Майк Чен
Здесь, сейчас и тогда
Mike Chen
HERE AND NOW AND THEN
Copyright © 2019 by Mike Chen
This edition is published by arrangement with Harlequin Enterprises ULC.
This is a work of fi ction. Names, characters, places and incidents are either the product of the author’s imagination or are used fi ctitiously, and any resemblance to actual persons, living or dead, business establishments, events or locales is entirely coincidental.
© А. С. Полошак, перевод, 2025
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025
Издательство Азбука®
Пролог
Под кожей ни намека на пульс.
Всеми органами чувств Кин силился уловить знакомое «тук». Нет, не биение сердца, но нечто не менее важное: сигнал возвратного маячка, тонко настроенного на биометрию носителя.
За восемь лет и двадцать восемь заданий от Бюро темпоральной деформации легкая пульсация импланта слилась с общим фоном. Еще один нюанс путешествий во времени. Всего лишь часть работы. Как сердцебиение: не замечаешь, пока не прекратится. Но теперь эта пульсация исчезла.
А с ней – и обратный билет в две тысячи сто сорок второй год.
В номере мотеля Кин разбинтовал живот, переборов жгучую боль, с которой марля отделялась от липкой кожи. Нащупал засохший край нашлепки заживляющего геля, отклеил ее от входного пулевого отверстия под ребрами и аккуратно сложил зеленые обрывки на полотенце. Надо будет сжечь. Даже в самом тяжелом состоянии Кин строго придерживался протоколов бюро. Любопытной прислуге из тысяча девятьсот девяносто шестого незачем видеть следы медицинских технологий будущего, пускай и после использования.
Яркие светодиодные цифры на деревянном радиобудильнике у стены напротив подсказывали, что с момента стычки прошло восемь часов четыре минуты. До сих пор в затылок будто бы все еще впивался гравий на крыше фабрики, где Кин вступил в схватку с наемницей из будущего. Ей поставили задачу задержать мужа сенаторши, чтобы та опоздала на голосование по одному из банковских регулятивных правил. Незначительное на первый взгляд, оно повлекло за собой десятилетия негативных последствий. Кин скрутил наемницу в болевом захвате, но девица обломком кирпича шарахнула ему по коленной чашечке.
Теперь он еле стоял на ногах в ванной комнате, вцепившись в обод раковины. Левая с трудом выдерживала его вес.
Кирпичом по колену, ботинком по ребрам. И выстрел – не из плазменного разрядника, а из соответствующего эпохе полуавтоматического пистолета.
В памяти отпечаталась самодовольная ухмылка наемницы, мелькнувшая в жидком лунном свете. На мгновение Кин удивился, почему девица сочла их стычку забавной. Но дульный срез пистолета скользнул вниз, от лба к месту имплантации возвратного маячка, – и он все понял.
Чем лишить его возможности вернуться, лучше бы застрелила.
Кин выругал себя за то, что позволил преступнице одержать верх. Доверился интуиции, а не массиву разведданных БТД – Бюро темпоральной деформации.
Спустя пару секунд наемница зазевалась, и этого было предостаточно. Адреналин придал Кину сил для финального рывка. Тошнотворный хруст свернутой шеи принес облегчение вкупе с ненавистью к самому себе. Типичные спутники служебного протокола номер восемьсот девяносто шесть: «При сопротивлении, представляющем угрозу для жизни, исполнитель имеет право уничтожить объект».
Задание выполнено. И что теперь?
Кин порылся в памяти. Пролистал воспоминания о рабочих процессах, отчетах, тренировках – обо всем, что могло бы содержать алгоритм действий при неисправности маячка. Но бесконечный список технических спецификаций и заверений в отказоустойчивости не принес утешения. Выходит, все это Кин зубрил напрасно.
Хотя нет, не напрасно. Маячок никогда не выключается. Просто не может вырубиться, пока жив его носитель.
«Действуй по обстановке», – напомнил себе Кин.
