Списанная со счетов (СИ) - Вера Виктория

Посматриваю на дверь и невольно отмечаю, что хотела бы, чтобы он вошёл и… и что, Ева?

Розовые пони, единороги, жили долго и счастливо?

Как бы не так.

Просто сегодня ты случайно задела мужское самолюбие темноглазого лорда. А он дал тебе понять, кто здесь на самом деле принимает решения…

Прикрываю глаза и дрожащими пальцами касаюсь припухших губ.

Будет ли Орнуа целовать меня также, если я соглашусь стать бесплатным приложением к землям, которые нужны милорду для его карьерных амбиций?

Или всё это лишь уловка?

Моя голова гудит, как рой растревоженных ос, я хожу кругами по комнате, пока не приходит моя Сэлли, чтобы помочь подготовиться ко сну.

В эту ночь я долго ворочаюсь, пытаясь устроиться в постели, но сон не идёт. Мысли роятся и бьются друг о друга, не желая выстраиваться в стройный ряд. В голове полнейшая путаница из эмоций, планов и образов.

Измученная, засыпаю лишь глубокой ночью, и мне снится, как горячие мужские пальцы ласково касаются моей скулы, а затем мягко надавливают на губу.

Вздрагиваю и просыпаюсь.

В кромешной тьме комнаты ничего не видно, но мне чудятся двигающиеся тени.

— Рэйнхарт? — сдавленным шёпотом.

Тишина.

Дрожащей рукой пытаюсь разжечь лампаду, и комната озаряется тусклым светом.

Никого.

Лишь странный шорох за окном.

Поднимаюсь и с колотящимся сердцем подхожу к занавеске. Тушу лампаду, чтобы глаза привыкли к темноте, и выглядываю наружу. На подоконнике с внешней стороны сидит огромный ворон. Его силуэт очерчивает тусклый свет луны, и мне кажется, что он смотрит прямо на меня.

Где-то вдалеке раздаётся леденящий кровь вой.

Лихорадочно задёргиваю занавеску и бегом возвращаюсь в постель.

Заворачиваюсь с головой и как маленькая надеюсь, что под одеялом меня никто не найдёт.

Глава 11. Без него

Ева

Утром чувствую себя совершенно разбитой и с трудом отрываю голову от подушки. Сейчас мне кажется, что ночью мне всё привиделось.

Может, я начинаю потихоньку сходить с ума?

Поворачиваю голову и нахожу на прикроватном столике коробочку, обтянутую чёрным бархатом.

Нетерпеливо тянусь и открываю.

Внутри довольно увесистая золотая брошь, инкрустированная всё теми же чёрными звёздчатыми сапфирами.

И как это расценивать? Как извинение? Или как инвестицию лорда в свои карьерные планы?

На мой вопрос о коробочке Сэлли лишь удивлённо пожимает плечами. Она об этом ничего не знает.

Значит, ночью мне не показалось?

От мысли, что Орнуа был здесь пока я спала, сначала бросает в холодные мурашки, потом в жар.

Кажется, я стала слишком эмоциональной… и начала принимать ситуацию слишком близко к сердцу. Плохой знак.

Опускаю голову в медный чан, наполненный холодной водой, и считаю до десяти.

“Ты станешь моей женой…”

Почему бы и… да?

То, что сделал тёмноглазый лорд вчера вечером, выходит за рамки допустимого, и я должна бы негодовать… Но негодовать не получается. Наоборот. От одной мысли о том, чтобы проснуться с ним в одной постели, сладко сжимает внутренности и быстрее бежит кровь.

Но не это главное… Рэйнхарту понадобятся наследники, а я мечтаю о детях.

Орнуа сможет обеспечить мне и нашим детям безопасность, образование и крышу над головой. Очень даже повод согласиться.

Или нет?

Вытаскиваю голову из воды и рассматриваю в зеркале орды рыжих веснушек, танцующих между стекающих по лицу прохладных капель.

Смогла бы я не воспринимать этот брак слишком близко к сердцу? Смогла бы продолжать наслаждаться жизнью и заботами о детях, не обращая внимания на белокурых красавиц, вьющихся вокруг темноглазого лорда? И как понять истинные мотивы Орнуа?

Нашим отношениям мешает денежно-земельный вопрос.

Да.

