Вершители легенд - Тюрина Галина

В эту минуту в дверь настойчиво постучали, и служанка бросилась к двери, а Геза торопливо запахнула мантию.

Вошёл принц Дорб:

– Ваше Величество, всё готово для начала поединков между пленниками. Люди ждут… Арена огорожена, ложи приготовлены. Прикажете вывести пленных и кинуть меж ними жребий?

– Да. Иди. Я скоро буду. – Сказала Геза уже повелительно, пряча слёзы. – И того, помнишь, принца, назвавшегося посланником звёзд… Пусть его препроводят в мою ложу. Он будет сражаться последним. Это моя милость ему за то, что он не осмелился взяться за оружие против нас. Похоже, что он действительно кое-что смыслит в предсказаниях, и я желаю поговорить с ним ещё раз напоследок.

– Мне донесли, что принц Алек – колдун и соблазнитель женских сердец. Берегитесь, госпожа! Как бы он не наслал на вас порчу. Таких людей надо бы не облагодетельствовать, а отправлять на костёр, да поскорее… Я как верный вассал Вашего Величества советовал бы держаться от него подальше и поменьше слушать гадания этого ведьмака! – Строго поведал принц Дорб, слегка поклонился и вышел, недовольно хлопнув дверью.

Принц Алек восседал на скамье рядом с ещё пустующим троном с такой царственной непринужденностью и как ни в чём не бывало читал свою книжку, что подобное равнодушие к своему незавидному положению и предстоящему совсем близкому концу своего бытия у этого утонченного и изящно-чувственного совершенно по невоенному человека можно было объяснить только полным непониманием происходящего, и, следовательно, невменяемостью и тихим помешательством. За его спиной высились два латника в кольчугах и при оружии, правда, в довольно расслабленных позах. Они, не стесняясь, громко беседовали между собой. Вероятно, конвоиры не считали своего подопечного хоть сколько-нибудь опасным: ведь «блаженный», как выразилась вчера королева, не блистал какими-то особыми физическими данными, к тому же был совсем безоружен и даже не имел на себе каких бы то ни было защитных доспехов.

– …Зарежут первым же ударом, как поросёнка на кухне, – донесся до Гезы отрывок фразы, произнесённой одним из латников с явной насмешкой. – Интересно, кровь у него с божественным голубым оттенком или всё-таки обычная?

Конвоир замолчал, видя входящую в ложу королеву. Принц Алек тоже оторвался от чтения, встал и поклонился. Его лицо было ясным как безоблачное тёплое утро и открыто и приветливо улыбалось: ни страха, ни заискивания, ни мольбы.

Сердце Гезы учащенно забилось. Она церемонно протянула ему руку для приветствия, и пленник опять склонился, целуя её перчатку.

– Приветствую всех моих верных соратников, вассалов и подданных, а также тех плененных недругов, которые по воле судьбы и моей королевской милости будут искать благородной смерти в бою на этой арене, – молвила она громогласно и устроилась на троне под аккомпанемент поднявшейся в толпе бури хвалебных криков и рукоплесканий.

Телохранители уже расположились за спиной, а у ног присела, поправлявшая мантию «сестрёнка».

Наконец, все приближенные вельможи тоже сели на места. Наступило короткое затишье, потом пропели трубы, и на круглую арену вышел нарядный герольд и объявил:

– Беспристрастный жребий определил, что чреду поединков начнут граф Кравир и рыцарь Леви, по прозвищу Железная рука.

…Закованные в золочёные панцири поединщики сошлись, размахивая возвращёнными ради такого дела мечами, и начали яростно рубиться. Временами даже искры летели. Толпа одобрительно гудела, подбадривая гладиаторов.

Бой закончился отсечением головы славного графа Кравира, «правой руки» усопшего короля Карна и его племянника, одним из стремительных ударов рыцаря Леви. Первая кровь залила арену, труп утащили с глаз долой…

Благородный рыцарь Железная рука, уже изрядно уставший после первого боя, пал только в третьем поединке. Резня продолжилась.

Принц Алек взирал на действо на арене с сожалительно-понимающим видом, иногда даже вздыхая. Гезу же происходящее на арене интересовало мало, она то искоса поглядывала на пленника, мучительно раздумывая, как спасти своего неожиданного возлюбленного от неумолимо приближающейся смерти, то смотрела на острый профиль принца Дорба, увлечённо следящего за ходом боёв.

