Что касается людей — касается и дронов. Руфус может запускать свои дроны куда пожелает, но все они должны быть зарегистрированы, на всех установлены радиомаяки.
— Т. Р. с большим восхищением отзывался о вашем умении обращаться с дронами, — сухо заметил Тейтум.
Руфус кивнул, подавляя улыбку при мысли о том, на что была похожа эта беседа.
— Он даже назвал вас…
— Дрон-рейнджером. Знаю, сэр.
— Что ж, в таком случае предоставляю вам самому внести в свое оборудование все необходимые изменения.
— Да, сэр.
— Т. Р. сообщил, что жить вы будете в собственном трейлере на самообеспечении. Парковать трейлер можете где хотите.
— Вы имеете в виду, и в Девятом, и в Четвертом, и в Полдне?
— Я имею в виду, абсолютно где хотите. Конечно, в названных вами местах жить удобнее.
— Да, сэр.
— Каким оружием пользуетесь?
— До недавнего времени я профессионально охотился на диких свиней, — начал Руфус. — В первом приближении свиньи похожи на людей.
Выражение «в первом приближении» он почерпнул от Аластера и теперь не без гордости его употребил.
— Так что, — продолжил он, — по большей части…
— Ваше оружие предназначено для убийства людей. Военное оружие. Понятно.
— Да, сэр. С ним проще.
— Ясно.
— Но всего три единицы. Автомат Калашникова. Винтовка с инфракрасным прицелом. И добрый старый девятизарядный «глок».
— Ничего необычного? Ничего полностью автоматического?
— Нет, сэр.
Тейтум кивнул.
— Мы выдадим вам радиопередатчик, работающий на шифрованном канале. Впрочем, честно говоря, почти везде здесь есть сотовая связь, и она обычно надежнее.
Осторожный вопрос Тейтума, нет ли среди его оружия чего-то «необычного», напомнил Руфусу о том, что стоит поднять тему, уже некоторое время его занимавшую. Дорога от Коталлы до «Летящей S» была долгой, Руфус о многом успел подумать — и в конце концов позвонил в Даллас адвокату Карлосу Нооме, полумексиканцу, полукоманчу, с которым познакомился в армии, где Карлос отрабатывал свой студенческий кредит военным юристом. Теперь он работал в фирме. Дал Руфусу несколько дельных советов, еще когда тот делил имущество с Мэриел, и потом, когда организовывал собственный бизнес. Поболтав несколько минут ни о чем — «как делишки, как детишки», — Руфус без обиняков рассказал Карлосу о том, что происходит на ранчо «Летящая S», и о собственной роли.
«Я смотрю, тебе без приключений не живется!» — сказал Карлос, а затем пообещал навести справки и подумать. Это заняло чуть больше времени, чем ожидалось — Карлосу пришлось посоветоваться с коллегами, хорошо знакомыми с Федеральным агентством авиации и его правилами. Но вчера Карлос позвонил и ввел Руфуса в курс дела.
— Теперь насчет законности… — начал Руфус.
— С вами официально подпишут контракт, на ваше имя, — пожал плечами Тейтум. — Но это не ко мне.
— Да, сэр, разумеется. Это понятно.
— Тогда в чем вопрос? — спросил Тейтум.
Руфус на мгновение высунул язык, но тут же вспомнил о хороших манерах и его убрал.
— Я говорю в целом о том, чем занимается Т. Р., что обеспечивает и вам, и мне работу. Насколько я понимаю… — тут он мог только повторить услышанное по телефону от Карлоса Ноомы, — законов, запрещающих Т. Р. делать то, что он делает, не существует.
— Если бы вы встретили лично кого-нибудь из наших законодателей… — начал Тейтум.
— Не имел удовольствия.
— Скажем так: такие вещи, как Пина2бо, выше их понимания. Тем более им в голову не придет изобретать против Пина2бо какой-то специальный закон.
— Понял. Ясно, — ответил Руфус. И снова процитировал Карлоса Ноому: — И даже если бы они попробовали, вышло бы ограничение в правах.
— Рэд, понятия не имею, о чем вы.
— Эти тонкости объяснил мне мой друг-адвокат. Конгресс не может принять закон, направленный против одного конкретного человека. Это называется «ограничением в правах» и запрещено Конституцией. Можно издавать только законы общего характера, запрещающие ту или иную деятельность. И даже тогда Т. Р. сможет протестовать, заявив, что это слегка замаскированное ограничение в правах.
На лице Тейтума по-прежнему читалось полное непонимание.
— Звучит отлично. Так что вас беспокоит?
— Ну, Т. Р. все-таки нарушает правила ФАА и, возможно, что-то еще.
