Острова Теневых Символов. Том 3 (СИ) - Янтарный Дмитрий

Сареф только спустя несколько секунд понял, что у Хрипунца на морде в зоне вокруг глаз… просто нет кожи. Понял он это по той причине, что там, где у стревлогов находятся надглазные кожаные складки (считай что брови у других рас), у Хрипунца не было ничего. Вернее, там была голая кость черепа… у него даже век не было. Только два жёлтых глаза торчали из глазниц. И, как теперь понял Сареф, Хрипунцу подходящей в тон краской разрисовали лицо так, чтобы цвета краски как бы являли собой продолжение цвета черепа и составляли единый рисунок. И, надо было отдать должное, выглядело это вполне гармонично… по крайней мере, до того момента, пока ты не осознаешь, на что смотришь. После этого обмануться уже не получится при всём желании.

И хотя сейчас был неподходящий момент думать о таких вещах — но Сареф уже не мог игнорировать подобное. Хаос, отмечая своих слуг, неизбежно их калечит. У Брика была гетерохромия. У Шадия — витилиго. Красный Папочка — так вообще среди тёмных эльфов был, считай, что альбиносом. И Сареф сильно сомневался в том, что на свет этот тёмный эльф появился сразу с красной шкурой. Ну а у Хрипунца в какой-то момент сгнила половина кожи на морде.

— Подходите, подходите ближе, — мягко говорил Хрипунец, разглядывая гостей, — мне, признаться, не терпится с вами познакомиться.

Наконец, они подошли к трону Хрипунца. Впереди стоял Ансильяш, чуть позади — Красс, и уже поодаль от них — Сареф и Ванда, почтительно опустив взгляд.

— Приветствуем, Великий мастер, — Ансильяш коротко поклонился Хрипунцу. Мгновение спустя уже куда более глубокий поклон отвесил Красс — а Сареф с Вандой и вовсе встали на одно колено.

— Полно, полно вам, — снисходительно махнул рукой Хрипунец, — мне известно о том, что вы умеете себя вести в гостях. Особенно этот молодой человек, — Хрипунец уставился на Сарефа, и тому показалось, будто сквозь него прошли сотни тёмных ледяных игл, — ему хватило сноровки схватить за шиворот моего дорогого Кемьяша — и при этом выдержки, чтобы не нанести никому оскорбления. Подобное сочетание качеств невольно вызывает уважение, сами понимаете. В наше время редко встретишь настолько сдержанных молодых людей…

— О, не сомневайтесь, мой Рен может быть очень сдержан в нужные моменты, — в этот момент Ванда совершенно неожиданно подошла к Сарефу и обняла его, — но, поверьте, Великий Мастер, когда нужно — он бывает очень буйным и ненасытным.

— О, в этом я даже не сомневаюсь, — снисходительно кивнул Хрипунец. Который — будучи стревлогом, будучи, вероятно, полумёртвым — и тот не удержался от того, чтобы с одобрением посмотреть на грудь Ванды.

— Что ж, — Хрипунец снова перевёл взгляд на Ансильяша, — по правде говоря, ты, дорогой брат, заинтересовал меня по многим причинам. Во-первых, тебе служат двое носителей хилереми. Некоторые ради одного готовы душу продать — а у тебя аж целых двое.

— В какой-то момент жизни мне очень повезло, — ответил Ансильяш, после чего тихо, неловким голосом добавил, — но я стараюсь не говорить об этом слишком часто. Потому что, как вы понимаете, получилось это, в том числе, потому, что в какой-то момент жизни этим двоим не повезло. Я не хочу лишний раз огорчать их, заставляя вспоминать боль прошлой жизни… я всего лишь радуюсь тому, что они со мной… и надеюсь, что соответствую их ожиданиям хорошего хозяина.

— Понятно. Ну, в общем, я интересуюсь с конкретной целью, — голос Хрипунца стал серьёзен, и одновременно — слегка печален. Очевидно, Теневой Символ приготовился к долгой речи.

— Меня куда больше поразило, дорогой брат, что ты, едва-едва ступив на наши земли, тут же пожертвовал на дело наших братьев приличную сумму денег, — продолжил говорить Хрипунец, — да, с одной стороны, в масштабах даже одного селения — сумма невелика. Но дело в другом. Подавляющее большинство наших братьев, что приходит сюда — приходит едва ли не последними штанами, а некоторые — так и вовсе без них. Я понимаю, почему так происходит, я знаю, в каком статусе нашли братья живут почти во всей Системе — и не виню их за это. И всё же — часто они раздавлены, унижены, почти уничтожены. Я, конечно, всей душой им сопереживаю — но на одной жалости долго не протянешь. Нужно жить дальше, встраиваться в общество, находить себе дело, приносить другим пользу.