Значит, пора поставить этот вопрос ребром. Я сделаю Рэйнхарту выгодное предложение на земли с условием, что он принимает решение здесь и сейчас. Пусть выкупит их, а уже потом посмотрим, буду ли я интересна милорду без своего особо ценного багажа.

Пожалуй, это единственный разумный вариант.

Странно, что сам Орнуа не поступил именно так. Сначала покупка земель, чтобы гарантированно получить то, что он ищет, а потом уже всё остальное… если, конечно, “остальное” ему всё ещё было бы нужно…

А если Орнуа скрывает свои проблемы с деньгами?

Что ж… в этом случае я тем более не хочу быть разменной монетой и, возможно, просто поищу, кому ещё предложить часть своих сонитов. Уверена, среди лордов найдётся масса желающих купить земли. Лишь бы в своих поисках не нарваться на очередного Ходрикуса.

Теперь, когда у меня появляется какая-то определённость, моё настроение немного улучшается.

— Сэлли, узнай, пожалуйста, когда милорд сможет принять меня для разговора.

— Конечно, госпожа!

— И заодно, прихвати для нас завтрак!

— С радостью! — задорно улыбается и убегает.

Мы с Сэлли иногда завтракаем вместе, потому что еда для слуг отличается от еды для господ, и мне это кажется несправедливым. Мне вообще сложно воспринимать Сэлли как служанку. Скорее, как личную помощницу.

Она попала в имение Милс в тот момент, когда я уже оправилась от лихорадки и активно изучала местный язык. Как-то я прогуливалась по саду и обнаружила худенькую грязную девчушку, ворующую ещё зелёные яблоки. Я предложила накормить её нормальной горячей едой, и Сэлли расплакалась. Она рассказала, что сбежала из имения лорда Ходрикуса и не знала, куда деться дальше. Без денег. Без еды. Без крыши над головой.

Сэлли планировала пробираться через лес до ближайшего городка и там искать работу, но в таком виде ей пришлось бы тяжко.

Ну какие шансы у одинокой симпатичной девушки безопасно добраться до города и найти там тех, кто даст работу, не попытавшись воспользоваться её беспомощностью?

Вот и Сэлли это понимала. Поэтому была счастлива остаться в имении Милс, даже если бы работать пришлось за еду.

Правда, даже так, дядюшка не сразу согласился на это. Он не хотел проблем с Ходрикусом, но я уговорила его, и мы решили временно спрятать Сэлли у себя.

Через пару месяцев стало понятно, что продолжать платить слугам зарплату для нас непозволительная роскошь. Так и получилось, что из восьми человек, работающих в особняке, остались только старый конюх Мирко и Сэлли.

Я несколько раз пыталась узнать у девушки, что с ней произошло в особняке Ходрикуса, но она до сих пор так и не рассказала. Только каждый раз, когда слышит его голос, её начинает бить крупная дрожь.

Сэлли возвращается с подносом полным еды и новостями:

— Госпожа, я узнала, что милорд ранним утром отбыл по государственным делам, и никто даже примерно не знает, когда он вернётся.

— Оу… что ж, придётся подождать.

— Но у меня есть и хорошая новость: в полдень должны привезти то, что уже успели отшить для вашего нового гардероба.

Одежду доставляют как раз к тому моменту, когда мы заканчиваем наш поздний завтрак. Я примеряю одно повседневное платье, одно домашнее, белоснежную сорочку, тёплую тёмно-серую накидку из дорогой шерсти и даже новенькие мягкие ботиночки.

— А платье для вечера? — уточняю у женщины, которая привезла заказ.

— Так сказали же с платьем не торопиться… сначала всё остальное пошить, — разводит руками.

— Кто сказал?

— Так миледи и сказала, — глазами показывает на дверь, имея в виду, что та самая “миледи” находится где-то в доме.

Ага. Ехидна, значит, постаралась. Ну ладно…

После примерок решаю, наконец, выбраться из особняка и покататься по городу. Для этого Мирко запрягает нашу повозку.

Чтобы было удобнее обозревать окрестности, мы с Сэлли не прячемся внутри, а жмёмся рядом с Мирко на облучке.

— Но! — подбадривает Мирко нашего Лютика, и мы рассекаем мощёные столичные улочки.

Свинцовые тучи поливают моросящим дождём, порывы ветра срывают капюшоны, но всё это не способно испортить удовольствия от поездки.