Брат-оборотень: выбери меня! (СИ) - Кривенко Анна

Разящий гулко ударился об металлическую подставку и взлетел в воздух.

Катарина вздрогнула, разворачиваясь к нему.

О нет! Опять он хочет ее за собой потянуть!

Но, к ее огромному изумлению, меча на месте не оказалось! Он просто… растворился в воздухе, исчез!

И только откуда-то издалека до слуха Катарины докатилось тихое и невнятное «Марианна», но она решила, что ей просто почудилось…

* * *

Могильный холод незаметно растекся по периметру дворца, проникая во все щели. Нет, он тёк вовсе не бездумно. Словно обладаемый разумом, он перетекал из одного крыла в другое, приближаясь к своей единственной цели — императорской усыпальнице.

Те, кто каким-то образом встречались и соприкасались с ним, чувствовали резкое недомогание и усталость. Обхватывая вдруг заледеневшие плечи руками, они торопились убежать отсюда, словно преследуемые вестником смерти.

Когда бледные струйки, похожие на туман, просочились в усыпальницу, та встретила их могильной тишиной.

Туман растёкся по полу, а потом взлетел повыше, остановившись над каменным гробом, украшенным свежими цветами. Табличка около захоронения сообщала имя почившей: «Незабытая». Струйки собрались в одни полупрозрачный белесый шар, а потом медленно соткались в очертания женской фигуры.

— Марианна… — хриплый шепот появился в могильнике с возникновением парящего меча.

Воздух между оружием и бесплотным существом заискрился, поднимая внутри усыпальницы неестественный ветер, начавший срывать со стен ритуальные гобелены и разбрасывать по полу срезанные цветы. Даже табличка с именем улетела на пол и раскололась на две части.

— Ирий… — послышался дрожащий и очень тихий женский голос в ответ, а полупрозрачный образ уплотнился, с каждым мгновением всё более напоминая красивую молодую женщину с очень длинной косой. Вот только у нее не было ног…

Это был самый настоящий призрак!

Призрак, которых как бы не существует…

Глава 26

Ревность

Дом, разделившийся сам в себе, не устоит!

Эту истину знали не все, но кто знал, старался пользоваться.

Рамаль, свергнутый наследный принц, тоже пользовался: всё-таки он был настоящим мастером придворных интриг.

Если бы не оборванка Эвери и её сговор с богами, сидел бы он сейчас на троне и горя не знал! А теперь ему приходилось прятаться под личиной путешествующего аристократа, тратить нещадно тающие запасы золота и плести свои кружевные интриги.

Украсть несколько древних фолиантов из академической библиотеки опальному принцу всё-таки удалось, хотя и с трудом. Эльгер отвратительно отвлекал на себя стражу, ввязался в драку, орал, как резанный, привлекая в академию дополнительный отряд гвардейцев. Рамалю едва удалось схватить четыре массивные книги и парочку свитков. Он запихнул их в единственный в своём роде пространственный карман (магическая игрушка из королевства Элевейз) и смылся из библиотеки в последние мгновения…

Вот уже две недели сверженный принц усердно переводил написанное с древнего языка, сетуя на отсутствие словаря, и это дело казалось просто безнадёжным.

Да, это были те самые фолианты, которые когда-то принадлежали Ирию Безжалостному и были замурованы в глухой академической стене. Но в записях пока не нашлось совершенно ничего интересного. Две книги из четырёх напоминали просто… журналы управляющего, который очень тщательно описывал убранство прошлого императорского дворца.

