Принцесса Восточного Созвездия - Катрин Селина

– Санджар Робер, мне велеть приготовить еду в главном зале или вы хотели бы на веранде с видом на главную улицу?

Туда, куда выливают помои? Увольте…

– Извините, санджара Франгаг, я устал с дороги и, пожалуй, удалюсь в выделенную комнату. Пускай мне сообщат, как градоправитель будет готов принять.

– Но как же ужин… – Растерянное лицо дамы вытянулось от обиды.

Очевидно, отказ от совместного приёма пищи здесь является оскорблением, но ещё немного, и я сойду с ума от головной боли. Мне действительно нужно посидеть в комнате одному и дать хоть какую-то передышку резонаторам.

– Извините, в дороге порвалась одежда. – Я взмахом руки указал на небольшую прорезь на рубашке, которую получил, пока спасал ребёнка из-под колеса. Люблю качественный шёлк, но, к сожалению, любая зацепка мгновенно превращается в дыру. – Моя комната там, да?

– Да, но еда…

– Ничего страшного, я не голоден.

Глава 7. Знакомство

Шейна

Я наскоро подмела пол в самых больших гостевых апартаментах дворца, проверила, что в отхожей комнате стоит чистый горшок, зажгла благовония и перестелила постель. К сожалению, готовой горячей воды на кухне не оказалось. Я попросила Силис поставить на огонь хотя бы один котелок, чтобы сделать ванну для гостя тёплой, а сама рванула с ведром во внутренний двор к колодцу.

Хоть бы успеть всё сделать, пока он будет ужинать. Хоть бы он не разгневался от того, что вода слишком холодная…

Три раза я птицей сбегáла по лестнице и выливала вёдра, на четвёртый, каюсь, присела на бортик колодца и позволила себе перевести дыхание. Судя по громкому голосу Франгаг, цварг как раз пожаловал в замок. Отлично, ещё хотя бы полчаса точно есть, пока он будет ужинать.

Подхватив тяжёлое ведро за неудобную ручку и поморщившись от болезненной мозоли на ладони, я уже медленнее направилась в гостевые апартаменты на второй этаж дворца. Двор, коридор, лестница, снова коридор. Дверь скрипнула, я прошлёпала по расписанной разноцветными узорами плитке и поставила край ведра на высокий бортик ванны. Внезапно позади раздался шорох, и я испуганно обернулась, так как шум шёл не от входной двери. На пороге отхожей комнаты стоял цварг.

«Какой же он красивый!» – ошеломляющей молнией пронеслось в голове.

Время повернулось вспять…

Он был совсем другим, не таким, как наши мужчины. Цварг оказался красив чужеземной красотой: сливовый цвет кожи, непривычно длинные тёмные волосы и величественные витые рога цвета коры молодого кедра, тонкие черты лица, почти чёрные глаза в обрамлении пушистых ресниц. Я такого оттенка прежде не встречала. У террасорцев глаза обычно водянисто-голубые, светло-зелёные или серые, а тут тёмные, почти чёрные, как оникс. Мужчина был существенно выше того же Гафура или Идриса, тоньше в кости, но при этом в нём чувствовалась такая сила, что мгновенно пробрало до мурашек.

Многослойные чёрные одежды поблёскивали и лоснились в солнечном свете, так что теперь точно стало ясно: это не атлас, эта ткань куда как дороже. Я никогда не видела ни таких мелких стежков, ни чтобы ткань облегала, словно жидкость какая. И, конечно же, самую верхнюю и более плотную одежду украшала блестящая брошь цвета серебра. Теперь, увидев вблизи, я могла сказать, что она напоминает скорпиона.

Я стояла и смотрела на цварга, наверное, целую вечность, прежде чем осознала, чем занимаюсь.

«Это же грех! Шейна, прекрати пялиться!» – колоколами зазвенело в голове. Я резко дернулась, позабыв, что ещё не вылила воду в ванну – раздался грохот упавшего ведра.

«Владыка, чем же я тебя так прогневила?!»

Стопам резко стало холодно. Огромная лужа воды разливалась по полу.

Только бы не розги…

Только бы не крупа…

Только бы не стеклянный песок…

***Янн Робер

Тишина. Наконец-то!

