Бессмертная тьма - Гирма Тигест

– Завтра состоится первый официальный семинар, посвященный Совейну. Соберите к нему информацию каждый в своей дисциплине. Чем больше точек зрения, тем богаче будет наша дискуссия.

Все согласились, и за столом воцарилась непринужденная тишина. Кидан читала о Весах Совейна – историческую байку о принце по имени Совейн Эзария, который страдал раздвоением личности. Поскольку двум душам в одном теле не ужиться, одной пришлось отпасть. Кидан скривила губы. Зачем профессор задал им прочитать о Совейне? Ее взгляд переместился на однокашников.

Рамин теребила сломанные винтажные часы. Джи Кей читал и шевелил губами, беззвучно повторяя молитву. Юсиф грыз жареные тыквенные семечки и скорее рвал страницы, чем рисовал на них. Слен наморщила лоб, прижав к губам ручку.

Зачем эти студенты связались с вампирами? Не понимают, что эта дорога залита кровью, или им все равно?

– Мне нужно в туалет, – соврала Кидан. – Куда идти?

– Вверх по лестнице слева от тебя, вторая дверь от холла, – ответила Слен, не поднимая головы.

Кидан поднялась по двухмаршевой лестнице, ведя пальцами по позолоченным перилам. Дом ее семьи казался лет на сто старше этого.

После гардеробной и игровой Кидан оказалась в комнате у Слен. Одиннадцать скрипок блестели в своих футлярах, ароматы воска и дерева казались тяжелее дыма. Кидан быстро обыскала ящики стола Слен, стискивая зубы каждый раз, когда оказывалась ни с чем. Тетя Силия оставила кошмарную зацепку: Дом Кваросов обернулся против Дома Адане. Никакой конкретики. Как, черт подери, Кидан должна была знакомиться с Домами?

Эхо принесло чьи-то шаги, и Кидан тотчас вжалась в стену. Глаза напряглись, кровь понеслась по венам. Если зайдет Слен, ей конец.

Кидан отругала себя за неосторожность. Все и час по плану не шло, а теперь ее вышвырнут из дома и запишут в извращенки-вуайеристки. Слухи разлетятся молниеносно, потом ни один студент к ней близко не подойдет. Кидан замандражило – ощущение слишком напоминало возникшее в первые дни после того, как стало известно, что ее судят за убийство. Она почти забыла, какими кошмарными были ледяные взгляды в ее районе.

Дверь открылась, потом закрылась, оборвав голоса. Кидан тихо выдохнула через нос и, сосчитав до десяти, медленно вышла. Холл пустовал. Слава богу!

– Ты не можешь просто взять и бросить, – грубо рявкнули в одной из комнат. – Ты нам нужна.

Кидан подошла ближе и прижала ухо к двери, стараясь не издать ни звука.

– М-мне очень жаль, – пролепетала Рамин. – Я больше не могу этим заниматься.

– Просто оставь ее в покое, – вмешался парень помоложе, брат Слен.

– Она взяла на себя обязательство.

– К черту обязательства!

Зазвенел шлепок. Рамин взвизгнула, словно ударили ее. У Кидан перехватило дыхание: звук обнажил воспоминания, которые она закопала глубоко-глубоко, – Джун разбила тонкие фарфоровые тарелки и прячется в ванне; она берет вину на себя и получает обжигающий щипок.

Рамин всхлипнула снова, и Кидан бездумно распахнула дверь.

Немолодой мужчина в дорогом костюме стоял перед Рамин и толстыми пальцами сжимал ее хрупкие плечи. Рядом с ними брат Слен держался за щеку. Кидан прищурилась – знакомый дикий поток закручивался в гнев и несся ей в живот.

Кидан заставила себя говорить спокойно:

– Рамин, я потерялась. Не знаешь, где здесь туалет?

Колючий взгляд мужчины упал на Кидан.

– Ты кто такая? – грубо спросил он.

– Кидан. Я пришла сюда заниматься.

– Кидан… Из Дома Адане? – В пронзительных глазах мужчины тотчас загорелся свет. – Приятно познакомиться. Я Корил Кварос. Отец Слен.

Толстые руки пожали ладонь Кидан, и девушка постаралась ее не вырвать. За спиной у Корила брат Слен растирал щеку.

– Ты как, ничего? – спросила у парня Кидан.

– Он в порядке, – ответил за него Корил.

Кидан не сводила с парня взгляд, пока тот не растянул губы в улыбке.

– Да, я в порядке. Рамин, покажи ей, где туалет.

