Последний корабль - Пономарёва Светлана Викторовна

— Тридцать две минуты, десять секунд! — ответил компьютер.

— Нормально! Успеваем. Запускай двигатели!

— Сэр, вы запросили максимальную скорость лётного шара. При таком сильном боковом ветре, я не могу дать разрешение на полет.

— Выключить автопилот! — распорядился Робин.

— Сэр, в экстремальных погодных условиях автопилот отключить нельзя, охрана жизни пассажиров под угрозой.

— Плевать! — взревел Робин. — Запускай двигатели!

— Сэр, — невозмутимо продолжал компьютер, — вы должны взять ответственность за жизнь пассажиров на себя, подпишите, пожалуйста, эти документы.

— Давай уже быстрее свои чертовы документы! — Робин с раздражением поставил свою подпись на экране. — Почему мы еще здесь? Взлетаем!

— Да, сэр! — отрапортовал автопилот.

Шар беспощадно мотало из стороны в сторону, казалось, он вот-вот развалится, но Эрнесто старался об этом не думать. Он держал руку Кэтрин, считал ее вздохи, отмечая их по запотевшему стеклу шлема скафандра, и спрашивал, все ли нормально. Кэтрин отвечала ему глазами — моргала, когда нужно было подтвердить, что она пока еще жива.

Через полчаса они были в госпитале. Роботы подхватили ее и унесли в отделение реанимации. Они погрузили Кэтрин в реанимационную капсулу — аппарат, в котором происходит восстановление пациента практически без участия врача. Лечение проводят роботы, каждую секунду контролируя состояние больного. В капсуле содержится биологическая жидкость, которая одновременно производит все процедуры: снижает температуру тела, питает его, лечит инфекции и лучевую болезнь, а также выводит различные виды интоксикаций, например, укусы ядовитых животных и насекомых.

Робина и Эрнесто в реанимацию не пускали. Они сидели в коридоре госпиталя в ожидании доктора. Всё, что могли, они уже сделали, теперь для них предстояло самое трудное — ждать. В тяжелых скафандрах было жарко, им не хватило времени снять их, главное — донести Кэтрин.

— Робин, если Кэтрин умрет, я не знаю, что с тобой сделаю! — Эрнесто пронзил его недобрым взглядом. — Ты же знал об опасности!

— Эта шахта законсервирована… Я туда летаю каждую неделю… все было спокойно, — бессвязно бормотал Робин. — В ней давно золото-змеи не живут, мы же всё съедобное золото оттуда выгребли. Ума не приложу, откуда они там взялись?

— Но ты же не просто так дал мне лазерный пулемет?

— Да это я на всякий случай. И хорошо, что дал и себе захватил, иначе нас бы уже здесь не было.

— Все равно ты должен был нас предупредить.

— Вот я старый дурак, — причитал Робин, — зачем я только потащил девочку в шахту!

— Робин, — Эрнесто выпустил пар и немного успокоился, — Кэтрин уже не маленькая. Она крепкая, справится!

— Крепкая, — повторил Робин, — но она же копия, никто не знает, какие у них организмы.

Двери открылись, доктор вышел из отделения. Робин вскочил, кинулся к нему:

— Доктор, как она?

— Жить будет!

— А нога?

— Насчет ноги не знаю, посмотрим, этим роботы сейчас занимаются. Главное, ребенка сохранили.

— Ребенка? — спросил Робин.

— Какого ребенка? — переспросил Эрнесто.

Лицо Робина прояснилось. Он улыбался во весь рот:

— Твоего ребенка, Эрнесто. Вот и тебе подарок к Новому году! Разрази меня Галактика, я буду дедушкой!

— Хотите посмотреть? — обратился доктор к Эрнесто.

— На кого? — удивился тот.

— Я думал, я болван, но ты еще хуже, — ухмыльнулся Робин. — На ребенка, естественно!

— Конечно хочу!

— А можно мне тоже? — спросил Робин.

— Нет, по правилам госпиталя, к реанимационной капсуле может пройти только один посетитель, у нас, знаете ли, стерильность, — доктор неодобрительно покосился на их грязные скафандры. — Вы уж тут сами определитесь, кто идет.

— Давай ты, — Робин хлопнул Эрнесто по спине, скафандр крякнул, — отец!

— Вы когда-нибудь были в реанимационном отделении? — обратился доктор к Эрнесто.

Тот отрицательно покачал головой.

— Следуйте за мной, только скафандр оставьте здесь.

