Острова Теневых Символов. Том 3 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Мы рады приветствовать вас в нашем городе, — стражи по одному подошли и пожали Ансильяшу руку, — до нас успели дойти некоторые слухи. Мы благодарим вас за щедрый вклад в помощь нашим братьям, в дом которых пришла беда. Мы так же наслышаны, что вы встретились с Кемьяшем в приграничном селении — и обошлись уважительно со старым, беспомощным сумасшедшим стариком.

— Мы с большим уважением относимся к чужим правилам, — немедленно ответил Ансильяш, — особенно если учитывать, с каким радушием нас встречали в каждом месте этого Острова.

— Благодарим за любезность, — кивнул один из стражей, после чего продолжил, — наш Великий Мастер желает видеть вас и говорить с вами. Он хочет видеть вас, вашего старинного друга и ваших двух слуг. Вы можете доесть, — он снисходительно кивнул им, — но мы должны вас привести, и чем скорее — тем лучше…

Глава 1.11

Этот приказ прозвучал для них подобно грому среди ясного неба. Худшего варианта развития событий нельзя было просто представить. Более того: стревлоги-стражи встали у двери, не мешая Крассу и Ансильяшу доесть свой завтрак и вообще никак их не подгоняя — но при этом даже выходить на улицу они явно не собирались. Следовательно, у Сарефа и остальных даже не было возможности переговорить наедине и срочно обсудить и, возможно, перестроить план. И теперь они могли рассчитывать только на смекалку и проницательность Ансильяша.

— Конечно, — кивнул стревлог спустя пару секунд раздумий, — для нас честь то, что Великий Мастер пожелал нас увидеть. Мы с радостью принимаем это приглашение.

Сареф бросил на него короткий взгляд. Но Ансильяш невозмутимо вернулся к остаткам своего завтрака, больше ни на что не обращая внимания. И оставалось только надеяться, что стревлог уже придумал какой-то план. Впрочем, были основания полагать, что Ансильяш знает, что им делать. За всю жизнь Старший стревлог приобрёл такой богатый опыт избегания неприятных ситуаций, что наверняка и здесь он что-нибудь придумает.

Наконец, с едой было покончено. Стражи вежливо дождались, пока слуги уберут грязную посуду, пока они сами приведут себя в порядок после еды. Очевидно, приказа спешить у стражи не было, зато, вероятно, был приказ, единожды подцепив их, больше не спускать с них глаз.

Они направились тем же путём, которым пришли сюда вчера. Сареф заметил, что Ансильяш при этом испытал немалое облегчение. Хотя он всё ещё не понимал, что задумал стревлог. Впрочем, когда они шли торговыми рядами, случилось нечто неожиданное.

— Подождите! — внезапно сказал Ансильяш, когда они проходили мимо прилавка с украшениями, — моя служанка так давно хотела себе подобные ленточки. Уважаемые братья, не позволите ли вы нам отлучиться на несколько минут?

Ванда, как и Сареф, понятия не имела, что задумал Ансильяш. Но, надо отдать ей должное, тут же подхватила эту игру и принялась нахваливать, впрочем, спору нет, действительно красивые переливающиеся ленты. И даже кротко сказала, что если уж их пожелал видеть сам Великий Мастер — то к такому делу стоило бы хотя бы чуточку принарядиться.

Стражи поначалу не хотели тратить лишнее время, но после того, как они услышали восторженное щебетание Ванды, то на их мордах проступило стоическое выражение, словно им приходилось переносить невозможные мучения, и они махнули руками. Вероятно, у них тоже были жёны, которые регулярно ходили со своими мужьями по торговым лавкам. И они отлично понимали, что если женщина в кои-то веки захотела себе красивую побрякушку — намного, намного дешевле было просто согласиться.

Получив добро, Ансильяш и Ванда подошли к прилавку. Спустя пару минут Ванда стала обладательницей трёх переливающихся лент: 2 зелёные, которые Ансильяш лично повязал ей у предплечий, и одна фиолетовая, которая была повязана прямо поверх груди. Выглядело это, и правда, мило, особенно поверх формы разносчицы, без которой Ванду уже даже Сарефу сложно было представить, но для чего это всё было проделано — оставалось загадкой. Даже Сареф со своим Интеллектом в 41 единицу видел, что это обычные ленты. Крохотным преимуществом было разве только то, что Ансильяш получил возможность шепнуть Ванде несколько слов, не опасаясь, что их услышат стражи.

