Вершители легенд - Тюрина Галина

– Последняя пара приговорённых к благородной смерти в бою: рыцарь Редли Красный и принц Алек, посланник звёздных богов! – торжественно объявил герольд. – Победившему в этом поединке будет оказана честь сразиться насмерть с тремя рыцарями-вассалами Великой Королевы-завоевательницы по Её Высочайшему выбору!

– Вперёд, Редли! Тебе осталось убить этого жалкого ведьмака! Сделай это побыстрее! Я поспорил на триста золотых, что тебе потребуется не более трёх взмахов меча. Если же ты поразишь лжегадателя первым же ударом, я испрошу для тебя у Королевы помилования и приму в свою свиту! – сказал Дорб громко и засмеялся.

Тем временем принц Алек встал, сбросив плащ на лавку и положив сверху книгу, учтиво поклонился Гезе и, легко перемахнув через бортик ложи, прошёл на центр арены, где его дожидался противник, старательно переступая кровавые лужи с явным нежеланием замарать светлые сапоги. Он был в лёгкой кожаной одежде, расшитой серебряными нитями, подобающей скорее для прогулки с дамой по саду, нежели для подобных драматических событий. Ворот куртки был зашнурован довольно свободно и казал тонкую белоснежную нательную рубашку.

– Он безоружен! Он без доспехов! – взревела возмущённая толпа. – Это не честно! Не благородно! Не достойно! Королева! Справедливости!

Геза подняла руку, требуя тишины и внимания, и торжественно сказала:

– Принц Алек не имеет при себе оружия по собственным соображениям мистического характера. Мне же он поведал только то, что для посланника звёздных богов держать в руках обнажённый меч – поступок недостойный и даже, по его разумению, преступный. Однако, уступая справедливому требованию моих подданных, я всё-таки дарую этому безрассудному человеку оружие для поединка. Это меч бывшего короля Карна!

Паж вынес меч в ножнах, украшенных рубинами и золотой вязью.

Принц Алек с поклоном принял его, хотя на лучезарное лицо его набежала заметная тень брезгливости.

– Великая Королева так щедра и великодушна, что я не смею отказаться от её подарка. Позволит ли она не вынимать из ножен острую сталь, потому что это противоречит моему долгу посланника звёзд? – спросил он.

– Как знаешь, – молвила Геза. – Меч теперь принадлежит тебе.

– Тогда окажите последнюю милость, великодушная госпожа.

– Говори.

– Этот червяк опять напрашивается на милость! – зло пророкотал принц Дорб. – Великая Королева итак выказала тебе слишком много внимания!

– Эта милость не совсем мне, – невозмутимо продолжал принц Алек, «взвешивая» подаренное оружие и берясь левой рукой за рукоять, а правой придерживая ножны. – Пусть Великая Королева дозволит мне не добивать поверженного. Вот и вся моя просьба.

Народ всколыхнулся, кто-то истерично захохотал, кто-то шумно вздохнул и сказал: «несчастный сумасшедший».

– Дозволяю, – сказала Геза упавшим голосом.

Вдруг ей тоже со всей отчётливостью пришло на ум, что этот такой потрясающие нежный и обходительный с ней ночью, и спокойный и бесстрашный до полного безрассудства сейчас, вскруживший ей голову красивый мужчина, в действительности является всего лишь сумасшедшим, возомнившим себя посланцем богов и потому действительно верящим в свою мнимую неуязвимость и счастливую судьбу. Она сделала знак рукой, (мол, начинайте) и опустила взор. Тут ей под руку попалась его книга, и она крепко-крепко прижала её к груди и замерла, не поднимая глаз на вдруг ставшее ей ненавистным зрелище.

…Сэр Редли взмахнул мечом в смертельном выпаде, намереваясь первым же ударом снести голову принцу Алеку, который замер практически навытяжку. Но тяжёлое оружие со свистом рассекло лишь пустоту, не встретив ожидаемого препятствия, и рыцаря сильно «повело» в сторону. Нереально стремительно и ловко уклонившийся от вражеского клинка, принц Алек сразу же воспользовался этим и без замаха молниеносно нанёс три колющих удара в корпус мечом прямо в ножнах (при этом у сэра Редли слетел шлем, лопнула пластина панциря на груди, и выскочил из рук клинок), и уже «неспешно» размахнувшись, точно примериваясь в игре в крокет, треснул противника плашмя прямо по рыжей мясистой физиономии, лишив его сознания и оставив «на память» отпечатки рубинов на щеке.

