Корабль - Брандхорст Андреас

– Здесь должен был быть Макс, – сказала Эвелин. – Я вовсе не техник.

Она указала на множество переключателей и элементов управления в открытом приборном отсеке. На дисплее, рядом с колонками данных, мелькали десятки объявлений и оповещений, но все картинки и слова из громкоговорителя сопровождались помехами.

– Ищем дальше, – сказал Найтингейл. – Возможно, нам удастся найти канал, где помехи не так сильны.

Эвелин изменила настройки сигнального значка, связав его с неповрежденной выстрелом бластера частью системы сообщений, чтобы конденсат разума не чинил ей препятствий. Еще через несколько минут она открыла его, отсоединила сигнальный значок от модуля связи, закрыла приборный отсек и села. Из кабины пилота была видна мутная вода. МФТ уничтоженого Аватара погрузился на глубину двадцати метров в одну из впадин, куда постоянно прибывала теплая вода из Гудзоновой бухты. Через сорок минут полета на почти максимальной скорости они покинули терминал Кластера в Саскатчане. Их никто не преследовал, по крайней мере система слежения транспорта никого не обнаружила. Эвелин все еще удивлялась этому. Они совершили открытое нападение на машины, уничтожив Аватара, и на это не будет никакой реакции? Вернее, никакой видимой реакции, поправила она себя и посмотрела на сигнальный значок. Эвелин все еще не решалась посылать сообщения, поскольку датчики и зонды Кластера на орбите могли бы определить ее местоположение и прицелиться. Не важно, какую частоту сигнального значка она выбирала, везде был только белый шум. Может быть, это машины заблокировали все частоты?

– Ты считаешь, что мы здесь в безопасности? – Найтингейл показал рукой на стекло.

– В безопасности? – повторила Эвелин. – Нет, конечно же, нет. Даже здесь нас найдут рано или поздно. Это всего лишь передышка.

С помощью программы настройки Найтингейл превратил свое кресло в обычное пассажирское, а затем переоделся в новую одежду прямо из брутера.

– Мы им покажем.

Эвелин размышляла о работе сигнального значка и думала какие именно меры будет принимать Кластер. Взгляд упал на рюкзак, где были ответы, но вместе с ним возникало еще больше вопросов.

– Что? – рассеянно спросила она, пытаясь упорядочить свои мысли.

– Мы еще покажем машинам, – повторил Найтингейл.

– Мы убили Аватара и совершили побег, – урезонила его Эвелин.

«На самом деле не убили», – подумала она, прислушиваясь к окружающим звукам.

Глаза Найтингейла лихорадочно засверкали:

– Мы показали им, что это возможно, – сказал он. В его голосе зазвучали новые ноты. – Машины можно победить. Другие должны знать об этом.

– И что с того? – спокойно спросила Эвелин.

Но Найтингейл, казалось, не слышал вопроса.

– Мы показали, что с ними можно бороться. Нам нужно оружие. Много оружия.

– Зачем?

Найтингейл удивленно посмотрел на нее:

– Чтобы бороться.

Эвелин посмотрела на бедного мужчину с белокурыми волосами. Ему было шестьсот лет, но он говорил глупости, словно ребенок.

«Неужели мы все будем такими? – размышляла она. – Наивными и глупыми детьми возрастом несколько столетий, потому что такими нас сделали машины?»

– Мы не будем вести войну, – сказала Эвелин.

Найтингейл моргнул:

– Как? Ведь мы это доказали! Машины можно убить! Мы это доказали!

– Мы никого не убили, – ответила Эвелин. – И мы не можем победить машины, это невозможно.

– Но…

– Послушай меня внимательно.

Эвелин повернулась к Найтингейлу и поняла, что ошиблась. Перед ней сидел не шестисотлетний наивный ребенок, а бессмертный, который только что пережил шок. Его реакция не была глупым безрассудством, а страхом, смешанным с агрессией.

«Это опасная смесь», – подумала Эвелин.

– Мы не убили Аватара. То, что находилось внутри него – все данные, индивидуальный аспект, – до сих пор существует в Кластере. Мы часто об этом говорили. Ты помнишь?

– Аватар. Ты его убила выстрелом из бластера. Мы можем победить машины. – Найтингейла начало трясти.

