Джунгли. Том 2 (СИ) - "Focsker"

Глава 20

— Вот значит, как вы видите случившееся. — Сидя за столом, напротив серьезной, пожирающей меня злобным взглядом Аукай, проговариваю я. Изложенное ей, та уверенность, последовательность, детальность и внимание к мелочам говорили об обоснованности моих дурных предчувствий. Старпом Империи раскусила хитрый план Добрыни, его попытку стравить Республику и Империю. В сложившейся ситуации наилучшим исходом было и остается приказать схватить её, связать, заткнуть рот, а после обставить её возвращение как засаду, налёт Республики, который она не смогла пережить.

Она знала — мы это можем устроить. Потому будь всё так просто, вряд ли сказала бы мне это в лицо. Её откровение, с какой стороны ни посмотри, это самоубийство. Не лучше ли было бы и дальше играться в «торговку», а после, дождавшись флота, передать информацию капитану? Или, быть может, капитан и так уже в курсе всего? А столь отложенное признание — всего лишь испытание на прочность нервов местных аборигенов? Может ли быть Аукай Путьчитвай жертвенным агнцем, отпущенным к нам с признанием на «закланье»?

— Именно так. — Кивнула зебра. — Слишком мало трупов, нет пленных, свидетелей, способных это опровергнуть.

— Мне неприятно обсуждать данную тему, так как я считаю это выдумкой. — Глядя женщине в глаза, добавляю, — выдумкой, которой кто-то желает воспользоваться для шантажа. Чего вы добиваетесь, уважаемая Аукай Путьчитвай?

Зебра откинулась на стуле; её настроение с момента начала нашего разговора сильно улучшилось.

— Мои желания таки же, как и у всех других властолюбивых, сильных, гордых женщин. — Наклонив голову, из-под стола она достаёт сначала одну, затем и другую бутыль с вином. Тем, которое ей по моей просьбе приносили каждый вечер. Выходит, запасалась перед этим разговором? — Понимаете, уважаемый Агтулх Кацепт Каутль, я уже очень давно хожу под флагом Империи. Множество битв позади, а я ещё молода, значит, столько же битв впереди. Вскоре сюда придут несколько кораблей Империи; это секретная информация, но, думаю, вы и сами догадывались. Через месяц-три придёт не один корабль, а три-четыре, может, больше. И не на всех из них будут товары для вашей страны.

— Зачем вы мне это рассказываете? Занимая должность наместника, увеличивая поселение и силы Империи на полуострове, вам самой в первую очередь должно быть выгодно прибытие подкреплений. — Прервал собеседницу я. Женщина вновь улыбнулась, не спрашивая, буду я или нет, разлила по двум (явно стыренным) кружкам вино.

— Возможно, у вас в племени подобная логика и сработала бы. Я тоже считаю, что оставить ту, кто справляется со своими обязанностями на должности — логично. Да только Империя — это в первую очередь Императрица и Император, а с ними их семьи, родственники, другие значимые и влиятельные личности. Как только причалят новые корабли, меня снимут с должности, вернут на корабль капитана, потом в море. Думаю, от пленных республиканок вы знаете, на сколько сложным и опасным является морской путь к вашим берегам. Очень много талантливых капитанов погибло, прокладывая сюда путь, и долгое время в Империи все считали, что здешние земли ещё никем не открыты. Однако факт появления здесь республиканок ранее, сейчас и в будущем означает наличие отлаженного, надежного маршрута, который Империи только предстоит создать с своей стороны.

— Я не понимаю, к чему вы клоните. — Переняв кружку из рук Аукай, честно заявляю я.

— А я вам всё подробно изложу, только не торопитесь. — Ударив своей кружкой о мою так, чтобы напитки перелились, женщина залпом осушает тару и ждёт того же от меня. Ладно… Выпив напиток, отставляю кружку, скрещивая руки на груди.

— Я весь во внимании.

