Острова Теневых Символов. Том 3 (СИ) - Янтарный Дмитрий

Сарефа больше огорчало другое. Он очень хотел, чтобы они как можно дольше оставались вне зоны видимости Хрипунца. Тогда, если бы Ансильяш проходил мимо главного города этого Острова, то он просто зашёл бы к Хрипунцу вместе с другими, воздал бы ему должное уважение — да пошёл бы дальше по своим делам. И тогда он остался бы для Теневого Символа одним из многих тысяч. Даже если допустить, что Хрипунец, действительно, любит своих братьев, печётся о них и уделяет каждому максимум возможного внимания — даже он не может разорваться, чтобы облагодетельствовать всех и каждого.

А теперь… пусть ситуация разрешилась мирно, пусть любимому старику Хрипунца никто ничего не сделал, и сам Кемьяш, Сареф готов был поспорить, уже напрочь забыл, что с ним вообще случилось это забавное недоразумение… Всё равно, по факту, он, Сареф, смог схватить за шиворот и поймать личного приближённого Хрипунца, который, может быть, несколько утратил в здравости своего рассудка — но отнюдь не в остроте своих навыков. И когда Хрипунцу донесут об этой истории — а ему, конечно же, донесут, этот Теневой Символ наверняка регулярно справляется о здоровье и состоянии своего любимца — то Сареф со своими навыками неизбежно попадёт в поле его зрения… Что неизбежно означало тот факт, что их затея, вопреки всем их усилиям, набирает новый, нежелательный, крайне опасный оборот…

Глава 1.10

Прошло 3 дня. Они зашли ещё в 2 селения, где, стоило отдать должное, их встречали вполне радушно. Разумеется, и Сареф, и Ванда, как и полагается слугам, вели себя соответственно — и не стеснялись лишний раз поклониться хозяевам. Которые вполне благосклонно к этому относились и даже хвалили Ансильяша, мол, он хорошо выучил своих слуг. На что Сареф и Ванда неизменно говорили, что за всю ту доброту, с которой местные жители относятся к их хозяину, они век будут благодарны — чем вызывали ещё большее одобрение стревлогов. Многие из которых явно начинали свою жизнь вдали отсюда — и теперь им невероятно льстило то, что уже к ним относятся к таким уважением.

И вот, наконец, они подходят к самому опасному участку своего пути. Город под названием Индарил, вотчина Хрипунца. Этот город имеет крайне интересное положение. Весь остров Хрипунца напоминает пусть и немного вытянутые и искривлённые, но всё же песочные часы. И вот в самом центре есть перешеек, который полностью занимает этот город. Для того, чтобы попасть из северо-западной части острова в юго-восточную, нужно было обязательно пересечь Индарил. Город с двух сторон был закрыт огромными крепостными стенами, а на морских границах города расположены сторожевые вышки, где неусыпно несли дозор самые выносливые и зоркие стражи, мимо которых по воде не проскользнёт ни один враг.

И вот к этим стенам и подходили Сареф и его спутники на четвёртый день пути. Шли они быстро: в одном из селении им рассказали, что через несколько дней Хрипунец будет держать речь перед всеми гражданами города в честь скорого завершения весны и наступления лета. И это был идеальный момент, чтобы увидеть, как называют его местные жители, Великого Мастера, поклониться ему в числе тысяч сородичей — и дальше идти по своим делам. Несмотря на инцидент, что случился с ними в самом первом селении, Сареф не терял надежды, что они сумеют проскользнуть к Острову Красного Папочки, привлекая к себе как можно меньше внимания. И если сейчас у стревлогов на носу какой-то важный праздник — это идеальный момент, чтобы легко и непринуждённо пройти по городу, пока все будут смотреть в другую сторону.

И вот они подходят к воротам, где только на первый взгляд дежурили два весьма могучих стревлога у ворот, и ещё двое — стояли на стене, над воротами. Не исключено, что примерно столько же несли дежурство из тайных неприметных мест.

— Стоять! — скомандовал один из ящеров, выходя им навстречу, — цель визита, имена, документы, если таковые имеются… Само собой, наши братья могут входить в город и выходить из него по своему желанию, — он с уважением кивнул Ансильяшу, — а вот всем остальным — нужно подтвердить добросовестность ваших намерений, если вы желаете пройти в этот город!