Они шли по длинным коридорам, через какие-то холлы, но Эрнесто ничего не замечал вокруг, ноги сами покорно брели за доктором, пока мозг был занят другим. «Ребенок! У меня будет ребенок! — эта мысль постепенно, но крепко захватывала его сознание. — Настоящий ребенок, не из пробирки, не из искусственной стеклянной матки, а натурально рождённый».

Доктор остановился перед пропускным пунктом. Медсестра-андроид просканировала пропуск и разблокировала дверь:

— Кэтрин Дуглас. Капсула восемь, проходите, пожалуйста.

Они вошли в небольшое помещение, где находились несколько непрозрачных кабин.

— Выбирайте кабинку и раздевайтесь, — распорядился доктор.

— Это еще зачем?

— Для дезинфекции, — доктор улыбнулся, увидев немного испуганные глаза Эрнесто, — это касается всех, даже меня.

Доктор проследовал в кабинку, Эрнесто зашел в другую. Включился свет, откуда-то сверху раздался голос компьютера:

— Пожалуйста, снимите всю одежду, украшения. Положите их в центр кабины.

Эрнесто выполнил просьбу компьютера. Из отверстия в потолке опустилась рука-манипулятор и забрала всю одежду наверх.

— Номер вашего ящика с одеждой — девятнадцать. Пожалуйста, запомните его, вам нужно будет назвать его на выходе.

«Так, Эрнесто, — сказал он себе, — взбодрись, включи мозги и запомни этот номер, иначе останешься голым».

— Пожалуйста, поднимите руки. Поставьте ноги на ширине плеч. Закройте глаза до особого распоряжения.

Эрнесто покорно сделал все, что велел компьютер. Сильные струи мыльной воды полились из маленьких отверстий кабины, затем компьютер включил чистую воду.

— Внимание, задержите дыхание до особого распоряжения.

Эрнесто задержал дыхание. Капсула наполнилась резко пахнущим паром, но Эрнесто не смог почувствовать его, он не дышал. Через несколько секунд капсула с шумом затянула пар в вентиляцию и включила фен для сушки тела.

— Внимание, можно открыть глаза и дышать.

Потолок капсулы открылся, к Эрнесто опустился стерильный комбинезон с капюшоном и такая же стерильная обувь.

— Пожалуйста, наденьте комбинезон и обувь, — компьютер продолжал инструктировать его.

Эрнесто оделся, из открытых частей тела оставалось только лицо. С потолка спустилась последняя, завершающая деталь образа посетителя реанимации — прозрачный шлем, который полагалось надеть на голову.

Эрнесто вышел из кабины. Доктор уже ждал его:

— Ну что, не страшно?

— Нет, просто переоделся из одного скафандра в другой.

— А вы с юмором, я тоже люблю пошутить. Готовы увидеться со своим малышом?

Они прошли в зал реанимационных капсул. В огромном помещении в стеклянных прозрачных ящиках, словно в гробах, безмятежно плавали пациенты. Голубая жидкость, наполнявшая капсулы, придавала их коже фиолетовый оттенок, еще больше подчеркивая сходство с мертвецами.

— Что, жутковато? — спросил доктор. — Уже шутить не хочется?

— Они точно живые? — вместо ответа спросил Эрнесто.

— Живые, только без сознания, мы их вводим в седацию, чтобы они не скучали.

— Доктор, а у вас своеобразное чувство юмора, — заметил Эрнесто.

— Профессия обязывает, — доктор подмигнул ему сквозь шлем.

Но где же Кэтрин? Эрнесто искал ее глазами.

— Номер восемь, во втором ряду, почти пришли, — доктор подвел его к капсуле. — Вот она!

В прозрачном ящике покоилась фигура Кэтрин, на теле почти ничего не было, кроме специального медицинского белья, которое на нее надели роботы. Лицо ее было спокойным, она, действительно, спала. Операция на ноге уже закончилась, огромную рваную рану аккуратно зашивал робот-манипулятор, железные руки которого ловко орудовали полукруглой иглой внутри капсулы.

— Спящая красавица, да? — доктор продолжал острить. — Я отойду, а вы еще полюбуйтесь, скоро робот закончит шить ногу и покажет нам ребенка.

Доктор оставил его наедине с Кэтрин, пошел проведать других больных. Теперь на его лице не было и тени веселости. Он включал на капсулах какие-то кнопки, на мониторах вмиг появлялись изображения человеческих органов, цифры, графики: пульс пациентов, давление, данные анализов. Доктор внимательно изучал показатели больных, корректировал лечение, давал указания роботам.