Звёздные археологи
<p align="center">
Озеро
Узкий луч налобного фонарика выхватил из темноты только ряды сугробов из выпавшего накануне оксида титана. Скафандр, конечно, регулировал температуру и давление под влиянием атмосферы планеты, но Марк всё равно чувствовал, насколько она негостеприимна к человеку. Он сделал несколько неуклюжих и тяжелых шагов, по пояс проваливаясь в сугробы, прежде чем ему удалось встать на наст, способный выдержать вес человека. В смотровое стекло шлема прилетела охапка белого месива – поднимался ветер. Скафандр мелко завибрировал под его порывом и автоматически скорректировал давление, из-за чего мужчина опять пошатнулся, но устоял на месте.
– Я не уверен, туда ли мы идём! – передал он по рации, – я вижу только сугробы, насколько хватает глаз.
– Туда, всё верно, – рядом с ним на наст из темноты шагнула ещё одна фигура, и он услышал в шлеме голос Лии, – нужно пройти на восток еще полтора километра.
– Долго очень. Может, вернёмся?
– Успеем.
– Не уверен. Лучше бы мы сегодня оставались на корабле.
– Сроки поджимают. Хватит ныть, это всего лишь обычная вылазка в непогоду. Ничего страшного с нами не случится.
– Хотелось бы в это верить.
Полтора километра в этих условиях казались огромным расстоянием. Термометр показывал всего минус сто двадцать, что было относительно тепло для этого места, но Марк весь прошедший день работал за пределами «Ладоги», и ему всё время казалась, что он замерзает. Мужчина наклонился и, зачерпнув пригоршню снежинок, стал рассматривать их в свете фонарика, решив на месте подождать остальных.
– Надо же, я думал снег тут состоит из диоксида углерода, – сказал он, глядя как поднявшийся ветер моментально сдувает их с перчатки скафандра, – вам не кажется, что в таких условиях мы никогда не найдём это озеро?
– Найдём, – ожила его рация, и на наст вышли еще две фигуры, причём последний человек нёс на плече мощный прожектор, моментально осветив им равнину на полсотни метров вперед.
– Спектральный анализ показал, что мы движемся в верном направлении, так что быстрее сделаем свою работу и уберёмся отсюда на Землю, – заговорила капитан, – поэтому идём цепочкой, держим друг друга в поле зрения.
– Мне вот интересно, как они нашли это захолустье и почему решили, что именно тут есть доисторические внебелковые формы жизни? – спросила Лия, пристраиваясь за Марком и цепляя свою собачку с ним в один трос, – ну не похоже, что это место когда-то было обитаемым.
– Они и не нашли, – буркнул Марк и медленно пошёл в указанную точку маршрута, сверяясь с картой, – это только предположение, жизнь тут существовала гипотетически, а мы гипотетически ищем подтверждение или опровержение этому. И, надеюсь, скорее последнее!
– Внебелковые формы жизни перевернут представление об устройстве нашей вселенной, – сказала Соня, – а какие перспективы открываются для новых исследований! Ты, как научный сотрудник, должен это понимать.
– Я и понимаю, – вяло отозвался Марк, –но предчувствие у меня не очень хорошее.
– А раз понимаешь, то давай, шагай!
Марк замолчал и вытянул трос сильнее – ветер усилился, и теперь уже все остальные члены экипажа присоединили к тросу Марка свои собачки. Вся процессия уныло поплелась вперед, с трудом передвигая ноги и оставляя траншею, которую тут же заметало снегом. Помехи мешали передаче сигнала, белые хлопья облепили всё кругом, видимость, и без того невеликая, резко упала. Прожектор не спасал от надвигавшейся стихии, и капитан уже подумывала дать сигнал вернуться назад, как луч, скользнув в сторону, выхватил среди скал, находившихся справа от них и занесённых снегом, тёмный провал – вход в пещеру. Соня показала направление, и люди поспешно двинулись следом – ветер начинал валить с ног. Лия падала чаще других, и сквозь помехи Марк слышал её учащенное дыхание. Пот стекал ему на глаза, и его дико раздражало, что он ничего не может с этим поделать. Наконец, с трудом переставляя ноги, они добрались и, ввалившись внутрь, сели у входа, прислонившись спинами к гладким стенам. Снаружи уже завывала буря – ветер на этой земле мог достигать семисот километров в час и обычно нес капли расплавленного стекла и железа с другой стороны планеты, но в это время года погода была относительно спокойной, так что путники надеялись, что порывы скоро закончатся и снова наступит штиль, как в момент их высадки на Б – 652.
– Яр, иди, посвети, что там, – обратилась Соня к четвертому члену экипажа, несшему прожектор, – насколько ещё нам хватит заряда батареи?
-– Еще на пять часов, – ответил Яр, – если температура не понизится. С этими словами он встал и пошёл вдоль правой каменистой стенки, освещая внутренности ледяного убежища. Пещера уходила влево и вниз, была узкой и высокой – видимо, её происхождение связано с коррозией горных пород, подумал Марк. Стены и пол покрывала изморозь из диоксида титана, но слой был тонкий, через него можно было разглядеть все неровности породы.
– Мне и вниз идти? – спросил безэмоционально Яр, – там, кажется, довольно глубоко. Но я спущусь, если вы настаиваете.
– Нет, – капитан всеми силами старалась сохранить хладнокровие, –подойди и сядь рядом с нами. Не нужно так далеко заходить. Мы только дождёмся окончания бури.
Яр развернулся, специально резанув при этом ярким светом прожектора Марка по глазам. Тот вскочил, сжимая кулаки и промаргиваюсь – он ослеп, под веками плыли цветные пятна.
