Крик потревоженной тишины. Книга 1 - Дубравин Матвей

Желудок жалобно просил насытить его, потому что вчера его наполняли только водой, а энергии было потрачено много. Зато теперь Ахель наслаждался предвкушением завтрака. Он посмотрел на большой стакан с водой, стоящий на переносной газовой плитке. Синие языки пламени горячо целовали его, и вода начинала едва пузыриться. Не дожидаясь окончания этого процесса, Ахель открыл банку с кофейными гранулами – и на него повеял обволакивающий аромат кофе. Щепотка кофе сразу же отправилась в начинающую кипеть воду, и гранулы беспокойно задёргались в горячей воде, растворяясь в ней и наполняя собой всё водное пространство. Следом отправилась большая щепотка сахара. Пока напиток закипал, Ахель взял нож и отрезал от края круглого хлеба толстый ломоть. Затем он отрезал четыре кружка колбасы и уложил их на хлеб, слегка перекрывая каждый предыдущий последующим. К густому запаху кофе прибавился колбасный запах, и эта смесь могла свести с ума… Большие пузыри поднимались к поверхности стакана и с бульканьем лопались, орошая всё пространство около себя мелкими брызгами. Ахель снял стакан с плитки и налил в него немного молока, отчего пузыри перестали образовываться. Затем он отрезал другой кусок хлеба, положил на него два толстых и длинных ломтика сыра, поставил бутерброд на металлическую тарелку и поместил на горящую плитку. Скоро сыр начал плавиться, наполняя собой все хлебные поры, переливаться через край, стекая на тарелку. Слышалось лёгкое шипение.

Ахель выключил плитку, и пламя сразу перестало подниматься к тарелке. Сыр прекратил движение и застыл в новой форме. Он, как и тарелка, и хлеб, был ещё горячий и ждал той минуты, когда остынет и накормит того, кто его приготовил. Но Ахель уже не мог ждать. Начав с колбасы и запивая её ароматным кофе, он быстро добрался до мягкого сыра. Вскоре приготовленная им еда закончилась, а кофе был выпит до дна. Пребывая в очень приятном состоянии, Ахель лёг на матрас и неглубоко задремал.

Проснулся он достаточно скоро и теперь чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Вещи он пока решил не собирать, чтобы сперва уладить все дела с купцами, а уже потом, когда его примут к себе, собраться и отправиться в путь.

С радостными мыслями он быстро добрался до платформы. Там никого не было, поэтому Ахель сразу развернул её в нужную ему сторону и поехал к торговой площади. Ещё на подъезде к ней он услышал песни. Обычно с площади доносился только шум, образованный сотнями голосов, но теперь сквозь этот шум пробивалась песня. Ахель не заподозрил ничего плохого. Напротив, он ещё больше обрадовался: давно он не слышал ни одной песни. Жаль, что она звучала печально, ведь хотелось чего-то весёлого, но Ахелю было так весело, что и эта песня воспринималась им как нечто радостное. Слова же были такими:

– А теперь все вместе! – послышался голос. – Громче: «По плаванью в иле рекорды побив!» А теперь заново: «В тумане болота…» – И всё повторилось заново.

Ахель заинтересовался, почему же сегодня на площади поют песни, а не просто торгуют. Такие новшества могут мешать торговле, а значит, не способны полюбиться жителям селения. Однако все подпевали, никто не орал «Прекратите!». Подъехав ближе, Ахель увидел пёструю картину. Рассеявшийся туман прекрасно способствовал проведению торжества. Над всеми палатками, которые сегодня большей частью пустовали, развевались флажки из яркой ткани. Ленты были такие чистые, словно их только что вымыли. Вероятно, они пылились в ящиках целый год, но накануне аккуратные хозяйки выстирали их с мылом.

Из центра раздавалась примитивная музыка – только такую и могли себе позволить играть жители селения. Несколько гитар издавали каждая по нескольку простых аккордов, и одна труба, которая через ноту явно фальшивила, извлекая то неприятно высокий, то слишком низкий звук. Однако тот факт, что мелодию можно было хоть примерно уловить и что она – о чудо – соответствовала исполняемой песне, уже говорил, что обладатель трубы репетировал несколько ночей напролёт. Именно ночей, ведь днём он ловил рыбу или охотился. Пожалуй, только сельские музыканты и были благодарны туману и превращению воды в слизь: это хотя и грозило сорвать весь праздник, но зато дало им полдня для репетиции. Только занятый Ахель ничего не слышал.

Над входом на площадь висела надпись:

Конец надписи не умещался на плакате, и его пришлось неровно перенести на вторую строчку.

Ахель своим чутким глазом мгновенно уловил вездесущий пёстрый и тошнотворно приторный и наивный аромат самодеятельности, которую он не любил с самого детства. Ребёнком он и сам часто старался что-то исполнить или смастерить, но теперь понимал, как это выглядело со стороны, и стыд за свои безделушки пробудил в нём ненависть ко всему подобному. Он слез с платформы и направился вдоль площади, смахивая налипшую на руки ржавчину от рычага.

В тех редких палатках, которые сегодня были открыты, продавали праздничные вещи и еду. Часть товаров представляла собой безделушки, которые можно купить, только если совсем сломал голову в поисках ответа на вопрос: куда потратить деньги? Другая часть была гремучей смесью из ненужных вещей и сумбурной фантазии их изготовителей. Например, вместе со всякими пледами, подушками, открытками, платками, картинками, кружками и прочим можно было купить «вино из еловых шишек». Что это такое, Ахель не стал пробовать, но, зная, какие люди живут в селении, предположил, что вино из шишек – это обычное вино, в которое просто добавили перемолотые в крошку шишки. Нужно же было людям заработать на празднике – а делать ничего не хотелось. Вот и делали всякую чушь. Взять, к примеру, ожерелье… опять из шишек! Рядом был огромный лес, поэтому шишки – это самый доступный материал, открывающий посредственным мастерам неограниченные возможности для творчества. Особо умные догадались покрасить шишки в разные цвета.

Продавалось множество соков, то есть простой воды, куда выжали сок из ягод. Разумеется, ягод старались выжать как можно меньше. Рядом продавали сушёные ягоды – то есть оставшийся после давки жмых.

Только часть товаров была действительно стоящая и приготовленная если не с душой, то хотя бы с умом. Привередливый Ахель и тот с радостью купил себе булку с изюмом и корицей, а также стакан чая с мёдом и имбирём. И, надо сказать, не пожалел, потому что это угощение оказалось очень неплохой добавкой к завтраку. После того как язык почувствовал лакомые вкусы, захотелось уже всего: и соков, и засахаренного жмыха, и ещё какой-нибудь гадости, но Ахель взял себя в руки и ограничился покупкой бутылочки земляничного сока. Что сок из земляники, можно было поверить, ведь в лесу этой ягоды было действительно много, а вот сок из клубники… из чего он на самом деле? Клубника в лесу не росла, да её и не выращивал никто! Наверно, это была другая ягода, которую выдавали за клубнику, чтобы набить цену.

Послышалась новая песня. Часть жителей и так уже давно пустилась в пляс – вообще без песни и без музыки! Но чей же это голос пел красивую медленную песню? Как жаль, что слова не передают музыку! Можно только представить её мечтательный мотив, а чтобы это было сделать хоть чуточку легче, можно обозначить особо затяжной слог дроблением строки на несколько. Слова были такие: