Вопреки всему - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"

Оседлые орки, занятые возделыванием полей и торговлей, не следовали кодексу чести орка. Вождями становились самые богатые, а знать – гаржики – отделилась от простых орков. У них было много рабов-хуманов, запасы зерна и стада овец и лорхов, чьи молоко, сыр и творог были изысканным лакомством. В то время как кочевые орки питались в основном мясом и гайратом – скисшим молоком лорхов.

Рок понял их чаяния и изменил движение ветров, чтобы на поля оседлых орков всегда выпадали обильные дожди. Остальная степь засыхала, а орки, привыкшие к милости нового бога, стали ярыми поклонниками столбов. Они приносили щедрые дары жрецам, заискивали перед ними, и вскоре весь юг поклонялся Року как новому божеству. Орки даже отправляли дружины на войну с еретиками Худжгарха.

Но это продолжалось недолго. Продвижение столбов по степи было остановлено, и с исчезновением Рока благодати больше не было. Озадаченные и разочарованные, орки молили Рока вернуть его милость, но он не откликался. Рядовые орки начали нападать на жрецов, стремясь отомстить за прошлые обиды. Гаржики, осознав их жадность и порочность, не стали защищать жрецов. Одни жрецы были показательно убиты, другие бежали и скрылись среди кочевых племен. Переход орков из одного племени в другое был обычным делом, а шаманы всегда находили приют и уважение, ведь они были проводниками в мир духов. Кочевые орки, хранящие память о предках, не забывали своих корней.

Младший ученик верховного шамана племени вогузов, молодой и стройный Вырг не был похож на остальных шаманов. Он не истязал себя плетью, не был худым и сгорбленным. Он больше походил на воина, чем на шамана. Племя вогузов жило на границе с кочевыми племенами. Наполовину оно было кочевым, наполовину оседлым. В это племя уходили те, кто не хотел жить или в кочевом, или в оседлом племенах. Оно было довольно большим и не имело крепких связей внутри родов. Вырг не был жрецом, но его отец им был. И был очень жестоким, он казнил всех, кто не принимал волю Рока. Вырг видел, как вернулись из похода воины его племени и как они убили его отца и всех его учеников. Мир, который помнил и принимал молодой ученик, перевернулся, а стремление выжить было больше, чем защита своей родни. Он бежал в ставку к великому хану и затерялся во втором городе. С собой у него было и золото, и серебро, которое он успел прихватить из своего дома до того, как убили всех его близких. Месть орков была стремительной и кровавой. Но изворотливый и предусмотрительный Вырг сумел избежать гибели.

В трактире он познакомился с другим бежавшим жрецом, и тот привел его в тайное собрание, которое организовали те, кто ранее поклонялся Року. Среди них выделялся один низкорослый орк, непохожий на шамана, но умеющий говорить так, что остальные слушались его беспрекословно.

– Братья, – говорил низкорослый, не имеющий имени орк, – придут наши времена, и слава Рока снова засияет в степи, как небесное светило. Останемся верны нашему господину и будем тайно призывать его. Будем жить, смотреть и находить себе сообщников. Мы создадим братство мести, и в огне нашей ненависти сгорят наши враги. Ты, брат Вырг, – он подошел к молодому ученику, – очень подходишь для того, чтобы следить за ставкой хана. Я проведу тебя туда и представлю нашему брату, что давно скрывается. Он тоже шаман и ученик старого верховного, ты станешь его учеником. От него ты будешь получать приказы.

Вырг сразу же согласился, это задание укладывалось в его мировоззрение – быть ближе к тем, кто у власти.

Три десятины времени Вырг потратил, чтобы освоиться в ставке, стать своим и завоевать доверие. Он был расторопен и любезен, всегда готов помочь тем, кто обращался к нему. Его незаменимость для шамана Ургача росла с каждым днем. Ургач, некогда ученик верховного шамана, теперь сам метил на его место, но пока был лишь шаманом без племени, вынужденным выполнять поручения своего наставника. Вырг взял на себя множество обязанностей: учил учеников, следил за порядком, разбирал споры, освобождая Ургача от лишних забот. Верховный шаман даже обратил на Вырга свое внимание, и это было высшей похвалой.