И, в противовес всему этому — ты, дорогой брат, который прибыл на остров со своим другом, — он коротко кивнул Крассу, — двумя слугами, и, вероятно, приличной суммой денег. На фоне этого, подобное, сам понимаешь, весьма выделяется. Я очень надеюсь, что ты будешь жить в этом городе, — Хрипунец посмотрел прямо на Ансильяша, — мне, разумеется, нужны все мои братья и сёстры, но такие, как ты, брат Сайраш, мне нужны втройне. Мои стражи упоминали, что ты был торговцем. Чем ты торговал?

— Продуктами торговал. Одеждой торговал. Пряностями торговал, украшениями… да чем только не приходилось торговать, я всё могу продать, — задумчиво сказал Ансильяш. После чего, несколько секунд спустя, добавил, — разве что только оружием и бронёй не торговал. Там у них… короче, были свои связи и свои торговые кланы, мне туда пробиться не удалось. Ну и… кхм… с живым товаром тоже дела не имел.

— У нас живого товара тоже нет, — с явным ревностным оттенком сказал Хрипунец, — мы всем готовы давать работу и платить за это деньги. Да, другим расам мы платим меньше, чем нашим братьям — ну да это мой личный приказ. Здесь наши братья имеют большее преимущество — и я считаю, что справедливо, если во всём мире будет существовать хотя бы одно такое место. И другие расы, собираясь отправляться сюда, должны отдавать себе в этом отчёт.

— Кхм… я, конечно, не знаю точной ситуации, — осторожно сказал Ансильяш, — но вроде как наш брат сумел выиграть последние Всесистемные Состязания. И стревлогам на Севроганде были возвращены земли их клана. Так, может быть…

— Это обречено на провал, — Сареф ожидал, что Хрипунец взбесится, как чёрт, от этой темы, но Теневой Символ лишь равнодушно махнул рукой, — в лучшем случае эти земли станут помойкой, куда людские кланы будут сливать дерьмо. В худшем — через 5, самое позднее, 10 лет эти земли у них отнимут обратно. Потому что людские кланы имеют прочные связи с Теневыми Символами, они будут бить, бить безжалостно и в самые уязвимые места. А мои братья… что они там сделают? У них ничего нет. Их просто возьмут в блокаду — и откажутся с ними торговать. В людских кланах, конечно, сидят конченные мрази — но для того, чтобы лишний раз прижать стревлогов к ногтю, даже конченные мрази могут объединиться. Это не путь для нового будущего. Это игрушка, которая или быстро сломается, или которую так же быстро отнимут. И всё из-за одного проклятого мальчишки, который каким-то образом сумел усилить брата-чемпиона. С одной стороны, он вроде как сделал им благо. Но, с другой — по его вине однажды мои братья испытают стократ более сильную боль, второй раз потеряв свои земли. Нежели они бы просто смирились и стали учиться жить в новых условиях. И за это проклятый мальчишка заслуживает справедливого наказания.

Сареф сощурился. Хрипунец не сказал, что он хочет его смерти. Что, впрочем, было логично. Наверняка с его точки зрения «справедливое наказание» заключалось в том, чтобы сделать из него личного раба и использовать его способности в своих интересах. Что ж, в таком случае Хрипунцу надо становиться в очередь из тех, кто этот жаждет…

— Ну, брат Сайраш, — неожиданно с усмешкой сказал Хрипунец, — раз ты так хорошо умеешь продавать — продай мне своих слуг.

— Не продаётся, — с достоинством ответил Ансильяш, — они слишком хороши.

— Прямо вот настолько хороши? — уточнил Хрипунец. — И до какой же степени?

— Пусть они сами скажут, — махнул рукой Ансильяш. Хрипунец перевёл взгляд на Сарефа, но он не успел открыть рот — к нему снова подошла Ванда и обняла его.

— Мы с Реном придерживаемся современных взглядов, — мягко заговорила она, — и считаем, что при должной сноровке и умении как мужчина, так и женщина могут одинаково эффективно выполнять большинство работ. Так что при желании и он может вас обслужить… и я — обеспечить безопасность.