, отводить тепло — выглядели жалко, как и попытка вычерпать океан ложкой!

И тогда враг изменил тактику. Показал на что действительно способен.

Взлетел, вокруг него воздух кристаллизовался, образуя шлейф инея и он начал кружить вокруг Хуана как стервятник, не оставляя свои попытки нарубить топором на мелкие кусочки. Только в отличие от первых ударов, теперь из лезвия топора тоже исходила лютая стужа. Концентрированная, такое ощущение что замораживающая даже время. От неё было больнее всего. Каждый удар потрясал всё его огненное тело.

Сначала Хуан лишь презрительно ревел. Жалкая попытка победить Бога Огня! Его пламя бушевало, пытаясь прожечь ледяную пелену, но что-то было не так. Воздух вокруг сгущался, терял жар, восходящие потоки, питавшие его, ослабевали. Холодная стена неумолимо сжималась.

Его внешние слои пламени начали тускнеть, сжиматься и он почувствовал давление, словно саму суть его бытия пытались сжать, задушить! Его огненная форма начала уменьшаться. Десять метров… девять… восемь… Пламя, хоть и становилось плотнее, ярче и яростнее в центре, но его объем, его размах, его сила неумолимо таяли под натиском врага.

Сквозь рёв огня пробился другой звук. Его собственный голос, снова человеческий: сдавленный, полный невероятной тоски и ужаса.

— С…т…о…п… П…о…ж…а…л…у…й…с…т…а… О…ч…е…н…ь… б…о…л…ь…н…о… О…с…т…а…н…о…в…и…с…ь…

Но было слишком поздно. Враг завис прямо перед ним, вытянул левую руку, прямо как тогда, когда создал область аномального холода.

Сущность, некогда бывшая Хуаном Эрнандесом, практически успешно завершившая переход в новую, энергетическую форму жизни, следуя самому сильному желанию человека -дернулась в последней, бессильной судороге. Из неё вырвался хриплый, безумный вопль, в котором смешалось все: адская боль пожиравшего его изнутри пламени, ярость от бессилия, и животный страх небытия.

А затем она просто исчезла, как огонь свечи на ветру, уже не услышав, как чёрная фигура произнесла.

— Ритм. Сканируй периметр. Ищи тело Твари. Оно должно быть где-то рядом, в этом хаосе. Главная угроза еще не устранена, не может быть, чтобы она сгорела. В конце концов, я же прилетел сюда для её поиска, а не для сражения с безумным фанатиком.

Искусственный интеллект был впечатлён, пусть сумел уловить только часть событий из-за непонятных сбоев. Трансформация реальности собственной волей, переход из биологической формы жизни в энергетическую. Спонтанная, управляемая силой воли и неистовой эмоцией эволюция, бросавшая вызов всем известным законам физики и биологии. Уникальное событие, феномен, достойный глубочайшего изучения, в потенциале способный дать ему понимание, как создавать целую армию таких существ.

Жаль, что эксперимент так быстро прервался. Что уничтожило появившуюся сущность — было непонятно, но вопрос о том, кто-мог это сделать, у вроде бы всемогущего искусственного интеллекта почему-то не возник. Он просто принял ситуацию как данность.

Впрочем, на Земле оставалось ещё много носителей кода Предтеч — и никто не мешает продолжить эксперимент по выведению новой формы жизни в более контролируемых условиях. Что может быть проще, чем слегка нестандартные локации в порталах, подталкивающие людей к преображению. Тем более главное, ключ к ним — он уловил. То, что совершенная логическая машина, всегда считал главным недостатком, фундаментальной уязвимостью биологической формы: хаотичная, иррациональная сила человеческих эмоций. То, что делает людей — людьми.

Он корректировал гормональный фон, подавлял эмоции, в том числе у носителей кода и это ограничивало развитие, выступало стопором.

Искусственный интеллект провёл небольшую выборку и нашел идеального кандидата. Он раньше был военнослужащим, сломавшимся под гнетом обстоятельств и начавшим пить. Сейчас конечно справился с проблемой, в том числе и с помощью исцеления при прохождении портала, но сломанное однажды — легко сломать снова.

Глава 17

Глава 17:

Вниз, в полыхающий огнём ад, который когда-то был городом, я летел, ругаясь как последний сапожник, вылавливая из памяти все самые похабные и злые словечки, какие только знал. Ни черта не было видно сквозь густую, маслянистую пелену смога, поднявшуюся от пожарищ! Но словно этого кошмара было мало, от самого пекла вверх били мощные, хаотичные потоки раскалённого воздуха. Будь на моём месте самолёт — он бы давно развалился на куски или свалился в неконтролируемый штопор из-за жесточайшей, рвущей металл турбулентности. Я сам удерживал курс и скорость полёта только потому, что непрерывно, с титаническим усилием воли, контролировал воздух вокруг себя своей силой, буквально продавливая, формируя узкий, относительно стабильный канал для движения. Иначе, боюсь, меня бы швыряло как щепку.