– Как раз, наоборот! – воодушевился учитель, – это прекрасная возможность проявить себя. Я повторяю, парень очень смышлёный, внимательный, ныть точно не будет. И потом, если вы не возьмёте Яна, то вас могут доукомплектовать в принудительном порядке совершенно непонятно какими людьми. А он – человек провереный.
Яну стало очевидным, что ему не рады и впечатление он произвел не самое хорошее. Да, практика затянулась, работа в полевых условиях увлекла, и прибыл он в космопорт, когда бывшие одногруппники получили распределение и улетели уже как пару недель навстречу самостоятельной жизни. И только один из самых старых научно-исследовательских кораблей – «Ладога» почти с полным комплектом экипажа, находился на месте, прибыв за неделю до прилёта Яна. «Видимо, специально, чтобы не навязали какого – нибудь вчерашнего студента в экипаж» – с горечью подумал он. Таково было правило – всё выпускники свой первый полёт обязаны совершить в составе уже сложившейся команды по распределению, чтобы посмотреть, какова жизнь космического археолога изнутри, и лишь потом отправляться в свободное плавание – наниматься туда, куда зовёт сердце. Но экипажи не горели желанием брать неопытных вчерашних студентов, которых нужно всему научить, всё показать. Вот и определяли их теперь добровольно – принудительно. Так что в этой ситуации выбора не было ни у него, ни у капитана. Понимала это и Софья Викторовна – она придирчиво оглядывала Яна, подмечая и тщательно отглаженную форму, и недорогие ботинки, отсутствие пси-часов на руке – последние слово техники, молодежь вообще не расстаётся с ними. Они и время покажут, и билет на звездолёт купят, и состав пищи на раз-два могут определить.
– Ладно. – В итоге сказала она, – посмотрим, какой из тебя звёздный археолог! Хороших условий не обещаю, но работы у нас действительно достаточно много. Пожалуй, несколько недель пролетят быстро, а мы тоже хоть немного пообщаемся с кем-то помимо друг друга. В замкнутом пространстве находиться всё время не очень-то и приятно.
– Да, конечно. Спасибо, что идёте мне навстречу, – впервые заговорил Ян, – я вас неподведу!
Софья Викторовна поставила подпись в документах Виктора Павловича и протянула ему папку:
– Возьмите. Надеюсь, что с этим покончено, и мы можем собираться.
– Спасибо за сотрудничество! – радостно сказал он, – удачи!
Виктор Павлович на прощание дружески похлопал Яна по плечу и кивнул в сторону Софьи Викторовны – пристроив последнего студента он, наконец, мог уйти в долгожданный отпуск.
«Ладога» оказалась небольшим шарообразным судном, со слегка облупившейся грязно-серой краской по левому борту. Была она какой-то неприметной, больше похожей на частную старую звёздную яхту, много лет возившую туристов. Но Ян, не понаслышке зная об устройстве исследовательских кораблей, с удивлением для себя отметил мощный современный двигатель, старательно, впрочем, замаскированный, как подумал он, на случай нападения пиратов, усиленные стабилизаторы, а под капитанской рубкой стояло что-то крайне отдаленно напоминавшее гиперзвуковой излучатель. Видимо, решил он, звездолёт при желании может развить весьма высокую скорость, причем не только при квантовом переходе, но и в обычном перемещении на полотне пространстве – времени.
Территория земного космодрома обозначалась достаточно условно – современные звездолёты могли сесть хоть на воду, хоть на траву, не причинив окружающей среде никакого вреда. Квантовый двигатель позволил не только совершить скачок в покорении межзвездного пространства, но и применять технологию его работы для преобразования планет, создания там условий, максимально приближенных к земным, хотя со временем потребность в этом отпала – человечество нашло множество систем, пригодных для жизни, богатых необходимыми ресурсами. Так что если раньше люди пытались из подходящих планет сделать копию Земли, то теперь, напротив, наслаждались их разнообразием. Космос действительно оказался огромен и людям, наряду с другими расами, также нашлось в нём место.
Корабль сиротливо ютился у самого края космодрома, там, где бетонное покрытие плавно переходит в поле, заросшее луговым разнотравьем. Возле опущенного трапа стоял, как показалось Яну на первый взгляд со спины, одетый в серый рабочий комбинезон щуплый подросток и старательно отмечал в планшете количество ящиков с консервами и оборудованием для предстоящей экспедиции. Ящики располагались один на другом криво и косо. Идентификационные знаки при этом не на всех можно было разглядеть, и ему приходилось обходить их кругом, задирая голову и жмурясь от солнца. Парень упрямо перешагивал при этом через кучи пластиковых рекламных листовок, гонимых ветром прямиком к трапу «Ладоги», что делало весь открывшийся вид еще более печальным. Чёрные волосы его были коротко стрижены, левую бровь пересекала тонкая кривая ниточка свежего шрама. Ян обратил внимание, что тот слегка прихрамывал на левую же ногу, когда отходил, пересчитывая ящики. В этот момент одна из верхних коробок сначала опасно накренилась, а потом и вовсе полетела на землю. Пластик раскололся, явив миру сухой концентрат для кофемашины. Ветер подхватил порошок, опустошая коробку. Рабочий, стоявший вблизи, даже бровью не повел, лишь с каменным лицом перешагнул через груду мусора на земле. Софья Викторовна поджала губы, но, к удивлению Яна, ничего не сказала парню.
– Знакомьтесь! – она кивнула на него, – наш младший научный сотрудник, Яр.
– Ян! – представился Ян, протянув руку. – Просто научный сотрудник!
Парень вздрогнул и, сделал шаг назад, но потом совладал с собой и ответил на рукопожатие. Ян подумал, что он, скорее всего, его ровесник, хоть и выглядит младше из-за своего роста – был ниже почти двухметрового его на голову.
– Я Яр! Если есть какие-то предпочтения с оборудованием, реактивами там – это ко мне. Помогу с рабочими вопросами в любое время дня и ночи. Надеюсь, сработаемся.
– Приятно познакомиться, Яр, – улыбнулся Ян, – я рад, что в команде есть мой ровесник, если что – приходи ко мне сегодня в каюту, пообщаемся, можем и в карты поиграть.
– Я подумаю, если время будет. Работы много, сам видишь, вся подготовка к новому полёту на мне, – ответил парень уклончиво и, потеряв к нему всякий интерес, вернулся к работе.
Яну ничего не оставалось, кроме как последовать за Софьей Викторовной вверх по трапу. Внутри «Ладога» представляла собой небольшое помещение с двумя полукруглыми, обтянутыми бархатной тёмно-фиолетовой тканью, диванами в центре и располагавшимися по периметру каютами экипажа, кухней, рубкой, санитарной комнатной и техническим помещением, дверь в которую была подписана перманентным маркером «Кладовка». Стены были окрашены в светло-голубой цвет, на полу – мягкий серый термопластик. Он немного пружинил при каждом шаге и глушил звуки, но был тёплым и довольно приятным для того, чтобы ходить по нему босиком. Двери в кухню и рубку отсутствовали: одна арка открывала вид на два стола и шесть стульев, плиту, холодильник и шкаф – автомат еды, на краю стола стояла чья-то розовая кружка с чаем; вторая – на современный пульт управления кораблём, кресло и мягкий низенький диванчик. У кресла управления стоял пластиковый столик на колесах, на нем, в голубой термочашке, лежал чей-то надкушенный бутерброд.
