На обочине трава была высокая, мокрая от росы, и брюки у меня отсырели. Здесь рос пырей.
Под деревьями стояла кромешная тьма, и мальчик ухватил меня за руку. Потом посветлело. Я было подумал, это луна, но просто лучи фар дальнего света сияли, как лунный свет, на верхушках деревьев. Мы с Уоллесом-младшим пробрались сквозь кусты и скоро нашли тропинку со знакомым медвежьим запахом.
Боязно было приближаться к медведям ночью. Если идти по тропинке, можно наскочить на кого-нибудь из них в темноте, но, если пойти через кусты, нас могут принять за охотников. Я подумал, не стоило ли всё-таки прихватить с собой ружьё.
Мы шли дальше по тропинке. Свет вроде бы сыпался с древесных крон, как дождь. Идти было легко, особенно если не пытаться смотреть на тропу, а позволить ногам самим находить дорогу.
Потом я увидел их костёр между деревьями.
Костёр был в основном из платановых и буковых сучьев — от такого огня мало жара и много дыма. Медведи ещё не разобрались, как обходиться с дровами. Но поддерживали огонь правильно. Здоровенный медведь цвета корицы — похоже, с севера — тыкал в огонь палкой и время от времени подбрасывал сучья из кучи дров. Остальные сидели на брёвнах, свободным кругом. В основном это были небольшие, чёрные или светло-коричневые медведи, среди них была мать с медвежатами. Некоторые ели ягоды из колёсного колпака. Моя мамаша не ела, она просто сидела среди них и смотрела на огонь. Плечи были закутаны в покрывало, унесённое из Дома.
Если медведи и заметили нас, то никак не подали вида. Мама пошлёпала по бревну рядом с собой, и я сел. Медведь, сидевший по другую сторону, отодвинулся, уступая место Уоллесу-младшему.
Медведи пованивают, но не так уж неприятно, если притерпеться. Запах не такой как в коровнике, пахнет диким зверем. Я наклонился, чтобы шепнуть кое-что мамаше, но она покачала головой. Неприлично шептаться на глазах этих существ, у которых нет дара речи, — дала она мне понять без слов. Уоллес-младший тоже молчал. Мамаша поделилась с нами покрывалом, и мы, казалось, долгие часы сидели, глядя в огонь.
Большой медведь, который присматривал за костром, ломал сухие сучья, держа их за один конец и наступая на другой — так, как делают люди. Он умело поддерживал ровный огонь. Ещё один медведь временами тыкал в костёр палкой, но остальные сидели тихо. Похоже на то, что несколько медведей знали, как использовать огонь, и вели остальных за собой. Но разве так не бывает всегда и повсюду? Временами в световой круг входил медведь поменьше с охапкой дров и кидал её в кучу. Древесина с разделительной полосы серебрится на изломе, как сплавной лес.
Уоллес-младший не такой непоседа, как многие дети. Оказалось, что сидеть, уставясь в огонь, приятно. Я отщипнул кусочек мамашиного «Краснокожего», хотя обычно не жую табак. Это было всё равно, что навестить её в Доме, только интересней, потому как здесь были медведи. Восемь или десять медведей. Да и смотреть в костёр было нескучно: там разыгрывались крошечные драмы, когда огненные чертоги возникали и рушились в снопах искр. Моё воображение работало вовсю. Я смотрел на медведей в кругу и пытался понять, что они видят. У некоторых глаза были закрыты. Хотя медведи собрались вместе, в душе они, казалось, оставались одиночками, словно каждый сидел сам по себе перед своим огнём.
Колпак прошёл по кругу, и мы все взяли по нескольку новоягод. Не знаю, как мамаша, но я только сделал вид, будто ем. Уоллес-младший перекосился и выплюнул свою ягоду. Когда он заснул, я закутал нас всех в покрывало. Становилось всё холоднее, а меха, как у медведей, у нас не было. Я готов был уйти домой, но мамаша — нет. Она показала на кроны деревьев — там растекался свет, — потом показала на себя. Подумала, что ангелы спускаются с небес? Это были фары грузовика, ехавшего к югу, но мамаша казалась до крайности довольной. Я держал её за руку и чувствовал, как рука становится всё холоднее и холоднее.