Когда настало время для свадьбы хумана и его жен, Вырг активно участвовал в приготовлениях. Но праздник обернулся неожиданными событиями, которые навсегда изменили его жизнь. Хуман, враг их бога, должен был быть отравлен, но яд в пище не достиг своей цели. В тот момент, когда блюдо с ядом было подано, хуман исчез, забрав с собой и их бога. Вырг мгновенно понял, какие возможности открылись перед ним. Он предложил Ургачу использовать этот шанс, чтобы рассорить жен человека.

Вырг призвал духов и поручил им ввергнуть женщин в распрю. Он с удовлетворением наблюдал, как спор разгорался, но внезапно связь с духами прервалась. Его сердце сжалось от тревоги: орчанка, одна из жен хумана, разгадала его замысел. Быстро разорвав связь, он надеялся, что она не успела его заметить.

Весь день Вырг ходил с тяжелым чувством беспокойства, но никто не трогал его. Лишь когда солнце опустилось за горизонт, он нашел в себе силы успокоиться и отошел ко сну, надеясь, что завтрашний день принесет новые силы и возможности.

Вырг спал глубоким, безмятежным сном, не тревожимый ни заботами, ни сомнениями. В его душе пылала одна лишь цель, и он неустанно стремился к ней. Не было в этой цели служения богу, который исчез, словно утренний туман. Нет, Вырг жаждал занять место при ставке хана.

Он давно понял, что его учитель, Урчаг, – ленивый и безынициативный орк, привыкший жить за счет других. Урчаг был мечтателем, грезившим о том, как однажды станет верховным шаманом и изменит мир. В своих фантазиях он парил среди звезд, перекраивая реальность по своему желанию. Но в действительности Урчаг оставался лишь пустозвоном, чьи слова растворялись в воздухе, не оставляя следа.

Вырг видел в этом слабость. Слабость, которую он намеревался использовать. Он жаждал занять место Урчага, и знал, как этого добиться. В его глазах горел огонь уверенности, а в сердце – холодная, расчетливая решимость. Время пришло. Время действовать.

Когда ночь достигла своего пика, погружая мир в безмолвие, и первые лучи рассвета еще не коснулись земли, на лицо Вырга легла маленькая, но твердая ладонь. Она с безжалостной решимостью зажала ему рот и нос. Он дернулся, пытаясь сбросить эту невидимую хватку, но его силы были ничтожны перед невидимым противником. Другая рука, словно железная петля, сдавила его горло, неумолимо лишая воздуха. Вырг забился в конвульсиях, его ноги отчаянно пытались оттолкнуть нападавшего, но силы покинули его, и сознание погрузилось во тьму.

– Вот, я его притащила, – прошептала Чернушка, одетая во все черное. – Слабым оказался, даже не смог оказать сопротивление.

– Ты что, его убила? – раздался негромкий тревожный голос Ганги.

– Нет, только придушила. Мы так гномов вырубали, они часовые ленивые…

– Ладно, об этом расскажешь как-нибудь в другой раз, – оборвала ее Ганга. – Девочки, вяжите этого орка, он нам враг.

– Зарежем его? – кровожадно спросила Лирда.

– Не сейчас, – отрезала Ганга, – сначала допросим, потом решим, что с ним делать.

Они связали орка.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросила Ганга.

– Нет, я применила отвод глаз, а орки тут словно дети малые, ничего не видят и не слышат. Я даже удивлена, почему их до сих пор всех не вырезали…

– Некому, – неохотно ответила Ганга, – кто же будет резать своего хана, да еще ночью? Если что, убьют в честной схватке. Ну и нравы у вас, дзирд…

– Я не дзирда, я хуманка, – ответила Чернушка.

– Какая ты хуманка, – со смехом ответила Лирда, – ты черная, и у тебя ушки…

– И что? У людей тоже есть уши. Я все равно человечка.

– Пусть будет так, – не стала спорить Ганга, – будите этого парня.

Лирда, не церемонясь, пнула его ногой в живот, и он охнул, открыл глаза и глубоко вздохнул. Хотел что-то сказать, открыв рот, но та же Лирда сунула ему в рот свой кинжал. В свете ночного светильника орк увидел пять женщин, которые его окружили, он посмотрел на орчанку и все понял.