Медь и серебро (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

Ольга протянула паспорт, мысленно обрадовавшись, что прихватила документы с собой.

Охранник внёс данные паспорта в учётную книгу, выписал временный пропуск. Протянув его, пояснил:

– Административный корпус направо, пойдёшь по аллее до конца. Там увидишь двухэтажное здание кремового цвета. Тебе туда.

– Спасибо.

Щёлкнул замок, калитка распахнулась.

Свернув направо, Ольга обнаружила узкую дорогу, по обеим сторонам которой росли платаны. Их голые без листвы ветви сплетались над дорогой, образуя арку. Летом под этой зелёной аркой, в тени и прохладе приятно гулять, но сейчас она выглядела футуристично. Перед зданием администрации Ольга притормозила, собираясь с духом. Открыв дверь, зашла в большой, светлый, красивый вестибюль. Кабинет директора долго искать не пришлось, он обнаружился неподалёку от вестибюля. В приёмной за столом сидела секретарь, строгая и неприступная на вид женщина лет пятидесяти.

Подняв очки в квадратной золотой оправе, она осведомилась:

– По какому вопросу?

Ольга кашлянула, прочищая пересохшее от волнения горло.

– По личному. Олег Семёнович у себя?

– Впервые вас вижу. Уточните, по какому личному вопросу? Назовите себя, а я сообщу директору.

– Не думаю, что он будет рад, если я раскрою семейные секреты, – заявила Ольга решительно. – Можете сказать Олегу Семёновичу: очень близкая родственница Лидии Гараниной просит встречи.

Секретарша пару секунд колебалась, потом отправилась в кабинет директора. Возвратившись черед минуту, приглашающим жестом указала Ольге на дверь.

Директорский кабинет выглядел не хуже помпезного вестибюля и просто поражал размерами и громоздкой мебелью. За огромным столом спокойно бы разместились пять человек вместе с компьютерами. Мужчина, сидящий за этим столом, тоже выглядел внушительно: широкие квадратные плечи, крупное лицо с тяжёлым массивным подбородком, чуть нависшие над голубыми глазами густые брови. Посмотрев пронизывающим взглядом на Ольгу, остановившуюся на входе, хмыкнул:

– Что-то не припомню такой родственницы. Да ты проходи, садись. В ногах правды нет. А в чём она есть, сейчас узнаем.

Ольга опустилась на один из стульев, стоящих рядком у стены.

– Чем обязан?

– В общем-то, ничем. Просто хотела знать, как выглядит мой отец, – усмехнулась она.

– Отец? Насколько знаю, а я в этом уверен, у меня только двое детей и оба они сейчас в школе.

– Я дочь Лидии Гараниной.

– Серьёзно? Никогда бы не подумал. Ты на неё совершенно не похожа. Хотя… когда была крошкой тоже мало походила на мать. Одни глаза чего стоят, довольно редкого необычного цвета…

– Вы меня видели?

– Два раза. Спустя полгода как родилась и через два месяца, чтобы взять биоматериал для подтверждения отцовства. Огорчу тебя девочка. Я не твой отец. Только Лидия знает, от кого тебя родила. Мне она не призналась.

– Почему же тогда вы платите алименты, если я не вашей крови.

– Из-за чувства вины и потому что не жлоб.

– Можно пояснить? – Ольга сразу поверила этому мужчине: она не его дочь. От Стацкова исходила немного тревожная, но спокойная мелодия.

