Влияние прошлого (СИ) - Кондратюк Глеб

Увидев позволительный взмах ладони, Натаниэль достал из пакета палочки и открыл ту самую острую говядину, которую чуть не уронил на пол минуту назад. Незваные гости вызывали у него странное впечатление. Он нисколько не сомневался, что любой из них без промедления готов использовать оружие, с другой стороны, он был почти также уверен в том, что пока он не геройствует, с ним всё будет в порядке. Эти люди и те, кто за ними возможно стоит, достаточно влиятельны чтобы узнать где он живет и придумать способ как пробраться внутрь, обойдя самую лучшую из доступных на сегодняшний момент систем защиты. С такими возможностями люди часто позволяют себе беседовать с позиции силы. В данном случае пока всё было относительно в рамках приличий, не считая пистолета, хотя это был скорее аргумент для того, чтобы разговор состоялся, нежели для подкрепления каких-то требований.

— Так, что же вас интересует? — спросил Натаниэль, перед тем как закинуть в себя ещё несколько кусочков мяса.

— Мы ищем кое-кого. Они заходят в Дастриус. Мы хотим узнать откуда.

Мужчина бросил обратно поднятый палочками кусочек и посмотрел на говорившего.

— Вы не первый кто об этом спрашивает. Даже если представить, что я согласен вам помочь, как я сказал ранее — это просто невозможно. Сигнал от гарнитуры устроен таким образом, что даже если его перехватить, никакой информации достать из него не получится. Всё обрабатывается в ядре, а к нему у нас есть крайне-крайне ограниченный доступ, а даже если бы и был нормальный, то своё положение гарнитура в сигнал не отправляет.

— А проследить за ними через игру? Послушать, что они говорят, делают?

— Надеетесь таким образом узнать их локацию? Не выйдет. Как я и сказал, крайне ограниченный доступ к некоторой статистической информации — вот всё, что у нас есть. Понимаете, если бы дело обстояло иначе, мы бы не смогли выйти на рынок ни одной крупной страны, достаточно сильной, чтобы заниматься защитой собственных интересов. Дастриус доступен в этих странах потому что местные представители власти уверены, что никто в принципе не способен использовать его как источник информации об их гражданах.

Собеседник ненадолго замолчал, после чего выдал:

— А если я скажу, что мы ищем своих братьев. Кто-то растил нас как гладиаторов на своей арене, заставляя убивать друг друга всю нашу жизнь. Мы смогли вырваться, другие — нет. А теперь он использует их в качестве боевых рабов в Дастриусе. После этого ты изменишь свой ответ?

Натаниэль от услышанного снова бросил мясо обратно в тару и тяжело вздохнул. Почему-то он моментально уверился в том, что сказанное — чистая правда. Наверное, это взгляд обоих. Первый не скрывал своего лица вообще, поэтому он хорошо мог разглядеть многочисленные шрамы. Второй прикрывал нижнюю половину, но верхняя часть головы, как и ладони, были видны и покрыты столь же заметной сетью отметин. Неудивительно, что он почувствовал, будто оба способны без промедления использовать силу. Теперь, даже удивительно насколько спокойно идёт их разговор.

— Боюсь это ничего не изменит. Когда я говорю, что у нас нет никаких лазеек, я ничего не утаиваю. Мы никак не можем следить за игроками или тем, что они делают в игре.

— Хотите сказать, что люди, способные создать целый новый мир, не додумались оставить себе средств на такой случай?

Натаниэль тяжело вздохнул, ведь речь зашла об очень сложной теме.

— Такое средство можно было бы использовать не только для благих целей, но и для очень плохих. Учитывая то, что ты мне рассказал, имейся такой механизм, как думаешь для какой категории задач его бы использовали впервые? К самой компании, как и к отдельным работникам вроде меня уже поступали подобные предложения, разной степени настойчивости. Личная неприязнь, конкуренция, ненормальная привязанность — мотивы были самыми разными. Но даже если вы сейчас начнете меня пытать, я не смогу вам помочь, потому что мы заранее всё обдумали и решили, что никаких лазеек оставлять не будем.

