Последний корабль - Пономарёва Светлана Викторовна

А Эрнесто смотрел на Кэтрин, на свою красавицу-жену. Ее золотые волосы в голубой жидкости казались светло-зелеными, они разметались по реанимационной капсуле, словно ветви весенних деревьев. «Настоящая русалка, житель подводного мира», — не успел Эрнесто подумать об этом, как тут же в панике стал звать доктора.

Тот со всех ног кинулся к нему:

— Что случилось? — он быстро включил монитор Кэтрин, все данные оказались в норме.

— Доктор, она же с головой в этой воде, чем она дышит?

— Ох, — выдохнул доктор, — вы меня испугали, я уже думал дело плохо, укус золото-змея не шуточки. — Я испугался, что Кэти не дышит, она же в воде!

— Вы что, дикий? Из дальних колоний? Вроде в биологическом паспорте вашей жены написано, что она с Земли. Эти капсулы используются для лечения уже лет пять, это не вода, а реанимационная жидкость, которая сгенерирована по принципу амниотической^[55]. Малыши ведь живут в утробах и не умирают? Вот и наши пациенты также.

Эрнесто хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Доктор заметил это:

— Да вы не волнуйтесь, проще показать, и вы сразу всё поймете. Робот уже закончил шить, скоро увидите вашего малыша.

Цифры на мониторе исчезли, экран стал черным.

— Там темно, сейчас включим подсветку.

— Где темно? — переспросил Эрнесто.

— В животе у вашей жены темно, — доктор явно любил подтрунивать над пациентами, — знаете ли, лампочек там не предусмотрено.

— А как же вы включите подсветку? — Эрнесто чувствовал себя тупым.

— Это я так образно выражаюсь. Конечно, никаких лампочек мы в животе включать не будем, сканер смоделирует изображение.

На мониторе стало светло: малыш, крепко связанный пуповиной с матерью, плавал в небольшом шарике. Ручки и ножки его были еще не полностью развиты, и он больше напоминал не человечка, а червячка. Малыш двигал своими крошечными лапками, переворачивался, пытаясь схватить пуповину.

— Играет! — сказал, улыбаясь, доктор. — Вам повезло, в основном они там спят. — Доктор увеличил изображение. — Смотрите, у него уже есть носик, глазки.

— Он такой маленький! — растроганно прошептал Эрнесто и нежно погладил лицо малыша на мониторе.

— Да уже не маленький, девять недель!

— А кто это, мальчик или девочка?

— Мы пока не знаем, приходите через пару-тройку недель, тогда точно скажем. Или можно узнать по анализу крови матери — выделить фетальную фракцию ДНК^[56]. Но это только с письменного согласия матери. Если хотите, можете еще постоять здесь, пообщаться с малышом. Кстати, — доктор тронул его за рукав, — вы помните номер своего ящика с одеждой?

— Да, кажется, девятнадцать, — пробормотал Эрнесто.

— Это хорошо, а то я уже боялся, что вы уйдете отсюда в чем мать родила.

Гл а в а 2 2

ЭМУ

— У меня будет ребенок. До сих пор не верится.

— Да, Кэти, представляешь? — Эрнесто осторожно прикоснулся к ее животу.

— Удивительно, наш ребенок будет натурально рожденным, как твой отец и Анри, — Кэтрин взяла руку Эрнесто и начала беспокойно перебирать его пальцы. — Я ужасно боюсь родов, но доктор говорит, что здесь это обычное дело. Местные недолюбливают Родильные Центры, процент натурально рожденных на Бельграно самый высокий среди всех колоний.

— Как твоя нога? — Эрнесто попытался переключить ее внимание, чтобы снизить волнение.

— Наступать еще больно, но сегодня гораздо лучше. За две недели в капсуле меня хорошо подлатали, а теперь, дома, и стены помогают.

— Твой отец места не находил, все корил себя, что отвез тебя к этим змеям. А вот и он, — Эрнесто увидел в окно лётный шар Робина.

— Дочка, как ты? — Робин чмокнул Кэтрин в лоб. — Как мой внук? Такой же неугомонный, как и дедушка?

— Я пока его не чувствую, — ответила Кэтрин, — доктор говорит, рано еще.

— Почему вы думаете, что это будет мальчик? — спросил Эрнесто. — Сын у меня уже есть, теперь я хочу девочку, похожую на Кэтрин.

