Душа механизма - Тюняев Андрей Александрович

Нона

В момент рождения Ноны погода испортилась настолько, что внезапно пронёсшийся ураган поломал весьма упругие деревья и в бешенстве разбросал их куски по целой округе.

Отец девочки так и не смог вовремя добраться до роженицы. Огромная пробка безжалостно поглотила те самые драгоценные несколько часов.

Простаивая среди столпившихся железных «коней», отец будущей Ноны сначала терпеливо ждал, надеясь на скорое освобождение, но потом постепенно перешёл в нервное состояние и принялся материться.

На этом фоне и появилась Нона.

Она, конечно, ничего отцовского не услышала, но, ставши взрослой, за крепким словцом в карман подолгу не лазила.

Когда же отец продвинулся наконец к началу пробки и увидел причину столпотворения, ему пришлось специально для излияния эмоций по этому поводу изобрести новое количество матерных слов — поскольку все прежние слова не передавали возникшей волны возмущения, да и очень быстро закончились.

Зато в долгие часы вынужденного простоя в его изнервничавшемся рассудке прочно выкристаллизовалось имя ребёнка — Нона, если это будет девочка.

Войдя в палату, отец ребёнка увидел крохотное существо с уже длинными и почти чёрными волосами. И это была девочка.

— Нона! — молниеносно отреагировал отец и улыбнулся.

Измождённая родами мать в знак удивления только подняла брови — такого имени она не ожидала. Хотя, надо признаться, насчет этого имени отец и сам с трудом согласился со своим внутренним голосом, но переспорить его не смог, а жене объяснил свой выбор так:

— Нона означает «посвящённая Богу». Это с египетского языка. Я еле-еле протолкнулся через эту пробищу, и все те часы, которые в ней простоял, только к Богу и обращался. Чуть-чуть не успел к самому началу, но, слава Богу, всё-таки приехал!

Жена сочла такое объяснение достаточным и спокойно заснула от накатившего изнеможения.

Нона росла спокойным ребёнком. Совершенно не доставляла родителям никаких трудностей. Она сразу же поняла, что предкам заниматься девочкой некогда, и приспособилась прекрасно обходиться одна. Она могла часами играть в одни и те же игрушки, смотреть одни и те же мультфильмы. Может быть, в силу этого выросла любознательной и с цепкой памятью.

В школьные годы Нона была весёлой, доброжелательной девочкой. Она запросто покоряла всех своей улыбкой, украшенной замечательными ямочками на несколько азиатских щеках. Ей легко удавалась учёба. Но в подростковом возрасте характер Ноны стал понемногу портиться. Перепады в настроении случались всё чаще и всё отчётливее. Весёлость и беззаботность могли неожиданно смениться грустью, подавленностью. Частые обиды переносились с трудом.

Юная Нона стала быстро уставать от учёбы. Родители вовремя поняли, что девочке требуется смена сфер внимания. Они решили назревавшую проблему, отдав неспособную долгое время заниматься одним делом девочку в спортивную секцию. Чередование физических нагрузок с умственными спасло положение.

Нона охотно занималась спортом. В силу своей комплекции её призванием постепенно стала гимнастика.

Нона выросла тоненькой хрупкой девушкой с ростом, едва превышающим полтора метра. Фигурка блистала девичьими линиями. Сыграла свою роль и гимнастика. Хореография привела походку и осанку в состояние, близкое к царственному, а лицо и причёска во многом слились с рисунком и скульптурой. Большие чёрные глаза, тонкие черты лица, почти вороные прямые волосы и мёртвенно белая кожа делали Нону по- своему красивой и, в каком-то смысле, магически привлекательной.

Повзрослев, Нона возымела стабильный успех у лиц противоположного пола. Со временем у неё образовался широкий круг знакомств.

