Глаза смерти (СИ) - "Omega-in-exile"

Молтон понимал, что необходимо предпринимать нечто неординарное, чтобы предотвратить катастрофу, угрожавшую Сети. Глава Сети, потерявший голову от одержимости и несчастной любви, толкал ее к пропасти. И своими эмоциональными, неадекватными решениями, на которые его провоцировало сожительство с Алвертом, напоминавшее непрекращающееся землетрясение. И откровенно безумной авантюрой по распространению химического и биологического оружия. А Сеть не должна была погибнуть. Слишком многое в мире от нее зависело. Без Сети и, надо признать, без противостоящей ей Антисети – этого баланса двух враждебных, но одинаково необходимых миру тайных организаций – все в этом мире пойдет вразнос.

Главной опасностью для Сети была уже не Антисеть, главной опасностью становился сам глава Сети – Джеймс Ферренс. Молтон понимал, что недалек тот час, когда ему придется делать выбор между своим другом Джеймсом и детищем семьи Ферренсов – Сетью. Ферренса следовало отстранить от руководства Сетью. Свергнуть. Важные фигуры в Сети все чаще шептались об этом. С Молтоном велись осторожные разговоры на эту тему, делались намеки – пока туманные. Пока. Но Молтону было ясно, что уже очень скоро недовольство Ферренсом достигнет критической массы. И тогда “дворцовый переворот” станет неизбежным. А фигура Молтона, как главы службы безопасности и официального преемника Ферренса, в этой ситуации стала бы ключевой. Что он предпримет: свергнет своего друга или предотвратит переворот? В первом случае он совершит предательство. Во втором – оставит Сеть в руках безумца.

Грег уронил голову на руки и застонал сквозь зубы. Черт, черт, черт! Всё из-за Алверта, этого отродья русского шпиона, чумной бациллы, змеи, проползшей в постель Ферренса и отравившей его ядом безумия. Да, конечно, мальчишка сам был пострадавшей стороной. Он попал в жернова чужой, безжалостной игры. Его, конечно, жаль. Но еще больше жаль, что группа Райса не разделалась с ним шесть лет назад в Москве.

И что было делать теперь, когда Ферренс и Алверт, судя по их разговору, уперлись рогами друг в друга как два упрямых барана? По правде говоря, Молтон предпочел бы, чтобы Джеймс отпустил мальчишку. Чтобы этот Артур/Алексей исчез навсегда, как кошмарный сон. Уехал бы в Россию, улетел на Луну, да куда угодно, лишь бы его не было рядом с Ферренсом. Но Молтон прекрасно понимал, что Джеймс вцепился в красавчика мертвой хваткой и не отпустит никогда. А Алверт? Оставалось надеяться, что истеричный блондинчик покочевряжется, да и вернется в постель к Джеймсу. Но от этого юного психа-извращенца можно было ожидать всего. Что он предпримет? Сбежит? Спалит особняк? Прикончит Джеймса? Снова попытается покончить с собой? Предугадать его действия было невозможно. И потому следовало принять радикальные меры.

Молтон обернулся к сидевшему за соседним монитором Бенну, который в этот день отвечал за охрану особняка.

- Томпсон на месте?

- Да, шеф, – кивнул Бенн. – Его зачем-то вызвал Алверт.

- Алверт? – нахмурился Молтон. – Почему я не вижу его на мониторе?

- Есть же «слепые зоны», – пожал плечами Бенн. – Алверт хитер как черт, наверняка их вычислил.

- Скажите Томпсону, что я жду его в малой гостиной, – угрюмо произнес Молтон.

После случившегося наблюдение за Алвертом следовало усилить, контролировать каждый его шаг. Томпсон не годился для этой задачи. Он был отличным телохранителем, но хорошим надзирателем и шпионом так и не стал. Его отчеты о том, что делает Алверт, были слишком формальными, недостаточно конкретными. Было видно, что Томпсон составляет их для проформы. Пропускает много деталей. Может быть, неумышленно. А может, и целенаправленно, кто знает? Особое беспокойство у Молтона вызвали некоторые странности, связанные с поездкой Алверта в Милан. Один из телохранителей, которому Молтон приказал втайне от Томпсона составлять дублирующие отчеты, сообщил, что Алверт зачем-то провел в небольшом кафе три с лишним часа. А Томпсон в своем отчете указывал, что Алверт провел там только час. При этом, вопреки регламенту, в кафе с Алвертом присутствовал лишь Томпсон, приказавший остальным телохранителям остаться снаружи. И этот факт Томпсон утаил в отчете. Что происходило в этом кафе? Почему Алверт проторчал там целых три часа? И еще: тот же самый источник сообщал, что после странного посещения кафе Томпсон исчез приблизительно на полтора часа, передав свои обязанности заместителю. При этом Томпсон ссылался на “указание начальства”. Но Молтон не давал ему подобных указаний. Может быть, Ферренс? Молтон уже пытался узнать это у Джеймса, но тот, разъяренный ссорой с Алвертом, лишь рявкнул: “Ничего не знаю! Разбирайся сам!” И Молтон хотел разобраться. Прямо сейчас.