Наконец, ленты были повязаны, и стоимость в размере одной золотой монеты уплачена, и теперь они уже направились непосредственно к хозяину этого Острова. Спустя 30 минут ходьбы перед ними предстало… странное сооружение. Больше всего оно напоминало пирамиду, сложенную из квадратных блоков. Каждый верхний блок, соответственно, был немного меньше того, на котором он лежал. Но одновременно с этим каждый уровень был щедро украшен разными декоративными деревьями, растениями, цветами, которые находились в кадках, вазах… а в некоторых местах небольшие углубления были выбиты прямо в блоках. Они были засыпаны землёй, и уже в них находились целые небольшие клумбы или росли явно хрупкие и ценные деревья, которые требовали большего ухода.

Как оказалось, с каждой из четырёх сторон пирамиды были вырезаны лестницы, ведущие на самую вершину. И у каждой лестницы стояло двое стражей-стревлогов. Когда они подошли к одной из лестниц, их провожатые обменялись приветствиями с дежурившими стражами, после чего направились вверх.

Сареф ожидал, что им придётся подниматься на самую вершину пирамиды — а это, по самым скромным подсчётам, 5 сотен ступеней. Но нет, они не преодолели даже четверти пирамиды — а стражи уже свернули на один из ярусов, уводя их в боковые помещения. Структура этого места оставалась для Сарефа загадкой: если пирамида складывалась из каменных блоков — как можно было после этого прорубить в них не только отдельные комнаты, но даже целые коридоры? Впрочем, в строительном деле Сареф понимал мало, так что он быстро выкинул эти глупые мысли из головы. Сейчас у них были куда более серьёзные проблемы.

Наконец, в крайне длинном коридоре у очередного поворота стражи остановились и приказали Сарефу и его спутникам идти дальше самим. Впрочем, заблудиться было трудно. За поворотом был один прямой коридор, который заканчивался большим залом с высоким потолком. В этом зале находилось с десяток письменных столов, за каждый из которых сидел стревлог. Они старательно (некоторые даже слегка высунули язык от усердия) заполняли документы, после чего перекладывали их из одной стопки в другую. Впрочем, некоторые стопки были уже перевязаны верёвкой и, вероятно, готовы к дальнейшей отправке. Вероятно, это был какой-то отдел канцелярии. Впрочем, сбоку журчал фонтан, в котором искрилась чистая питьевая вода. А на противоположной стороне сидели 3 стревлога, которые тихо о чём-то переговаривались. Первый сидел на большом стуле, который даже был похож на маленький трон. Вторые два, по бокам от первого — на стульях поменьше.

— Ах да, — пару секунд спустя после того, как они вошли в зал, стревлог на маленьком троне повернулся к ним и знаком велел приблизиться, — проходите. Мы вас ждали.

Они приблизились к этим стревлогам — и Сареф, наконец-то, получил возможность лично увидеть того самого Хрипунца, про которого он так много слышал. А в том, что это он, сомнений не было.

Прежде всего, насколько мог судить Сареф, Хрипунец был… ну, старым его назвать тоже было нельзя, потому что Сареф банально не знал пределов старости стревлогов… но это, вне всякого сомнения, был самый долгоживущий ящер из всех, каковых он видел. Как его учил Эргенаш, у стревлогов имеются 2 признака возраста: оттенок чешуи и длина хвоста. Чем темнее чешуя и чем длиннее хвост — тем старше стревлог. Собственно, потому Анейраш когда-то столь болезненно и отреагировал на насмешливое замечание о цвете своей чешуи. Так вот у Хрипунца была очень тёмная чешуя: остатки зелёного цвета в ней, скорее, угадывались. Равно как и его хвост, кончик которого был свернут в кольцо у ног Хрипунца, явно был длиннее всех хвостов, что до этого приходилось видеть Сарефу.

Однако был у этого стревлога ещё один отличительный признак, и при этом — не самый приятный. Сареф вообще даже поначалу не сразу понял, на что он смотрит. Дело в том, что у Хрипунца лицо было покрыто белой краской, из-за чего, очевидно, напрашивалось сходство с Шадием. Сареф сначала было подумал, что у Хрипунца тоже витилиго, но нет… у него всё было несколько хуже.