И всё было как бы хорошо или даже прекрасно, если бы не одно «но»…

От хаоса к интеллекту

— Я помню, — продолжил старец Кулик. — Были выполнены расчёты. Они показали, что количество квантовых элементов в объёме радионаблюдаемой Вселенной не может быть меньше чем десять в сто пятьдесят пятой степени. И Вселенная не может не обладать сверхразумом.

После упоминания о сверхразуме старец Кулик остановился и прошёлся по сцене. Он дал возможность зрителям осознать только что сказанное им.

Вселенная как сверхразум — эта концепция была настолько привлекательной, что уже нашла плодородную почву и соответствующий отклик в цепких мыслях многих фантастов и футурологов.

— И знаете ли, дорогой друг, — продолжил старец Кулик, — современные исследования далеко и конструктивно продвинулись в этом исключительном вопросе. Уже сформулирован такой закон: упорядоченный хаос приобретает интеллект [3].

Вейзель длительно и проницательно прошёлся взглядом по лицу старца Кулика. Казалось, что он и смеётся, и соглашается одновременно. Понять было невозможно. Этого вовсе и не хотелось. Да и к тому же в это самое время по зрительному залу незримо прошелестело удивительное эхо.

Студенты в каком-то едином порыве, словно пытаясь что-то надёжней зазубрить, три раза почти машинально повторили вслух озвученную старцем Куликом формулировку закона: «Упорядоченный хаос приобретает интеллект. Упорядоченный хаос приобретает интеллект. Упорядоченный хаос приобретает интеллект».

Каким-то удивительным образом этот закон смог зафиксироваться в ПЗУ [4] студенческого интеллекта.

Словно стекающий с огромного конденсатора электрический заряд, эхо студенческого хора медленно стихло, и наступила глухая тишина. Вейзель послушал её немного и степенно продолжил:

— Если всё это единая система, то, рассматривая её как некий компьютер, спросим себя: а что, собственно, может быть не под силу вычислительной системе с таким количеством элементов? Это же неограниченные возможности! Они больше самого современного компьютера! В несоизмеримое число раз! — Вейзель снова сделал паузу, чтобы все смогли переварить только что озвученное им; и после паузы продолжил: — И тогда возникает естественный вопрос: как управлять этой системой? Она ведь «работает», развивается! Вы только вдумайтесь: для того чтобы свет при скорости триста тысяч километров в секунду из одного конца Вселенной попал в другой, ему требуется десять в пятнадцатой степени световых лет!

Мысли студентов взвились в космическое пространство и там стали ловить тот самый несущийся световой поток, которому требуется настолько много времени для того, чтобы пересечь необъятную Вселенную.

От хаоса до интеллекта, от устремлённости к познанию до вопроса об управлении — как можно было сварить такую профессорскую кашу? Неужели нельзя было отделить научных мух от научных же каверзных котлет?

Ведь если само по себе состояние хаоса вполне понятно и оно не является чем-то таким уж особенным, то феномен интеллекта ещё никому не удавалось потрогать руками или ощупать сознанием.

Хотя на примере компьютера переход от хаоса к интеллекту казался более чем наглядным. В каждой машине, или, как её называли на заре развития вычислительной техники, ЭВМ есть пространство конденсаторов и транзисторов, зашитых в материнскую микросхему.

Эти элементы — те самые микроскопические ячейки памяти, которые не обладают никаким собственным интеллектом. Но их особенность проявляется в том, что в пределах одной микросхемы они упорядочены, и этот порядок способен подвергаться внешнему управлению. Вот это и есть упорядоченный хаос. И в итоге с этого поля упорядоченного хаоса пользователь легко снимает совокупный интеллект, который и производит нужные пользователю расчёты.

Всё достаточно просто. Получается, что на пути от хаоса разрозненных конденсаторов и транзисторов к порядку единой микросхемы где-то этот самый интеллект и появляется. И тогда, закидывая голову вверх и обращая свой взгляд на звёзды, всё тот же пользователь понимает, что там, в космосе, есть свой порядок. А, следовательно, на этом порядке существует свой совокупный интеллект.