Рамин повела Кидан через холл в большой санузел. Достав из сумочки косметику, Рамин сняла с глаз потекшую тушь. Кидан открыла палетку теней Рамин и посмотрелась в зеркальце. Ресницы едва просматривались, глаза казались маленькими, под ними темнели круги. Когда она в последний раз красилась? Год назад. В ночь, когда похитили Джун. С тех пор она отказалась от всего, что ее радовало.

– В чем там было дело? – Нахмурившись, Кидан убрала палетку.

– В репетициях оркестра. В последнее время я их пропускаю.

– Корил ударил парня?

Рамин взяла было кисть для теней, но у нее слишком сильно дрожали руки. Шумно выдохнув, она положила кисть на полку.

– Да.

– У тебя есть спрей для фиксации макияжа?

Рамин, на лице которой отразилось удивление, протянула ей пузырек. Кидан брызнула немного спрея в колпачок, кистью набрала из палетки красивый шоколадный оттенок и макнула ее в колпачок, смочив тени по своему вкусу.

– Повернись ко мне. – Кидан аккуратно выровняла голову Рамин и начала красить ей веки. Это странно успокаивало, как просмотр кино с близкой подругой. – Со спреем тени ярче и держатся дольше.

Рамин слабо улыбнулась, ее септум-пирсинг блеснул.

– Не знала, что ты любишь мейк.

– Глаза мне всегда нравилось красить, а остальную часть лица – не очень.

Рамин – вблизи ее карие глаза казались огромными, а от персикового парфюма хотелось чихнуть – пригляделась к ненакрашенным векам Кидан.

– Почему же ты не красишь глаза?

Кидан грустно скривилась. Потому что она постоянно делала макияж Джун. Наслаждаться мейком без сестры казалось предательством. Кисть задрожала, но Кидан крепко ее стиснула.

Когда тени были наложены, Рамин поблагодарила Кидан, с восторгом глядя на себя в зеркало. Кидан приготовилась к тому, ради чего она на самом деле сюда пришла.

– Нам нужно поговорить. Я в курсе, что ты знаешь Сузеньоса.

Рамин напряглась:

– Я не знаю…

Кидан проигнорировала острую боль в сердце, когда, закрыв глаза, шагнула к двери санузла.

– Что ты делаешь? – Рамин была как две капли воды похожа на олененка в свете фар.

– Ты расскажешь, чем вы с ним занимаетесь. – Голос Кидан переключился на другой режим – таким она выкачивала правду из Мамы Аноэт.

– Н-ничем мы с ним не занимаемся, – шепнула Рамин.

– Я видела вас вместе.

Взгляд Рамин метнулся к двери. За считаные минуты Кидан спасла девушку, а потом еще больше напугала. Кидан претило то, как сильно Рамин напоминает Джун, мягкостью и бездонными карими глазами. Обижать Рамин не хотелось.

Обижая людей, Кидан каждый раз сокращала себе жизнь вдвое и уже жила взаймы.

Она попробовала другую тактику:

– Пожалуйста, скажи мне.

– Почему? – Дрожащий голос Рамин пронзил Кидан душу. – Почему тебя это так сильно интересует?

У Кидан затряслись руки, и она сжала их в кулаки.

– Сузеньос похитил мою сестру. Я появилась в Укслее, чтобы ее найти.

Воцарилась тишина. Кидан не вынесла бы, если бы еще один человек ей не поверил. Она приготовилась к разочарованию, а вместо этого к ней потянулись нежные, холодные, как лед, руки. Кидан очень постаралась не отстраниться от ласкового жеста. У нее болело все тело. Она соскучилась по прикосновениям других людей.

– Мне очень жаль. – Чужую боль голос Рамин впитал чуть ли не мгновенно. – Ты смелая, раз пошла ради нее на такое. Если что-то случится со мной, вряд ли мои братья хоть пальцем шевельнут. Они вечно твердят, что у меня нет будущего. Мол, я ущербная и слабая. – От восхищения в уголках глаз Рамин появились морщинки. – Твоей сестре очень повезло с тобой.

– Родственники должны поддерживать друг друга, – проговорила Кидан, не в силах понять, почему братья так к ней относятся.

Рамин сжала ей руку.

– Не знаю. Ко мне всегда были добрее друзья, чем родные. – В голосе девушки слышалась надежда. Кидан вырвала руки из ее тисков и сунула их в карманы.

– Что он с тобой делает?

Потеребив сломанные часы, Рамин тихонько вздохнула. Она оттянула горловину тонкого платья, обнажив следы от уколов вдоль ключицы. Уколов, не укусов.