«Нет, если я просто скажу, что собираюсь пощадить пленного советника бывшего короля, принц Дорб тут же взбунтуется, выразив своё неудовольствие открыто. Он так недовольно посмотрел на меня, когда я сказала, что принц Алек будет принимать участие в смертельном бое последним. А ведь его клика так сильна, не дай Бог его разозлить! Он и сейчас, вон, сидит как настоящий король, только и ждет удобного случая, чтобы… – думала она, и её сердце сжималось от тоски. – Нет, я не могу освободить приговорённого от поединка без внятных и убедительных объяснений. Великая королева-завоевательница не может перечёркивать свои же приговоры, иначе она станет не королевой, а просто вздорной девчонкой…»

– Что ты думаешь об этом зрелище? – спросила она, дотронувшись до плеча принца Алека, чтобы хоть как-то успокоиться.

Пленник пристально посмотрел на неё, его лазурные глаза были как будто слегка увлажнены:

– Вас действительно интересует мое мнение или вы, милосерднейшая госпожа, ждёте просто комплимента?

– Конечно же, твое мнение.

Она была не в силах оторвать взгляда от его зрачков, рука невольно потянулась к его руке. Он это заметил и «сгладил» этот откровенный жест благосклонности почтительным поцелуем кончиков её пальцев.

– Да простит меня Великая Королева заранее за дерзкие слова, – сказал он, – но мне всё это кажется просто бесцельной и омерзительно безобразной бойней. И мне откровенно жаль этих людей: невежественно жили, глупо умирают.

– А что ты думаешь о том, что и тебе придется в конце концов тоже выйти на эту арену и пролить кровь под улюлюканье толпы?

– Ответ на этот вопрос я не могу произнести в полный голос, – молвил принц. – Потому что предначертанное нельзя слышать случайным людям. Но если вы соблаговолите дозволить мне шепнуть его на ухо, то…

– Соблаговоляю и дозволяю.

Геза наклонилась к нему и прикрыла глаза от невольной истомы, когда его губы слегка и как бы случайно коснулись её уха.

– Да узнает моя таинственная ночная гостья, назвавшаяся служанкой Петрой, – шепнул он ей, и рука его украдкой нашла и нежно сжала её ладонь. – Что мне вообще не суждена смерть в бою. И особенно сегодня… Вы можете за это совершенно не переживать. Я ведь чувствую, что вы мучительно размышляете, как бы отменить или хотя бы отсрочить мой поединок. Вам кажется, что я не смогу достойно противостоять вооруженному противнику, но это не так. Я конечно безоружен и незащищён в вашем понимании, но отнюдь не беззащитен. Среди всех рыцарей, здесь присутствующих, для меня нет достойного соперника даже если в моих руках не будет меча. Так что, милосердная госпожа, вам ещё придётся выбирать мне противников из своих приближённых. Когда до этого дойдет, советую назначить кого-нибудь из тех, кого вы считаете своими скрытыми недругами. Хотя бы вон того…

Тут принц Алек слегка отстранился и указующе глянул в сторону принца Дорба.

– Но он непревзойденный боец, ему не было равных на турнирах! На состязании в честь праздника Длинного дня, он зарубил насмерть четверых, ещё стольких же покалечил и получил из моих рук золотой венок победителя… – прошептала Геза.

В её голове вертелась и обжигала смущением мысль: «Он меня узнал, несомненно сразу же узнал ещё тогда, в башне, но не подавал виду и подыгрывал мне, не желая унижать мое королевское достоинство. Ах, мой милый, желанный посланец богов!»

…Огромный детина в чёрном панцире и сверкающем шлеме с красным «хохолком» наступил одной ногой на поверженного противника, хрипящего и истекающего кровью, и театрально раскланялся. Толпа рукоплескала…

– Ты – достойнейший воин, Редли! – крикнул принц Дорб. – Ты победил уже пять раз! Добей же соперника, сверши приговор нашей Королевы!

Тяжёлый двуручный меч опустился и поднялся, прокалывая кольчугу и грудь. Толпа опять взревела и затихла.