– Мы можем победить одного Аватара, только если используем эффект неожиданности, – медленно проговорила Эвелин. – Теперь же нам это не удастся, потому что их предупредили. Бороться против Кластера совершенно бессмысленно. Он намного, намного превосходит нас во всех отношениях, и к тому же располагает совершенно другими возможностями.

– О чем ты говоришь? – напрягся Найтингейл. – Долгие годы «Утренняя Заря» работала ради этого. И вот теперь этот момент настал, а ты утверждаешь, что сражаться бессмысленно?

«Это всегда было бессмысленно, на протяжении всех шести тысяч лет», – подумала Эвелин. Все наконец прояснилось, и можно видеть детали без тумана, иллюзий и самообмана. Участие в «Утренней Заре» было для бессмертных, включая ее саму, не чем иным, как способом заполнить пустоту длинной жизни.

«Мы тоже считали песчинки, – подумала Эвелин. – Пусть не так долго, как Кромби. И эти песчинки были другого рода».

– Сегодня люди живы лишь потому, что Супервайзер прекратил войну между людьми и машинами, заставив уважать Венскую Мирную Конвенцию, – Эвелин говорила негромко, но спокойно. – Знаешь ли ты, что Кластер разрабатывает новые виды вооружений и отправляет чертежи брутерам в другие звездные системы? Он мог бы применить их против нас, а наше нападение дает ему оправдание, которое он хочет получить, чтобы бросить вызов Конвенции. Он будет оправдывать это самообороной.

– Мы можем убить Аватаров, – настаивал Найтингейл. – Ты это доказала. Мы можем сделать это.

Эвелин старалась сохранять спокойствие, хотя ей было нелегко.

– Даже если бы все люди взялись за оружие… Нас всего четыре миллиона. А сколько Аватаров сможет создать Кластер? Сто миллионов? Один миллиард? Десять миллиардов? А сколько боевых сервомеханизмов он сможет послать против нас? Сколько МФТ, шаттлов и кораблей сможет использовать?

Найтингейл открыл рот и снова закрыл его.

– Ты только подумай о брутерах, которые обеспечивают нас едой, одеждой и всем, что нам нужно, – продолжала Эвелин. – Что если они вдруг перестанут работать? Что если Кластер прервет их энергообеспечение?

Найтингейл немного побледнел.

– Но…

Эвелин вспомнила полет в Сакатун, остановку в Южной Мерике, в Эккуадо:

– Ты помнишь Хубертуса?

– Хубертуса?

– Он живет на летающей вилле, работающей от гравитационных двигателей. Часто он пролетает прямо над активным вулканом Тунграу. Представь, что произойдет, если гравитационные двигатели перестанут получать энергию.

– Что? Ерунда! Энергетические ячейки дома…

– А сколько весит дом? Сколько нужно энергии, чтобы удерживать его в воздухе?

Найтингейл ничего не ответил.

«Это еще одна проблема, – подумала Эвелин. – Бессмертные веками жили комфортной жизнью. Откуда берется энергия? Кто ее производит? Об этом вряд ли кто-то задумывается. Если механизм работает абсолютно надежно, то люди об этом не думают. Это пустая трата времени потому, что все обеспечивают сервомеханизмы, действующие от имени Кластера».

– Дом очень тяжелый, – подчеркнула Эвелин. – Гравитационные двигатели потребляют много энергии.

– Дом будет?.. – начал Найтингейл.

– Да, вилла упадет в вулкан и сгорит, и Хубертус сгорит вместе с ней. Все летающие дома, где бы они ни находились, потерпят катастрофу. А подумай про дома, расположенные на озерах или морях. Если у защитных полей не останется энергии, вода раздавит большинство из них. Многие виллы не имеют энергетических ячеек, а подключены к микроволновым распределителям. Машинам достаточно отключить распределители, чтобы вызвать катастрофу. Машины контролируют всю инфраструктуру Земли и с началом войны обратят ее в оружие против нас.

«Вероятно, Кластер уже это сделал, – думала Эвелин. – Если он действительно заблокировал все частоты работы сигнального значка. Может быть, это первая ответная реакция на уничтожение Аватара в терминале Сакатун».

– Даже если ты права, – беспомощно проговорил Найтингейл, – как «Утренняя Заря» надеется одолеть Кластер?