Диана Клэр
Хозяйка усадьбы "Детское счастье"
Глава 1
Боже, как же болит голова...
Я с трудом разлепила веки. Перед глазами плыли лиловые круги. Рефлекторно вскинула руку и прикрыла ладонью глаза.
Что за чертовщина? Давно у меня такой мигрени не было…
Попробовала пошевелиться и едва не вскрикнула от боли - по всему моему телу будто прошелся разряд тока. Мышцы настолько затекли, что ощущались чугунными.
Подождала, пока дыхание выровнялось и снова осторожно пошевелила головой. Затылок странно потянуло... словно волосы были зажаты между спиной и подушкой.
Хм... Но этого же не может быть. Я уже лет пять ношу короткую стрижку. Что за глюки?
Я попыталась повернуться за бок, и ноги запутались в какой-то ткани.
Простыня? Мозг явно буксовал, и мысли двигались со скрипом. Как заржавевшие колёса допотопной телеги.
Постепенно пелена перед глазами рассеялась, и я осторожно убрала руку. Откинула одеяло. Взглянула на свои ноги, и с моих губ сорвался изумлённый вопль.
Что за хламида на мне?!
И тут же в голове сверкнул еще одна шокирующий вопрос: а почему я так хорошо вижу?!
Дело в том, что я с детства страдала близорукостью, и без очков могла различать разве что размытые контуры предметов. При моих минус восемь в операции мне отказали, и я уже почти смирилась с тем, что остаток жизни мне придется носить очки с толстыми стеклами.
Но сейчас их на мне не было!!!
Я на всякий случай пошарила ладонью по лицу, чтобы убедиться, что громоздкая конструкция действительно не висит у меня на носу.
Да черт, что происходит? Не могло же зрение взять и само выправиться?
Аааа... Меня осенило.
Это, наверное, сон! Но какой реалистичный! Класс!
Улыбнулась. Поморгала, наслаждаясь приятным ощущением хрустальной прозрачности перед глазами. Потом тяжело вздохнула.
Ладно, сон, конечно, замечательный, но пора всё это заканчивать. Иначе потом еще больнее будет. Что там надо делать, когда хочешь проснуться? Правильно, ущипнуть себя.
Я с силой сжала пальцами нежную кожу с тыльной стороны локтя. И снова остолбенела. Мои пальцы были... не моими!
У меня довольно широкая кость, ладони квадратные, сильные. А то произведение искусства, - я даже выразиться иначе не могу! - что сейчас пыталось ущипнуть нежную, как у младенца, кожу, было изящным, с длинными, ухоженными пальчиками и трогательной косточкой на запястье.
Да что же за наваждение такое! В груди начала разгораться паника. Сон ощущался слишком уж реальным.
Рука по привычке взметнулась вверх, к голове. В моменты стресса я часто ерошила свои короткие волосы, и сейчас пальцы - не мои, к слову! - инстинктивно попытались сделать привычное движение.
Но и тут меня ждал шок. Подушечки пальцев ощутили под собой... длинные, густые пряди!
Ну уж нет! Пора это заканчивать! Мироздание, сжалься надо мной! Я ведь полдня рыдать буду, когда проснусь. Не мучь меня, пожалуйста! Женя, пора просыпаться!
Я изо всех сил стукнула себя не своими руками по ноге, обтянутой длинной, грязно-белой сорочкой.
Ай, зараза!
Явно попала по нерву. Тело содрогнулось, мышцы взвыли. Но... сон никуда не делся.
Да чтоб тебя!
Я еще раз двинула себя по бедру и прикусила губу от боли. Да что же происходит? Не может сон ощущаться таким... реальным и объёмным.
Или... это не сон?
Да нет, Женя, ты что, совсем ку-ку?
Я резко помотала головой, пытаясь рассеять царивший там густой туман.
Странное ощущение. Словно в голове мои воспоминания, мысли и чувства смешиваются с чем-то чужеродным. Как будто кто-то насобирал отрывков из разных фильмов и смонтировал их в одну ленту.
На мгновение закрыла глаза.
Спокойно, Женя, дыши... Всё это, наверняка, просто последствия недосыпа и нервов. Такое бывает перед новогодними каникулами.