Я захлопнул дверь апартаментов, на которые мне указала маленькая девчушка, и осмотрелся. Второй этаж. При желании можно выпрыгнуть через окно, ноги не переломаю, но и ко мне могут забраться по стене, это надо учитывать. Хотя… Я бросил взгляд на простую дверь без засова и вздохнул: будем честны, если террасорцы вдруг решат открыть охоту на меня, то зайдут и через парадную дверь.

В комнате терпко пахло удушливыми благовониями, совсем как духами у Франгаг, поэтому первым делом разыскал источник – ароматические палочки – и потушил его. Открыл деревянные резные ставни, вдохнул более-менее свежий воздух и порадовался, что окно выходит во внутренний двор – до носа доносились смешанные ароматы выпечки и сена, и никто не догадался выливать помои. Что ж, жить можно… Я как-то не подумал, что десять километров для местных – приличное расстояние, да ещё и эмир оказался занят. Хотел решить всё побыстрее, но, видимо, придётся ночевать во дворце, а не на корабле.

Я повторно обвёл взглядом комнату. Сразу же в глаза бросились многочисленные подушки – крохотные и гигантские, обитые тканью, гладкой кожей и бархатистой замшей, они лежали повсюду. Кровать тоже представляла собой скорее ложе, так как привычный цивилизованному гуманоиду каркас отсутствовал: толстые матрасы, набитые верблюжьей шерстью, лежали один поверх другого, создавая нужную высоту. Тонкие расписные ковры на стенах вызвали закономерный вопрос: а изобрели ли террасорцы средства санитарной обработки? Надо будет прихватить с «Галилеи» что-нибудь подходящее. Брезгливость у нас, видимо, семейная черта. Вон Фабрис, сколько его знаю, всегда перчатки носит.

По центру комнаты торжественно стояло выстеленное кипенно-белой простыней корыто метр на полтора. В нём приветливо плескалась вода чуть ниже колена. Надо предполагать, что это корыто – прототип современного джакузи. Только без форсунок, из местных материалов, а простыня… А шварх [1]его знает, зачем нужна ткань. Я нагнулся, потрогал температуру – ледяная, – умылся и осмотрел прилегающие комнаты.

В одной побольше располагался бамбуковый шкаф, несколько сундуков с бумажными книгами, стол с масляной лампой и единственный на все апартаменты стул – видимо, рабочий кабинет, совмещённый с гардеробной. Вторая комната поменьше ввела меня в лёгкое замешательство. Среди мозаичных стен на полу стоял низкий глиняный горшок – и всё.

– Фабрис, да ты издеваешься?! Задери тебя космос! – в сердцах выругался я, когда наконец сообразил, для чего предназначено сие место.

В этот момент в главной комнате раздался подозрительный звук, я стремительно отбросил горшок и открыл дверь.

Девушка с золотистыми косами обернулась, и на меня уставились огромные влажные серо-голубые глаза-озёра. На ней была кожаная вуалеска, но куда аккуратнее, чем у крестьян в полях. За воздушным одеянием в пол с диковинными клёш-рукавами угадывалась изящная фигурка незнакомки, а за высоким воротом – лебединая шея. Узкий поясок подчёркивал тонкую талию. Впервые за всё время пребывания на Террасоре я потрясённо замер – настолько ласковые, словно весенний ветерок, бета-колебания коснулись резонаторов.

Однако мне довелось любоваться незнакомкой лишь удар сердца, не больше. Ведро из её рук неожиданно выпало прямо на пол, меня затопило страхом террасорки, которая со словами: «Не гневайтесь, санджар, я всё уберу!» – испуганно присела, тщетно пытаясь найти тряпку. От этого действия подол её чудесного платья стремительно намок, а вместе с ним и длинные рукава. Влага поднималась выше по одежде, а я внезапно одернул себя, что стою как баран.

А ведь вода ледяная!

Кто знает, какое здоровье у террасорок? Вдруг такое же слабое, как у людей? Вдруг этого ей достаточно, чтобы простудиться?

***Шейна

Вода… Холодная вода повсюду, это же катастрофа!

Что же делать? Надо найти тряпку и убрать пол! Но откуда? Ах, Владыка, не бежать же в намокшей одежде в дальнее крыло дворца в подсобку за тряпкой?..

Я так испугалась, что снова колени будет саднить от крупы, на которую меня неминуемо поставят за эту оплошность, что на несколько секунд растерялась.