Бесполезность этих бесконечных списков просто бесила, поэтому Рамаль не выдержал и решил состряпать Вайлету — временно исполняющему обязанности императора — парочку настоящих неприятностей…

Прознал он недавно, что Адель де Фаиран — дочь маркиза Дониона де Фаиран — была с позором выдворена из дворца за какую-то провинность. Обиженная девчонка заперлась в замке у родителей и не показывала оттуда и носа, покрытая стыдом и обидой на брата императрицы. Что именно она сотворила, слухи умалчивали, но именно ее Рамаль выбрал для того, чтобы осуществить свои каверзные планы. Впрочем, он догадывался, что девица скорее всего встретилась с истинной звериной ипостасью оборотня, из-за чего и впала в немилость…

Ему не составило труда написать письмо, в котором он, называясь тайным благодетелем, рассказал самую настоящую разгадку дворцовой тайны: в императорской резиденции вовсю орудует самый настоящий оборотень, причем, он вовсе не таинственный незнакомец, притащившийся с далеких земель. Его имя Вьюн — бывший «питомец» великого и славного наследного принца Рамаля, ложно обвиненного в измене…

Как Рамаль и надеялся, уязвленное самолюбие Адели взыграло в ней с большой силой, и она понесла в народ горячие и всё более обрастающие подробностями слухи. Вьюн вернулся! И терроризирует народ во дворце! А Вайлет его покрывает!!!

* * *

Катарина была шокирована шквалом разговоров, обрушившихся на императорской дворец. На каждом шагу слуги обсуждали оборотня по имени Вьюн, который однажды жил здесь на поводке у прежнего наследного принца. Говорили, что это именно он начал терроризировать дворец в последние дни. Его не раз видели на крыше, пытались поймать в саду…

Девушка снова почувствовала себя преступницей, окунувшись в тяжелые воспоминания поцелуев, которые она так необдуманно подарила этому существу.

Именно поэтому жажда узнать о нем как можно больше стала почти фанатичной. Катарина слонялась по дворцу, утомив собственных телохранителей, и пыталась подслушать разговоры слуг. Ей было стыдно показаться перед сопровождающими ее воинами в таком качестве, но желание разобраться в личности того самого оборотня было непреодолимым.

Это даже помогло ей немного абстрагироваться от мыслей о принце Вайлете и о произошедшем между ними…

Вот таким образом Катарина и получила яркий развернутый рассказ о том, кем был страшный и ужасный оборотень Вьюн…

Поговаривали, что он был свирепым. Диким, кровожадным, настоящим зверем со зловонным дыханием, острыми когтями и клыками во рту по полпальца каждый. Девушка со стыдом припомнила, что клыки его были покороче и пахло у него изо рта замечательно. В ужасе прикрыла глаза. Скажи кому, что она целовалась с этим чудовищем, измеряя длину клыков на личном опыте, её репутацию осталось бы только прикопать где-нибудь в императорском саду…

И чем больше информации сыпалось на Катарину с каждым днём, тем сильнее она унывала. Заговорили даже о том, что принц Рамаль был чуть ли не влюблен в эту зверюгу, а вот этого уже хрупкая психика Катарины перенести не смогла. Испытав жгучее отвращение и сожаление о прошлом, девушка почувствовала едва ли ненависть к клыкастому существу, который украл её чистую совесть и покой…

И тогда она попросила Вайлета… о переезде в другую спальню.

Он, кажется, огорчился. А может ей показалось. Но спальню недалеко от своей приготовил. Тщательно оградив ее многочисленными амулетами, магическими заслонами и ловушками, принц с некоторой, не совсем понятной печалью помог Катарине перенести туда её вещи, после чего… буквально исчез.

Он снова был весь в делах. Катарина гораздо чаще видела Мэтта — его нового секретаря — чем его самого.

Секретарь же бесил девушку своей неизменно насмешливой полуулыбкой, словно знал нечто, недоступное простым смертным.

* * *

И вот однажды во дворце начался другой переполох.

Три служанки остановились под аркой, горячо обсуждая приезд какой-то невероятно прекрасной девицы, которую принц Вайлет вышел встречать лично.

— Вы видели ее наряд? — шептала одна, но так эмоционально, что её шепот разносился вокруг вполне беспрепятственно. — Могу поклясться, что она из дома утех, не иначе!

— А я не уверена, — протянула вторая недовольно. — Стал бы принц Вайлет так открыто приглашать во дворец куртизанку? Он же встретил ее с превеликим почётом! Нет, это кто-то из знатных…