— Когда причалит новая наместница, а она точно прибудет, так как в Империи никто не позволит безродному старшему помощнику править городом, меня переведут на корабль, и, скорее всего, не на тот, на котором я служила. Капитан Стелла Марис явно имеет на меня зуб; зная о республике на берегу, она приведёт за собой боевую эскадру, которая впоследствии попытается перекрыть пути республиканцам и их союзникам. Высок шанс, что это выльется в новую войну. Как вы и говорили, у обеих сторон есть опыт сражений под флагами третьих стран, и в этом случае история повторится. Только не на суше, а в море. Множество кораблей утонет, десятки тысяч дев морей уйдут на дно, и мне бы не хотелось стать одной из них. — Умолкнув, женщина вновь наполняет свой бокал и смотрит на мой. Напротив сидит очень хитрый, опасный и в то же время потенциально выгодный предатель.

— Продолжайте. — Пододвинув ей свою кружку, дав наполнить, пью. В этот раз лишь пару глотков.

— Я хочу, чтобы вы повлияли на решение вернуть меня на корабль. Если, конечно, его примут. Должность личного связного, доверенного, нелюбимого посла или любимого приспешника… Мне подойдёт любая должность, которую вы сможете дать мне в этом поселении. Главное, чтобы у меня было право на жизнь, на свой дом, на заработок для своего существования, а также возможность защищать свою жизнь с оружием в руках.

Дезертир? Она не похожа на дезертира. Здесь есть что-то ещё, о чём она старательно умалчивает. И… точно.

— Скажите, вы ведь уже знаете о рабынях и галерах?

— Галерах? Тех, что вы украли и теперь прячете где-то в руслах местных рек? Разумеется. — Ответила Аукай. — Догадывалась. Республиканки крайне нерешительны, когда дело при поражении касается затопления собственных кораблей или уничтожения трофейных орудий. Было бы естественным ожидать, что вы воспользовались моментом и умыкнули у них суда.

— И вы знаете, как ими управлять?

— О галерах и большинстве кораблей всего Имперского флота я знаю абсолютно всё, уважаемый Агтулх. — Подавшись вперёд и предложив ещё раз выпить, произнесла Аукай. — Капитаном экспедиции, прибывшей на ваш полуостров, должна была быть я. Я ночами читала карты, следила за небом по звёздам, в тумане со своей командой изучала подступы к этим землям. Я жизнь положила ради звания капитана, сотни верных подруг похоронила, что мечтали увидеть меня на мостике в этом звании. И всё зря. В море скоро начнётся война; чутьё подсказывает мне, если не остановлюсь, не брошу службу, война, она станет для меня последней. Это не трусость, уважаемый Агтулх, это дар племени Путьчитвай: когда смерть встаёт на нашем пути, мы первыми ощущаем её приближение.

Мы вновь выпиваем, после чего я снова говорю:

— Решив служить нам, ты станешь к смерти гораздо ближе, нежели оставшись с Империей. Сама ведь говорила, на море скоро начнётся война, а на суше она и не заканчивалась. Если армия Коалиции вторгнется в джунгли, твоя должность посла не спасёт тебя от их сабель, пик или пули. Зарубят вместе со мной и другими местными.

Выпив залпом, Аукай подливает себе ещё третий полный сосуд и залпом опустошает его, после чего уверенно произносит:

— Я буду рада умереть рядом с тобой, Агтулх Кацепт Каутль.

Она произнесла это так уверенно и смотрела на меня так пристально, что я немного растерялся, как школьница, перед которой застыл понравившийся ей старшеклассник, слегка замялся.

— Вы, должно быть, перепили…

— Я люблю тебя, Агтулх Кацепт Каутль! — Всё так же, глядя мне в глаза, заявляет зебра.

Заявление ледяной королевы оказалось неожиданным. Земля ушла из под моих ног, вернее стул; подняв кружку, жадными глотками вина пытаюсь прогнать подкативший к горлу ком, а с ним желание тут же признаться, что она мне тоже нравится.

— И… когда вы ощутили это?..

— В момент нашей первой встречи. — Стукнув пустой кружкой по столу, Аукай заявляет: — вы — любовь всей моей жизни. Тот, кого я искала во всех морях, на всех островах и континентах. Пусть я знала множество мужчин, пусть это меня не красит, я буду честна! Ради вас — я предам не только Империю и капитана, ради вас — я предам сами небеса!

Путьчитвай срывает с шеи кулон и кладёт его на стол. Когда она говорила последнее, в голосе её я ощутил дрожь, браваду которой меня пытались впечатлить.