Хозяйка усадьбы "Детское счастье" (СИ) - Клэр Диана

На следующий же день посыльный принёс молодоженам юридически заверенный документ, уведомлявший Джеймса о том, что с этого дня он больше не является полноправным членом семейства Лоусонов. И что ни его жена, ни его дети не смогут претендовать ни на наследство, ни даже на минимальное денежное содержание. По сути, отец вычеркнул Джеймса из своей жизни. Единственное, что ему оставили - это несколько магазинов, которые молодой человек довольно успешно вел... до наступления в стране кризиса.

Джейн была желанным ребенком, с первых дней своей жизни окутанным любовью и лаской и купающейся во всеобщем внимании. Счастливый отец исполнял все ее прихоти и желания, а слуги плясали вокруг нее, всеми силами пытаясь угодить. Ей прощались любые шалости и озорство.

Однако такая забота не пошла девочке на пользу. Джейн росла избалованным, взбалмошным и удивительно упрямым ребенком. Никому, включая родителей, не удавалось с ней справиться. В ее жизни существовало лишь два слова: "я" и "хочу".

А хотела она очень много. Шкафы девочки ломились от платьев и игрушек. А когда она выросла и преобразилась из неуклюжего подростка в очаровательную, хрупкую фею с огромными, темными, похожими на спелые вишни глазами, к платьям добавились и украшения.

Со слугами и со своей няней Ханной девушка вела себя надменно, как с дворовыми животными. И любые попытки возразить ей или, того хуже, отказать в чём-то, заканчивались истериками, криком и битьём посуды.

Не иначе она вела себя со своими многочисленными поклонниками. Плененные ее трогательной красотой и томными манерами, молодые люди начинали ухаживать за Джейн... пока она не показывала им своё истинное лицо. Обычно это происходило через месяц-два. Взбешенная какой-то мелочью, девушка швыряла в очередного незадачливого кавалера тарелкой либо выливала на него чашку горячего чая, и кавалер спешно ретировался, зарекаясь когда-либо иметь дело с этой сумасбродкой.

Отец с матерью смотрели на всё это, печально качая головой. Но время было упущено, характер девушки уже сформировался.

- Надеюсь, она хоть когда-нибудь влюбится, и это ее изменит, - тяжело вздыхала Амалия.

Пока финансовое положение семьи Лоусонов было стабильным и ювелирные лавки приносили довольно приличный доход, расточительность Джейн не слишком напрягала Джеймса. Но когда начался кризис, и продажи резко сократились, суммы, выкладываемые любимой дочкой на платья, украшения и прочие развлечения, стали его не на шутку тревожить. Сбережения таяли, как прошлогодний снег. И нет, чтобы резко сократить траты дочери... На это любящее отцовское сердце было просто не способно. Джеймс начал залезать в долги, теша себя надеждой, что кризис скоро закончится, и доходы возобновятся.

Однако ситуация в государстве лишь ухудшалась, две лавки из трех пришлось закрыть. И однажды Джеймсу пришло заложить дом...

Джейн все эти "мелочи" абсолютно не интересовали. Она пребывала в полной уверенности, что "папа всё решит" и что их положение просто не может измениться. И на мягкие увещевания лишь отмахивалась, а то и взрывалась, считая, что папа лишь хочет ее позлить.

Однажды, в один теплый, летний день экипаж, в котором ехали Джейм и Амалия, сорвался с моста. По словам очевидцев, лошади, испугавшись чего-то, внезапно понесли, и кучер потерял управление. Оба погибли в одно мгновение.

А уже на следующий день после похорон, в доме появились люди в черном. Как оказалось, долги Джеймса были настолько велики, что одной лавкой отделаться не удалось. Дом был конфискован, а Джейн осталась без денег - помимо маленькой, благосклонно выделенной ей кредиторами суммы. А, так же, без дома и без слуг. И единственное место, куда она могла отправиться - это была заброшенная усадьба ее бабушки со стороны матери. Которая уже давно умерла, разумеется.