Да, тысячи тех, кому правда нужна помощь не получат её. Но, вероятно, ещё большее количество людей благодаря этому не окажутся в опасности. Не говоря уже о том, что десятки миллионов игроков по всему миру имеют возможность играть в Дастриус именно благодаря этому нашему решению.

Мы не мним себя богами. Хотя, наверное, даже боги не смогли бы исправить людей. Мы такие какие есть. Всегда будут хорошие люди и всегда будут плохие из-за которых первые будут страдать. Ядерная физика — благодаря её развитию у человечества есть огромное количество энергии. А ещё благодаря этому люди создали самое страшное из ныне существующих средств массового поражения. Наркотические вещества? Сильнейшие обезболивающие без которых врачи не смогли бы спасти множество жизней. И, вероятно, унесшие не меньше жизней, из-за людей, которые с их помощью незаконно обогащаются. Даже деньги. С их помощью можно купить подарок для близких, чтобы их порадовать, а ещё с их помощью можно купить оружие, чтобы убить того, кто тебе не нравится или тебе мешает.

Мы создали Дастриус как ещё один мир в котором любой человек может жить чуть более соответственно своим желанием. Естественно нашлись те, кто решил этим воспользоваться. Но мы сами не дали им никаких инструментов для этого, а ими бы воспользовались игроки посерьёзнее, способные сотворить куда более ужасные вещи.

Мне жаль слышать о таком, правда. Однако из того, что я услышал, ваши братья теперь сражаются в Дастриусе, а там нельзя умереть. Значит у вас есть возможность им помочь.

Звук, который издал человек в маске был слишком неопределенным, хотя по тому как он вдруг зашевелился, Натаниэль понял, что сказал нечто весьма неразумное.

— Какую самую серьёзную травму ты получал, Натаниэль? — неожиданно спросил его собеседник, заставив мужчину беспокоиться ещё больше.

— Трудно сказать. Я был спокойным и неконфликтным ребенком, поэтому не попадал в ситуации, где можно было пораниться.

Одноглазый медленно закивал.

— А в Дастриус ты сам играешь?

— Нет, я ни разу туда не заходил.

В компании не было запретов на вход в их собственную игру. Никаких преференций или особого статуса сотрудники внутри игры не получали, но Натаниэль всё ровно считал это в какой-то мере несправедливым. Они ведь создали этот мир и так или иначе, знают о нем немного больше, по крайне мере ключевые сотрудники вроде него.

— Вы знаете, что боль внутри действительно передается на все сто процентов?

— Да. Но на таком уровне играют немногие игроки.

— Мы и наши братья играем на таком, — резко выпалил одноглазый, — Я через многое прошел в жизни. Меня били, меня резали, в меня стреляли, меня жгли. Но в Дастриусе есть нечто куда страшнее. Это называется разрыв ядра. Количество маны исторгается в таких количествах, что энергетические каналы уничтожаются просто от её количества. Эта боль сильнее любой, которую можно испытать в реальности, намного. Ты на время становишься сильнее себя на целый порядок. Мана по сути бесконечная. Но из-за боли сделать с ней что-либо становится невыносимо трудно. Каждый направленный поток, каждое заклинание приносит ещё больше боли. Неписи после такого умирают. И мы тоже. Да, в Дастриусе можно умереть. Просто игроки возвращаются после смерти, и после этого они могут умереть так ещё раз, а потом ещё раз и ещё… Можешь представить, сколько это боли?

Натаниэль понял, чем именно их задел. Он попытался смягчить обстоятельства, найти что-то хорошее в этой ситуации. Но то, что он счел благом таковым не являлось, более того, невозможность окончательно умереть продлевало агонию в которой живут обреченные на рабство в виртуальной реальности.

— Ты сказал у вас есть доступ к некоторой статистике. Исходя из твоих выступлений можно сделать вывод, что как минимум вы знаете игровой ник, уровень, вычисленный вашей системой численный эквивалент общей боевой мощи и историю болевой настройки. Верно?

Натаниэль кивнул.

Незнакомцы переглянулись, после чего молчун взял одну из салфеток на кухне, достал фломастер и начал что-то на ней писать.