– Мы начали встречаться, когда Лидия была на первом курсе института, а я на последнем. Хотя учились на разных факультетах, виделись почти каждый день. Лидия очень красивая, весёлая и лёгкая девушка. Но через какое-то время стал замечать, что слишком лёгкая, более того, поверхностная, скачет по жизни стрекозой. Учится еле-еле, лишь бы не выгнали, на практике в доме отдыха всё делала через пень колоду. Пришлось упрашивать куратора, чтобы засчитали ей практику. А когда я сказал, что такими темпами её исключат из института, она заявила, что работать не собирается. Когда выйдет замуж станет домохозяйкой. Задача мужа обеспечивать её всем, а она нужна для украшения жизни. Я не считаю, что женщина должна горбатиться, но какие-то цели нужно иметь. Потом обратил внимание на то, как она общается с людьми. Лидия безо всякого на то основания могла унизить человека, ставила себя выше всех. Иногда она и вовсе выглядела невоспитанной хабалкой. При мне она, конечно, не позволяла себе дурных выходок, но характер не скроешь, как не старайся. Я был молодой, неопытный повёлся на симпатичное личико, не заглядывая глубже. Но потом стал задумываться о будущем. Лидию в роли жены и матери моих детей не мог представить и в страшном сне. Понял надо расставаться, пока не поздно. Но уже стало поздно. Лидия оказалась беременной. Я казнил себя за безрассудство и неосторожность. Поговорил с ней, сразу расставил все точки. Объяснил, что не женюсь, но без средств не оставлю, буду помогать. А потом пережил кошмар. Она скандалила, жаловалась на меня в деканат, оговаривала перед друзьями, устроила дебош у моих родителей. Таким образом, хотела заставить меня на ней жениться. Я знал, что во всём виноват сам, поэтому терпел. Знаешь, что последнее сказала мне твоя мать?

Ольга пожала плечами.

Олег Семёнович грустно улыбнулся.

– Лишить человека мечты, разрушить все его планы – это самое большое зло и оно никогда не прощается. Перед окончательным разрывом намекнула, чтобы опасался её. Для Лидии я был путёвкой в обеспеченную жизнь, она уже распланировала своё будущее, а тут такой облом. Мне пришлось тяжело, я учился и работал, чтобы давать деньги Лидии. Она бросила институт, вернулась к матери. Через три месяца в станице Анапской умерла её бабушка. Лидия перебралась в дом старушки. Целыми днями она ничего не делала, только валялась на диване перед телевизором. Я чувствовал свою вину в том, что сломал её окончательно. За ошибки нужно расплачиваться, Лидия предпочитала брать оплату деньгами, и для меня так было проще. Я помог с ремонтом дома, а потом стал перечислять алименты. С роддома Лидию не встречал, осмелился увидеть ребёнка лишь через шесть месяцев. Очень боялся к тебе привязаться, потому что ни при каких условиях не хотел связываться с твоей матерью. Понимаю: меня это не красит, более того, я поступил как подлец. Но когда познакомился с тобой, внутренне чутьё подсказало: ты не мой ребёнок. Решил сделать тест ДНК, и он подтвердил: я не твой отец. Не спрашивай меня кто он, понятия не имею. Долго не мог поверить, что в то время когда были вместе, Лидия мне изменяла. Я ведь думал, что кроме меня у неё никого нет. Ошибался. Когда она только успела?

– Почему же продолжили присылать алименты? – удивилась Ольга.

– Лидия была моей женщиной, а я бросил её в самый трудный момент. Пусть деньгами, но хотел очистить свою совесть. Тем более, что для меня это не такая уж большая сумма. Вот выполню долг перед ней и оборву все контакты. А для чего собственно ты хотела меня видеть?

Ольга вздохнула.

– Сама не знаю. Собиралась спросить, почему я ничего для вас не значила? Но теперь получила все ответы. – Она поднялась. – Мать знала, что вы делали тест?

– Да. Я показал ей. Но Лидия в своём репертуаре, отпиралась до последнего, а потом заявила: либо тест ошибочный, либо тебя подменили в роддоме. Она понятия не имеет, как это получилось. Умоляла меня не прекращать помощь: одна с ребёнком не выживет. Я дал слово, и держу его.

– Понятно. Спасибо, что поговорили со мной.

– Не за что.

– До свидания. – Ольга пошла на выход.

– Да забыл сказать. Когда я показал тест, Лидия сильно испугалась, даже побелела вся. Не сразу взяла себя в руки, а потом начала оправдываться. Не знаю, значит ли это что-то. Просто вспомнил.

Ольга кивнула.

Она казалась спокойной, но в глубине души ощущала горькое разочарование, и вовсе не потому, что Стацков оказался не её отцом, ей хотелось иметь брата или сестру. Всегда немного завидовала тем, у кого они были.

Домой она не стала возвращаться, отправилась к Даниле Сергеевичу, рассказала о неудачной поездке в санаторий.

Отложив рубанок, наставник задумался.

– Получается, версия о том, что Лидия из-за предательства мужчины и от большой любви превратилась в стерву, лопнула как мыльный пузырь. Выходит и в юности она была меркантильной, если и злилась на Стацкова то только потому, что он лишил кормушки и сытой жизни.