Поверженный Редли грохнулся на спину, раскинув руки, и более не шевелился. Толпа взревела: «Браво!» и зааплодировала.

Посланник звёздных богов скромно, но с достоинством поклонился, глядя на замершую с книгой Гезу, и молвил:

– О, милосерднейшая властительница, этот поединок окончен моей победой. Рыцарь, сразившийся со мной, придёт в себя очень нескоро. А когда это наконец случиться, ещё долго не сможет удерживать в руках даже ложку, а не то что боевое оружие. Тем не менее, он жив, и потому я хотел бы просить помилования для него, так как он теперь совершенно не представляет собой ни малейшей угрозы как недруг вашей державы, а в будущем, наверняка, по достоинству оценив ваше к нему исключительнейшее великодушие, охотно присягнёт в верности и станет преданным вассалом Вашего Величества.

– Да будет так!

Геза сказала это таким «тёплым» тоном, благосклонно кивнув головой, что и без того сидящий как на иголках принц Дорб зло прошипел:

– Недостойная колдовская тварь! Ты взял верх чарами! К тому же Редли уже был сильно утомлён…

– Все видели, что я победил честно, ни прибегая ни к обману, ни к колдовству. И потом, для меня это ещё не последняя схватка, – невозмутимо парировал принц Алек. – Ведь Великая Королева сейчас выберет троих достаточно благородных и искусных в бою рыцарей, чтобы завершить дело. Хотелось бы, конечно, сразиться с человеком таких же высоких принадлежностей и звания, как и мои. Да где же здесь взять такого храбреца?

И он усмехнулся так снисходительно и скрыто задевающее-высокомерно, что принц Дорб прямо подскочил как ужаленный со своего места и воскликнул:

– Никто никогда не смел говорить при мне такие дерзости безнаказанно! – И уже обращаясь к Гезе, молвил: – Великая Королева, назначь меня и моих вассалов Раусов, для этого боя! Этот выскочка сейчас оскорбил мою честь и должен поплатиться за это, ни будь я обладателем золотого венка!

Геза посмотрела на принца Алека. Тот спокойно стоял в центре арены лицом к королевской ложе, разглядывая ножны подаренного меча, и улыбался, как показалось Гезе, с некоторым лукавством, чуть кивая головой в такт гневным словам Дорба.

– Я удовлетворяю твою просьбу, мой преданный соратник, – чуть помедлив, громко и с расстановкой сказала она. – И искренне надеюсь, что ты и твои вассалы с честью исполните мой приговор. Герольд!

– Принцу Алеку, посланнику звёздных богов, оказана честь сойтись в смертельном бою с принцем Дорбом, властителем Зара и Маринги, верным вассалом Великой Королевы Победительницы, а также с его вассалами рыцарями Раусами! – торжественно объявил герольд.

…Бой был таким же коротким, как и в первый раз. Принц Алек, так и не обнажив меча, «уложил» всех троих несколькими стремительными движениями, однако никого не убив до смерти. При этом принцу Дорбу досталось больше всех: посланец богов, играючи и как будто наказывая за высокомерие, сломал умелым ударом ножен лезвие его прославленного «кладенца» с золотой насечкой, а потом дал такого откровенного и виртуозного пинка, что тот сам заехал себе рукоятью своего же клинка в аккурат промеж глаз, да так, что всем зрителям показалось, что у него сейчас «зенки лопнут». После вышеперечисленных манипуляций принц Дорб грохнулся со всего маху оземь и впал в такое глубокое обморочное состояние, что его так «замертво» и унесли с арены.

Когда таким образом дело было закончено, принц Алек встал на одно колено, держа так ни разу и не обнажённое оружие в вытянутых руках, и молвил, переждав волну восторженных криков толпы:

– Милостивая Королева, назначенные вами рыцари повержены мною. Иногда так тяжело найти благородную смерть в бою, что не стоит и искать… Угодно ли вам назначить других вассалов для исполнения вынесенного приговора, или, может быть, вы измените свое решение и пожелаете лишить меня жизни как-нибудь по-другому и этим остановите заведомо предрешённое позорное выведение из строя ваших лучших витязей? Я же со своей стороны готов смиренно принять любую другую смерть по воле Вашего Величества без малейшего сопротивления, ибо склонен безропотно повиноваться слову самой мудрой, дальновидной и великодушной властительницы из всех сильных мира сего, которых я только видел и знал.