Только вот не учёл бандит одного факта, который Жи, в свою очередь, из головы не выпускал. Того факта, что в отсеке был ещё и Гаргос.
Не знаю, как устроен Жи и подобные ему роботы, но у него явно были глаза и на затылке тоже. Укрывшись вместе с Кайто за ближайшей переборкой, я наблюдал, как робот резко толкнулся от обезоруженного бандита, взмывая к потолку, и в ту же секунду отсек пронзает новый луч смерти. Отсек — и бандита тоже, прожигая насквозь и его и стенку за ним, буквально в двух метрах от меня. В эту секунду у меня буквально сердце замерло, и в голове возникла яркая картина того, что случится, если вдруг всего этого окажется достаточно для охлаждения плазмы до взрывного состояния…
Не хватило, к счастью.
А когда я вернул взгляд к бандитам, оказалось, что остался один лишь только Гаргос в своём экзотическом чёрно-зелёном скафе. И Жи, конечно же, который снова, как и в первый раз, оседлал бандита сверху, забравшись тому на спину.
Гаргос попытался закинуть лучемёт себе за голову, непрерывно выжимая спуск и поливая всё вокруг хаотичными сгустками плазмы, но Жи раз за разом менял положение, сдвигаясь буквально на какие-то сантиметры, достаточные для того, чтобы выстрелы прошли мимо.
К счастью, мы не попадали в сектор обстрела, да и наш корабль тоже, и все сгустки просто прожигали насквозь стены, добавляя в них новых дырок, и пропадали в космосе.
А потом лучемёт внезапно смолк. Гаргос своими заполошными очередями превысил выдаваемую реактором расчётную мощность, ведь лучемёты никогда не предназначались для подобного стиля стрельбы, они скорее наоборот должны были работать в формате «Один выстрел — много трупов». И теперь Гаргосу требовалось подождать несколько секунд, пока реактор снова выдаст нужное количество энергии.
Но бандит не стал ждать. Вместо этого он отпустил лучемёт, даже скорее отбросил его, и схватил за вытянутую руку Жи. Совсем как это делал самый первый бандит. И точно так же оголил при этом уязвимую зону.
И Жи точно так же, как в первый раз, нацелился в неё своим буром. Он же робот, он всегда действует по алгоритмам.
А вот люди — нет.
Поэтому Гаргос, уже знающий, чего ожидать от робота, в последний момент перехватил руку робота своей клешней, остановив бур в дециметре от оболочки бронескафа.
— Хер ты угадал, железяка грёбаная! — процедил он сквозь зубы. — Я, сука, знаю, что ты задумал!
И он потянул на себя, буквально стаскивая Жи со своей спины!
Приводы скафа завизжали так громко, что этот звук даже по броне передался в микрофоны и донёсся до наших ушей через общий эфир!
Жи упёрся обеими ногами в плечи и спину бронескафа, но всё равно по сантиметру, по дециметру его лапы скользили по броне, сдирая чёрную краску, под которой блестело всё то же самое лазерное покрытие!
В конце концов, сколько лет Жи… А сколько бронескафам. Нет ничего удивительного, что приводы экзоскелетов оказались мощнее, чем робот, которому больше полувека. Ещё немного — и он просто стащит Жи со спины и растянет перед собой огромными бронированными клешнями, распиная его без всякого креста! А то и вовсе оторвёт к херам конечности, превращая робота в бесполезный хлам!
Когда бьются такие исполины, обычным людям рядом делать нечего. Зашибут — и не заметят даже.
Но я же не рядом.
Поэтому я быстро скинул с себя ремень бластера, с которым, конечно же, не расставался, перевёл его в режим луча, прицелился в реакторный блок на спине Гаргоса и выжал спуск. И не отпускал его.
Расчёт был прост — если Гаргос перегрузил реактор заполошными выстрелами лучемёта, то и напряжённость щита должна была просесть тоже. И, возможно, я смогу его перегрузить раньше, чем энергия снова хлынет в него потоком, делая его непробиваемым. И если это случится, и я смогу повредить реакторный блок, то бронескаф Гаргоса натурально превратится в неподвижный железный гроб!