Хоровод картинок замедлился.
Хорошо... Теперь снова возвращаемся в реальность.
Тишина. Лишь тихий, размеренный стук маятника.
Что? Какого, к чертям, маятника?
Паника, которая уже было почти улеглась, вновь взорвалась в груди с мощностью проснувшегося Везувия.
Я распахнула глаза и посмотрела наверх.
Надо мной висел темно-бордовый, потертый и явно очень пыльный балдахин. Резко повернулась и уперлась взглядом в железную решетку изголовья.
Тело мгновенно ощутило твердую пружину, выпирающую из матраца.
Я лихорадочно дернулась, попыталась встать, но мои ноги снова запутались в широкой, длинной ночной сорочке.
Мама... Нет... Неужели? Но такого же не бывает!
Мой мозг пронзила страшная догадка. Внутри всё похолодело. Дрожащей рукой я задрала белую ткань и медленно провела по животу. Сердце пропустило удар.
Живот был плоским и абсолютно гладким. Длинный, уродливый шрам, навсегда похоронивший все мои надежды на счастье пять лет назад, исчез...
Что же произошло? Женя, давай вспоминай...
Глава 2
- До свидания, Евгения Александровна!
Дверь класса тихо затворилась. А через несколько секунд последние детские голоса в коридоре смолкли, и я осталась одна.
Тишина. Лишь мерно тикали круглые часы на стене да тихо, едва слышно, шелестели пушистые, мерцающие, серебристо-синие гирлянды, развешенные по стенам. А еще иногда шаловливый ветер задорно швырял в окно горстки мелких, похожих на крупу, снежинок, словно приглашая меня поиграть с ним...
Я медленно закрыла журнал и, опершись локтями о стол, потерла ладонями щеки.
В комнате всё еще витал сладкий, ванильно-ореховый с оттенками корицы аромат выпечки. Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, словно не желала расставаться с этим кусочком хрупкого, так быстро исчезающего наслаждения...
Я потратила почти весь вчерашний день на то, чтобы испечь новогоднее печение для своих малышей.
Ладно, не такие уже это были и малыши - всё же третий класс! Но для меня, знающей этих ребят с их первого в жизни звонка, они, наверное, навсегда останутся теми испуганными, взволнованными малышами, какими впервые переступили порог этого класса.
Перед глазами поплыли бесконечные вереницы противней и мисочек с ароматными печенюшками всех форм и размеров.
Тут были и воздушные, миндальные макроны - круглые, пухленькие, с тягучей серединкой. И нежные, хрустящие, невероятно хрупкие колечки с жареным арахисом. И румяное, заполненное кисленьким вареньем, тающее во рту печенье, заботливо вырезанное мной в форме звездочек и полумесяцев.
Я прекрасно готовила и, главное, обожала это занятие. Особенно печь!
Процесс замешивания теста, потом его раскатка, потом выпекание и, наконец, украшение - всё это походило на какой-то магический ритуал. В каждую булочку, каждый пирожок или печенье я вкладывала частичку своей души. Может, поэтому моя выпечка получалась такой вкусной? Во всяком случае, так говорили все, кому довелось попробовать результаты моих экспериментов:
- Божественно!
- Ты просто волшебница!
- Я на седьмом небе!
- Знаешь, от твоих пирожков у меня даже простуда прошла!
И вот всё это богатство я с любовью распределила по прозрачным, весело поблёскивающим и хитро шуршащим пакетикам, тщательно следя за тем, чтобы никто из моих зайчат не остался обделенным, и перевязала свои маленькие подарки голубой ленточкой.
Какая красота!
Передо мной рядком выстроились двадцать пять мерцающих кульков с ароматным лакомством. Сердце учащенно забилось... в предвкушении чего-то чудесного, сказочного.
Как это обычно бывало перед Новым Годом. Несмотря на свои двадцать восемь и далеко не самую лёгкую и безоблачную жизнь, в глубине сердца - где-то очень глубоко - я не переставала верить в новогоднее чудо. Каждый год... Снова и снова.
Резкий звонок, пронёсшийся по зданию школы, выдернул меня из омута сказочных грёз.
Я вздрогнула и тяжело вздохнула. Потом повернула голову к окну и посмотрела на улицу.