Он вошел в малую гостиную на втором этаже. Сел в кресло, повернув его так, чтобы его лицо оставалось в тени, а на лицо Томпсона, когда он войдет, падал бы свет из окна. Томпсон явился буквально через минуту.

- Добрый день, шеф.

- Здравствуйте, Эд. У меня к вам есть три вопроса, – произнес Молтон, не давая Томпсону опомниться. – Во-первых, что делал Алверт целых три часа в миланском кафе? Во-вторых, почему в кафе из телохранителей присутствовали только вы? В-третьих, где вы отсутствовали полтора часа после того, как Алверт покинул это кафе? Отвечайте.

Лицо Томпсона оставалось каменным.

- Я все указал в отчете, – произнес он невозмутимо.

- У меня есть веские основания полагать, что вы исказили отчет.

- Я ничего не искажал, – Томпсон смотрел прямо перед собой и говорил как робот.

- Советую сказать правду, Эд. Вы знаете о последствиях, которые вас ожидают.

- Никаких последствий не будет, – вдруг прозвучал голос Алверта со звенящими металлическими нотками.

Молтон от неожиданности подскочил в кресле и обернулся. В дверях стоял Алверт: воплощение холода и угрозы. Он был бесстрастен и неподвижен как статуя, черные глаза, казавшиеся сейчас огромными, смотрели прямо на Молтона. Тот хотел что-то сказать, но полный холодного мрака взгляд не давал языку пошевелиться.

- Никаких последствий не будет, – повторил Алверт. – Не знаю, что указал Томпсон в отчете, мне эти отчеты не предоставляют. Но я могу подтвердить, что провел в кафе только час. Минимальное присутствие охраны в кафе было моим требованием. После того, что ваши твари устроили в Люцерне, меня тошнило от одного вида людей, которых вы ко мне приставили. Томпсона было более чем достаточно. И, кстати, Томпсон никуда не отлучался. Он сопровождал меня в отель. Это могут подтвердить и другие телохранители. Вы их спрашивали?

Взгляд Алверта прожигал Молтона черным огнем. Да, еще бы, Молтон спрашивал телохранителей. Двое однозначно заявили, что Томпсон возвращался в отель вместе с ними. Третий был тем самым информатором, сдавшим Томпсона. Остальные были задействованы “на дальних позициях” и не могли однозначно сказать ни да, ни нет. Но Молтон был уверен в надежности своего информатора. И не доверял Томпсону. А также остальным телохранителям Алверта, памятуя о том, что своим возвращением на службу они были обязаны именно этому белокурому исчадию ада.

Воцарилось тягостное молчание. Алверт смотрел на Молтона как удав на кролика. Грег злился на себя, но не мог преодолеть странной магнетической силы этого взгляда.

Наконец, Молтон нашел в себе силы хрипло, с трудом, вымолвить:

- Томпсон, вы отстраняетесь от обязанностей начальника охраны мистера Алверта.

- Нет, – прозвенел металлом голос Алверта. – Томпсон остается.

- Не думайте, Алверт, что вам и в этот раз удастся заблокировать мое решение, – зло прищурился Молтон. – Ситуация изменилась. Ферренс будет слушать меня, а не вас.

- Вы уверены? – голос Алверта звучал холодно и отрешенно.

- Да, уверен, – Молтон старался произнести это уверенно, но у него не получилось.

- Тогда ступайте к Ферренсу. Сейчас же. И заодно скажите, что вы приказали установить скрытые камеры в его спальне. И в темной комнате тоже.

У Молтона перехватило дыхание. Но он быстро взял себя в руки.