Луч бластера (который называть «лучом» было бы на самом деле намного правомернее, чем выстрел лучемёта, ведь он состоял из непрерывного потока пусть и относительно холодной, но все же плазмы) упёрся в голубоватую преграду в сантиметре от реакторного блока и начал плясать и виться на ней, растекаясь по выпуклой поверхности, как капля масла по поверхности воды. Края плазменного облака яростно светились, выжигая глаза даже через автоматически затемнившийся визор, а вокруг точки контакта уже начали образовываться видимые облачка сгустившегося газа…
И щит не выдержал. За мгновение до того, как батарея бластера опустела, щит моргнул, всего на мгновение отключившись из-за очередной перегрузки, но этого хватило. Поток плазмы ударил в броню реакторного блока, и почти половину секунды грыз её, прожигая и проплавляя. Ещё чуть-чуть и…
А потом батарея у меня кончилась.
Я потянулся за второй, чтобы попробовать ещё раз, хотя уже понимал, что за то время, пока я перезаряжаюсь надутыми пальцами-сосисками в гражданском скафандре, щит восстановится полностью и пробить его вторично мне не светит…
Но это и не нужно было.
Жи, продолжая цепляться за спину Гаргоса одной ногой, оторвал вторую, вытянул её в сторону, на мгновение застыв в позе, которую человек и принять бы никогда не смог в силу физиологических ограничений, — и дотянулся до ближайшего к нему предмета. До того самого провода от реакторного блока второго убитого бандита. Стальные пальцы сомкнулись на нем, и в мгновение ока метнулись к спине Гаргоса и вонзили конец провода точно в то же самое место, куда только что стрелял я.
Вопль Гаргоса по общему каналу невозможно передать словами. Кайто тоже заорал, но уже от страха, и даже я поморщился и на автомате уменьшил громкость динамиков в своём скафандре. Оно и понятно — бронескафы они только снаружи защищены от таких вещей, как электрические разряды, ведь представляют из себя замкнутый контур. Как только в этом контуре образуется дыра, как только ток, минуя кокон экзоскелета, попадает на внутренние системы, не предназначенные для двойного напряжения, как только вся проводка внутри начинает дымиться и гореть, выделяя удушливый дым, а все конечности, которых касается хотя бы что-то металлическое, превращаются в дополнительные проводники… Ещё не так заорёшь.
Впрочем, вопль длился недолго. Буквально через две секунды он превратился в надсадный хрип, а через три — окончательно стих. Слишком высокое напряжение для того, чтобы выдержать его дольше, ни мозг не справится, ни сердце.
Гаргос перестал дёргаться и остановился на одном месте, медленно вращаясь вокруг своей оси. Одна его рука продолжала сжимать конечность Жи, и робот неторопливо, будто рисуясь, перетёк к ней и, пользуясь всеми тремя свободными, принялся неторопливо разжимать сведённые электрической судорогой приводов пальцы бронескафа.
— Можно вылезать, — констатировал я, переводя взгляд на Кайто и закидывая наконец перезаряженный бластер за спину. — Всё закончилось. Магнус?
— Я цел! — ответил здоровяк из-за стены. — Даже не задело.
— Что у вас там произошло? — заговорил капитан в комлинке, и я внезапно понял, что всё то время, которое Жи потратил на бандитов, от тех, кто остался на борту «Затерянных звёзд», не донеслось ни слова.
Хотя ладно, тут времени-то семь секунд прошло… Это только в моём восприятии, в восприятии того, кто привык к подобным движухам, всё растянулось на условные полторы минуты, за которые я успел и как следует рассмотреть, что происходит, и даже прикинуть дальнейшие варианты развития событий… Остальные-то, наверное, и испугаться толком не успели.
— Всё нормально! — ответил я, подплывая к Жи, который почти закончил освобождаться. — Жи решил проблему. Гаргоса и его прихвостней больше нет.
— Это как? — не понял капитан. — Жи их убил?
— Именно так! — подтвердил я. — Так что всё самое страшное позади. Да, Жи?
— Отрицательно! — неожиданно ответил робот, разжал последний стальной палец и освободился. — Страшное не позади.
— Поясни? — прогудел, подлетая, Магнус.