Уоллес-младший разбудил меня, постучав по коленке. Уже рассвело, и его бабушка умерла, сидя на бревне между нами. Костёр был укрыт пеплом, медведи скрылись, и кто-то ломился через лес без дороги. Это был Уоллес. За ним поспевали двое полицейских. Уоллес был в белой рубашке, и я понял, что сейчас — утро воскресенья. Он печалился из-за маминой смерти и всё равно казался раздражённым.
Полицейские нюхали воздух и кивали. Медведями пахло ещё крепко. Мы с Уоллесом завернули мамашу в покрывало и понесли тело к шоссе. Полицейские задержались, чтобы разбросать остатки костра и зашвырнуть дрова в заросли. Мелочное занятие. Они сами походили на медведей, такие одинокие внутри собственной формы.
На разделительной полосе стоял Уоллесов «Олдсмобиль-98»; в траве его бескамерные шины выглядели спущенными.
Перед ним стояла полицейская машина с полисменом возле дверцы, а за ней — катафалк, тоже «Олдс-98».
— Первый случай, когда они беспокоят стариков, — сказал полицейский Уоллесу.
— Ничего подобного, всё было не так, — сказал я, но никто не попросил у меня объяснений.
У меня свои правила. Два человека в костюмах вышли из катафалка и открыли заднюю дверь. Это и был для меня момент, когда мамаша ушла из жизни. Руками, которые только что отпустили её, я обхватил мальчика и прижал его к себе. Он дрожал, хотя было вовсе не так уж холодно. Иногда смерть так действует на нас, особенно на рассвете, когда вокруг полиция, а трава мокрая — даже если смерть пришла как друг.
Мы постояли немного, глядя на проходящие мимо машины.
— Благословение Божие, — сказал Уоллес.
Удивительно, какое сильное здесь движение в 6:22 утра.
Днём я вернулся на полосу и нарубил немного дров взамен тех, что полицейские закинули в кусты. Ночью был виден сквозь деревья огонь.
Через две ночи после похорон я пришёл опять. Горел костёр, и здесь была, по-моему, та же команда медведей. Я немного посидел в кругу, но это, казалось, их нервировало, так что я пошёл домой. Взял с собой пригоршню новоягод из колпака, и в воскресенье мы с мальчиком пошли и положили их на маминой могиле. Я опять их попробовал, но без толку. Есть их невозможно.
Если только ты не медведь.
Источники
Старый грубый крест
The Old Rugged Cross
Starlight 3, 2001
Переводчик: слОГ
Вид с моста
A View from the Bridge
The Magazine of Fantasy & Science Fiction, August 2001
Переводчик: слОГ
2+2=5
Terry Bisson and Rudy Rucker, 2+2=5
Interzone, #205 July-August 2006
Переводчик: слОГ
Ничего не потеряно
Terry Bisson and Rudy Rucker Where the Lost Things Are
Tor.com, November 5, 2014
Иллюстрация Криса Базелли (Chris Buzelli)
Переводчик: слОГ
Требуется разрешение
By Permit Only
Interzone, #73 July 1993
Переводчик: слОГ
Росток
Carl's Lawn & Garden
Omni, January 1992
Иллюстрация Мела Одома (Mel Odom)
Переводчик: слОГ
Послание
The Message,
Asimov’s Science Fiction, October 1993
Переводчик: слОГ
Англия на ходу
England Underway
Omni, July 1993
Иллюстрация Нила Бреннана (Neil Brennan)
Переводчик: слОГ
Под замком
OpenClose
The Magazine of Fantasy & Science Fiction, October-November 2002
Переводчик: слОГ
Знает Тень
The Shadow Knows
Asimov's Science Fiction, September 1993
Обложка Daniel Kirk
Иллюстрация Николаса Джейнсчигга (Nicholas Jainschigg)