— Верите или нет, но он получил у них разрешение.
— На запуск моделей ракет из детского ракетного клуба.
— Верно, и разрешение ему выдали.
— Потому что не знали, что он собирается делать на самом деле, — уточнил Руфус. — Но теперь, когда знают…
— Возможно, лишь вопрос времени, когда они отзовут разрешение, — согласился Тейтум. — После этого дальнейшие операции на Пина2бо станут нарушением правил ФАА.
— Ясно, сэр. Об этом я тоже спросил своего друга-адвоката, и он посмотрел законы. За нарушения правил ФАА полагаются штрафы.
— Я об этом слышал вот что, — заговорил Тейтум. — На земле у них — у ФАА — никакой реальной власти нет. Могут только подать на тебя в суд и, если выиграют дело, слупить штраф. Причем не слишком большой, там есть ограничения. Насколько я понимаю, у Т. Р. есть юристы, и они держат порох сухим именно для такого случая. Знают, как затянуть процесс так, чтобы ФАА годами не вылезали из судов. А если Т. Р. и присудят штраф — он просто подпишет чек.
— Значит, эти расходы включены в стоимость дела?
Тейтум кивнул.
— Но к тому времени Пина2бо проработает уже пару лет, и всем станет очевидно, какую мы приносим пользу.
— А случайно поразить самолет наши снаряды не могут, потому что…
— Потому что Шестиствольник стоит неподвижно. Какой пилот в здравом уме, увидев такую штуку, полетит прямо над дулом? А может, ФАА просто выпустит предупреждение, объявит нашу территорию бесполетной зоной.
Руфус кивнул; на мгновение его отвлекла мысль о том, что такой снаряд может сделать с самолетом, если в него попадет.
— Значит, что касается наших обязанностей…
— Прежде всего, — ответил Тейтум, — все, что мы с вами здесь делаем, совершенно законно, если вас это беспокоит. На курок Шестиствольника жмем не мы. Мы просто охраняем частную территорию. Во-вторых, самый для нас худший сценарий — это если правительство наложит на Т. Р. огромный штраф, он разорится и не сможет больше нам платить. Что ж, найдем себе другую работу. Сами понимаете, Рэд… — И Тейтум развел руками.
— Всякое в жизни случается, — подсказал Руфус.
— Вот именно.
В первую неделю Руфус держал свой трейлер неподалеку от Шестиствольника, возле Центрального, и спал внутри здания в звуконепроницаемой капсуле. Отсюда легко было добраться до любого интересующего его участка ранчо. Все оно было испещрено дорогами, порой едва различимыми. По некоторым можно было ездить лишь на первой передаче, с черепашьей скоростью, не сводя глаз с навигационной системы, настаивающей, что вы едете по дороге, хотя все вокруг свидетельствовало об обратном. Но вдруг, перебравшись через какой-нибудь пересохший ручей или перевалив через вершину холма, вы оказывались на несомненной дороге, прямой и ровной, словно какой-то великан прочертил ее острой палкой всего полгода назад.
Такова была и Старая Мраморная дорога, пролегавшая по горам между Пина2бо и рекой, по которой Руфус решил проехаться в один прекрасный день, просто потому, что ему понравилось название. Если верить навигационной системе, заканчивалась она перед каньоном с вертикальными стенками, прямо под вершиной горы. Без навигации Руфус ни за что не нашел бы это место, даже если бы знал, где искать. Общее направление движения было на юг и немного к западу, однако по дороге как только не приходилось петлять!
Он проехал долину между двумя отрогами, выходящими из северного склона горной гряды. Дальняя часть долины была буквально завалена сорвавшимися сверху камнями размером с буханку хлеба; они лежали впритык друг к другу, и ехать приходилось по ним. Но после какого-то момента следы камнепада прекратились; Руфус снова ехал по ровной почве — точнее, по ровному голому камню. Повернул на запад, в тень правого отрога. Напротив каньона ярко сияло солнце, подсвечивая слои осадочных пород — и один слой был белым. Поначалу этот белый слой находился высоко над головой; но дорога шла вверх, и через несколько миль Руфус поднялся на его уровень. Здесь и заканчивалась дорога — в тенистом тупичке, где плоский камень под ногами был усеян ржавыми остатками какого-то камнерезного оборудования; Руфус сразу узнал отбойный молоток. Окружающие стены состояли все из того же белого камня: судя по всему, это и был мрамор. Можно было проехать на машине и дальше, но тогда он въехал бы прямо в гору. Пещера в скале, очевидно искусственного происхождения, была, по всей видимости, входом в мраморный карьер.