— Всё в порядке, братья, — Ансильяш вышел вперёд, — за всех своих спутников я могу поручиться…

После этого уже в привычном порядке все члены группы были представлены. Стревлоги слушали их очень внимательно, тщательно осматривая каждого спутника — кроме Амидала, на которого, казалось, из принципа никто не обращал внимания. Сареф тоже улучил момент, чтобы разглядеть стражей, охранявших город. И тут же пожалел об этом. Если неестественный блеск в глазах и на шкурах жителей окраинных селений был просто слегка неприятен — то здесь он просто бил по глазам. Сареф не знал, что это был за эффект: то ли масло, то ли какая-то разновидность воска — но подобное уже просто невозможно было игнорировать. И тошнотворный эффект, который был вызван явной неестественностью такого блеска, сдерживать было на порядок труднее. К счастью, Хим стоял на страже разума Сарефа, воздействуя на его мозг и помогая избегать ненужных эмоций. Поэтому при всём желании было невозможно усмотреть в открытой части его лица ни одной лишней эмоции.

— Что, парень, шкуры наши нравятся? — с лёгкой издёвкой спросил второй стревлог, который не участвовал в допросе — и от которого не укрылось любопытство Сарефа.

— Я такого никогда не видел, — искренне ответил Сареф, после чего, в нужной степени добавив в голос восхищения, сказал, — вы сияете, подобно драгоценным камням.

— Это точно, — хмыкнул первый стревлог, — лучше и не скажешь.

— Скажите… а если мы поживём в этом городе… наш хозяин… он тоже будет вот так сиять? — неловко спросил Сареф.

— Возможно. Впрочем, даже наверняка, — кивнул страж, который теперь уже с куда большим одобрением смотрел на Сарефа. Вероятно, на простую лесть опытные стражники уже не велись так же легко, как жители приграничных селений. Но вот искренняя забота о хозяине-стревлоге явно тронула их сердца.

— Ну что ж, — продолжил говорить главный страж, — ребята вы, вроде, неплохие. Но всё, равно, брат, — ящер с явным сожалением смотрел на Ансильяша, — вот просто по одному твоему слову — не можем мы впустить в город такую ораву. Тебя самого — на здоровье, и даже шепнём тебе местечко, где тебя приютят до праздника, накормят от пуза — и ни монетки не возьмут. Но остальных…

— У нас есть документы, — сказал Ансильяш, — мы смогли немного поработать на Острове Шадия — и он был так добр, что отметил наши заслуги.

— Хм, — задумчиво протянул стревлог, рассматривая красные карточки документов, что приготовила и выдала им Бруминья, — ну, трудно спорить с тем, что такие документы, действительно, кому попало — не дают. Даже Шадий. Да и с нашим Хозяином этот орк, конечно, никогда не дружил… но и особо никогда не ссорился. Так что, конечно… — в этот момент страж замолчал, снова оглядывая их группу. Сареф, а так же Ванда, которая отлично уловила игру напарника, теперь с беспокойством смотрели на Ансильяша. И именно эта забота, с которой двое слуг смотрели на своего хозяина-стревлога, окончательно растопила сердца стражей.

— Ладно уж. Раз такое дело — то можете пройти все. Но имейте в виду: в нашем городе для чужаков — строгие порядки. И если в первое время к вам будут подходить стражники, чтобы лишний раз проверить вашу личность — отнеситесь к этому с пониманием и не создавайте им проблем. Сейчас, в преддверии Праздника Кровавого Урожая, безопасность наших братьев — прежде всего.

После этого старший страж, наконец, отошёл в сторону и подал знак рукой — и мгновение спустя ворота за его спиной начали открываться. На Амидала, который всё это время молча стоял рядом с ними, никто из стревлогов за весь разговор так и не посмотрел. Ещё несколько секунд — и Сареф со своими спутниками, наконец, ступает в город Индарил…

Город встретил их шумом любого оживлённого места. Повсюду ходили, разговаривали, занимались своими делами десятки, сотни стревлогов. Представителей других рас почти не было видно, даже на их группу то и дело бросали взгляды. Впрочем, взгляды были, скорее, любопытные, нежели враждебные: как видно, местным стражникам доверяли, и если уж сюда пускали представителей других рас, значит, они были вполне благонадёжны.