Из всех слуг с Джейн осталась только Ханна, которая просто не смогла оставить свою "деточку". Это была простая, сердечная женщина, которая добрую часть своей жизни посвятила заботе о Джейн. И, вопреки взбалмошному, скверному характеру, любила ее как родную. И сейчас, когда ее малышка потеряла обоих родителей, сердце этой чудесной женщины обливалось кровью. Она забыла все истерики, все оскорбления. Единственное, что она сейчас испытывала - это жалость и сострадание.

Сама же Джейн пребывала в каком-то странном оцепенении. Ее мозг отказывался принимать резко изменившуюся реальность. Еще вчера у нее были платья, слуги, поклонники, бесконечные поездки по магазинам, развлечения. А сейчас они с няней тряслись по ухабистой просёлочной дороге, которая вела в неизвестность. В ее бумажнике лежало несколько купюр, а в багажном отделении громыхали три жалких сундука с платьями и бельём, которые спешно успела собрать Ханна, прежде чем их выкинули из дома.

Когда экипаж остановился у усадьбы, Джейн подумала, что возница ошибся адресом. Ну не могло это старое, обветшалое здание с трещинами по стенам и неухоженным, буйно заросшим садом, быть ее новым домом! Просто не могло!

Но ошибки никакой не было. Высадив девушку с няней у ворот, возница щелкнул хлыстом и, даже не предложив помочь им занести вещи в дом, укатил прочь.

А на следующий день Джейн слегла с лихорадкой. Лекарь, которого в отчаянии вызвала Ханна, заплатив ему несколько драгоценных купюр, сказал, что это нервное расстройство. Он прописал больной кучу лекарств, сделал два кровопускания, но лихорадка продолжалась. И девушка таяла на глазах. А неделю спустя она впала в беспамятство, и вердикт лекаря был однозначным: надежды на выздоровление нет, она умирает...

Глава 7

- Джейн, детка? Что с тобой? - словно издалека до меня донёсся голос Ханны.

Я вздрогнула и вернулась в реальность. Точнее, в мою новую реальность.

- А? - пролепетала, не зная, что сказать. Потом поспешно добавила. - Да, Ханна, мне уже лучше. Суп был бы очень даже кстати.

На самом деле, есть мне не хотелось. Мало того, от одной мысли о еде меня выворачивало наизнанку. Но я понимала, что моё истощенное тело нуждается в срочной подпитке. И есть мне придется, если я не хочу загнуться во второй раз.

К тому же, мне кровь из носу нужно было побыть одной. Разобраться в своих чувствах. Понять, что делать. И... хотя бы взглянуть на себя новую.

- Сейчас, милая! - захлопотала надо мной старушка. Погладив меня по голове, она поспешила к двери. - Сейчас всё разогрею. Ой, как же я рада!

- Ханна? - мой оклик заставил ее обернуться. - Прости меня...

В глазах женщины отразилось неподдельное изумление. Она посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

- За что, Дженни?

- За... да за всё, - я опустила глаза.

Я не знала, что сказать и как объяснить этой доброй женщине, что я чувствую - без того, чтобы выдать себя. Мне просто было невыносимо стыдно за ту, чьим прекрасным телом я сейчас обладала.

Несколько секунд няня пристально смотрела на меня, потом покачала головой и молча скрылась за дверью.

Я выдохнула с облегчением. Теперь и у меня было время подумать.

Итак, очевидно, что Джейн умерла. Как и я в своём мире. И что моя душа переселилась в ее тело. Процесс этот, скорее всего, необратимый. А, значит, мне придется смириться с произошедшим и начать новую жизнь.

И, в первую очередь, посмотреть на себя новую…

Странное дело, но эти мысли вовсе не вызывали во мне отторжения. В моём мире меня никто не ждал, и я никому не была по-настоящему нужна. Несмотря на огромное количество людей, окружавших меня, - коллеги, ученики, соседи - я чувствовала себя невероятно одинокой. Ко мне проходили лишь тогда, когда людям была необходима моя помощь. Посидеть с детьми, помочь с домашними заданиями или по хозяйству. Или с подготовкой к детскому празднику... И всё. Я сама, как личность, никого не интересовала. Лишь как полезный инструмент.

Почему так произошло? Этого я не знала. Возможно, я сама виновата. Была слишком замкнутой, не любила говорить о себе... Но сейчас это уже не имело никакого значения.