— Вы уже узнали пол ребенка?

— Нет, — Эрнесто разочарованно посмотрел на Кэтрин, — анализ крови только с письменного согласия матери, а она отказывается.

— Почему? — удивился Робин.

— Хочу, чтобы для Эрнесто это стало сюрпризом. А то он зациклился на девочке.

— Робин, Кэтрин — вредина!

— Она настоящая Дуглас! — Робин удовлетворенно улыбнулся. — Упрямая, как и все в нашей семье! Кстати, вы так и не познакомили меня с внуком. Я очень хочу увидеть Эрни, Кэтрин-старшую и Эмму.

— А что, Кэти, дай ему координаты своей матери.

— Но тогда мама узнает обо мне.

— Не узнает, мы ей не скажем, — пообещал Робин.

Кэтрин посмотрела на отца. Еще совсем недавно звонок Робина матери представлялся ей неоправданным риском. Но сейчас, когда в ней самой росло дитя, она поняла отца. Как это невыносимо знать, что на другом конце Галактики есть человек, которого ты до сих пор любишь и который вырастил твою дочь. На кого хочешь взглянуть хоть одним глазком, но тебе не позволяют даже это.

— Ну хорошо, — она включила свой СИС-браслет и скинула координаты Робину, — позвони ей, мы выйдем из комнаты.

— Устроить видеоконференцию с Эммой Дуглас, Земля, Солнечная Система, — приказал Робин своему СИС-браслету.

Началась трансляция. В середине комнаты стояла трехмерная фигура красивой высокой светловолосой женщины. Прямая спина, уверенный, но незаносчивый взгляд, длинные худые пальцы — все в ее облике указывало, как говорили в Довирусную эпоху, на «породу». Такую стать невозможно приобрести, она дается только от рождения. Видимо, в жилах Эммы текла кровь английских дворян, по воле случая заброшенных на бывшие австралийские территории.

— Эмма Дуглас? — спросил Робин несколько официально.

Она растерянно всматривалась в его знакомые черты: рыжие волосы, голубые глаза, вслушивалась в этот голос — немного крикливый, скрипучий, готовый всегда послать ко всем чертям. Эмма схватилась за спинку стула, не глядя села и еле слышно произнесла:

— Робин?

— Да, Эми! Ты узнаёшь меня?

Она немного помедлила с ответом, затем резко встала и сухо сказала:

— Сэр, мой муж умер много лет назад. Если это чьято злая шутка, то вы не по адресу!

Эмма отключила свой браслет.

— Ну и характер! — пробормотал Робин. — Она узнала меня и отключилась. Эми точно не хочет со мной говорить. Ну и ладно. Сам виноват. Сам свою жизнь пустил под откос.

Внезапно браслет Робина озарился зеленым светом. Его сердце бешено забилось, Эмма перезвонила ему, значит не все потеряно!

Он развернул голограмму. Она по-прежнему стояла посреди комнаты, боясь сдвинуться с места, и выжидающе смотрела на него.

— Эму! Не смей отключаться! — крикнул он. — Это же я, Эму!

— Боже! Меня уже сорок лет так никто не называл, — она попыталась улыбнуться, но губы не подчинялись ей.

— Ты не рада?

— Но как же это? Разве это возможно? Я сплю?

Ты голограмма-призрак?

— Нет, Эми, черт возьми, ты что, не видишь, это я!

— Теперь вижу. И слышу — только ты так можешь ругаться. Но мы думали, ты погиб!

— А я жив! Не дождетесь! — Робин попытался разрядить обстановку. — Эму, лучше расскажи о себе.

— Даже не знаю с чего начать… — она никак не могла прийти в себя. — У меня есть дочь, то есть у нас есть дочь, я заказала ее в Родильном Центре. Когда я узнала о твоей гибели, мне стало невыносимо без тебя, и я заказала Кэтрин твоей точной копией, с совпадением более девяносто процентов.

— И получилось? Какая она?

— Очень похожа на тебя, такая же рыжая, гордая, дерзкая. Но почему, раз ты все это время был жив, не искал нас?

— Я получил от тебя документы о разводе!

— Ну и что?

— Эми, мы опять поссоримся, я не для того позвонил, чтобы разбираться кто в чем виноват. Где наша дочь? Я хочу с ней познакомиться!

— Дай мне немного времени, — она замешкалась на несколько секунд и выключила СИС.