Процедуры, протоколы, ментальная визуализация. Благодаря годам специальной подготовки вся совокупность данных разом всплыла перед внутренним взором. Крепко зажимая рану, Кин ждал, когда ощутит ладонью легчайший трепет. Сквозь темно-коричневые пальцы сочилась кровь и стекала по обнаженному торсу. На кафельную плитку в конспиративном номере бюро шлепнулась ярко-красная капля. За ней вторая и третья.
– Сотрудник отдела темпоральных преступлений И-Д-Р-один-пять, код Е-шесть, включить интерфейс.
Эту активационную фразу Кин произносил в конце каждого задания.
Прошло две минуты. Сто двадцать застывших мгновений.
Подождав, Кин повторил те же слова. Миновала секунда, еще две, а затем все расплылось. Прищурив глаза, Кин смотрел прямо перед собой. После активации должна появиться тактильная голограмма. Та же, что всегда.
В нескольких дюймах от лица он буквально видел полупрозрачные линии оранжево-голубого дисплея ввода-вывода. Чувствовал физический отклик, слышал, как щелкает виртуальная клавиатура при вводе кодов доступа и подтверждении статуса задания отпечатком большого пальца.
Видел, слышал, чувствовал, но только в воображении. Интерфейс не появился. Невозможно подать сигнал о завершении миссии.
Из аптечки первой помощи Кин выхватил маленький черный прямоугольник:
– Сканер жизненных показателей.
Перед глазами всплыли голографические символы. Температура тела (слегка повышена из-за ранения), частота ударов сердца (то же самое), уровень гидратации организма (понижен), интенсивность дыхания (в норме), кровяное давление (стабильное). Все это должно было подтвердить личность сотрудника и запустить генератор тепловой энергии для маячка.
С коротким гидравлическим шипением из прибора выскочила тонкая черная палочка. Плазменный скальпель цилиндрической формы. Кин сжал его крепко, до боли в пальцах. Так, приставить инструмент двумя дюймами выше огнестрельной раны. Сделать диагональный разрез на семь-восемь дюймов сверху вниз, чуть наклонив рукоятку к себе.
Теоретически, если в маячке сохранилась хотя бы крупица энергии, в систему отслеживания командного центра – то есть в две тысячи сто сорок второй год – немедленно поступит сигнал. При контакте с воздухом маячок, прежде чем выключиться раз и навсегда, сообщит об успешной попытке извлечения.
Кин накалил скальпель. Вонь горелого мяса оказалась еще невыносимее, чем боль при медленном прожигании тела.
«Но если маячок уже отключен, у меня лишь добавится ран. А условия для полевой хирургии здесь далеко не идеальные. Особенно в отсутствие базовых медикаментов».
Жаркий луч скальпеля исчез.
Полотенце. Вода. Зажать рану, нанести заживляющий гель, наложить бинт. Хорошенько обдумать следующий шаг. Если рассуждать логически, через два дня закончится двухнедельный срок, отведенный на выполнение задания в тысяча девятьсот девяносто шестом, после чего командный центр начнет сканировать эфир в поисках возвратного сигнала. Обычно Кину импонировал строгий регламент БТД с его политикой «день в день», благодаря которой сотрудники избегали преждевременного старения. Но теперь это означало, что целых двое суток предстоит мучиться вопросом: а что, если?..
Не обнаружив сигнала, подсказывал здравый смысл, эвакуаторы БТД найдут агента и заберут домой. Даже без геопозиционирования сделать это проще простого, ведь бюро имеет доступ ко всем цифровым записям в истории человечества.
Да, именно так и будет. Его не бросят здесь, в девяносто шестом.
Ведь не бросят?
Наложив чистую повязку, Кин прислонился обнаженной спиной к стене, соскользнул на пол и шумно выдохнул, ощутив на плечах тяжкое бремя.
На ум пришел новый вариант. Пожалуй, единственный: сохраняй спокойствие, жди и наблюдай.
Будущее покрыто мраком. От этой мысли свело все мышцы в теле. Стон Кина эхом отозвался от тонких грязных стен.
