Слово мастера (СИ) - Лисина Александра

После того, как в несчастный прибор их врезалось штук десять, на кухне раздался взрыв, разметавший осколки по углам и лишь чудом никого из присутствующих не задев. Тогда как на столе образовалась приличная проплешина и начался самый настоящий пожар.

— Ур, — довольно фыркнул в усы Ши и победно вскинул вверх лапки, словно говоря: ну что, съела⁈

— А-а-а! — взвыла не своим голосом бабка, поняв, что кухня превращается в настоящее поле боя. — Что ты наделал, мерзкий мальчишка⁈

А затем выхватила откуда-то полотенце и кинулась стегать им стремительно разгорающийся огонь, пока дед ошарашенно таращился на жадно пожирающее древесину пламя, а вжавшийся в его ноги внук запоздало заверещал.

На крик, естественно, прибежал отец. В смысле мой дядька, которому до определенного момента все было пофигу. Ворвавшись на кухню, он быстрым взглядом окинул поднявшуюся там суматоху. Как ни удивительно, но совершенно правильно расценил обстановку. И, прекрасно понимая, что первоочередной задачей было не задавать вопросы, а потушить пожар, проворно кинулся к плите, подхватил стоящую на ней кастрюлю, судя по всему, с супом и выплеснул ее содержимое прямо на стол, залив тем самым пламя и заставив деда с грохотом отодвинуться, а сына — с визгом умчаться в коридор.

— Что ты сидишь⁈ — накинулась на мужа бабка, как только кризис миновал, и огонь благополучно погас. — Сделай что-нибудь!

— Что⁈ — непонимающе вытаращился на нее дед.

— Это твоя работа⁈ — тем временем надвинулся на меня дядька, угрожающе закатывая рукава. — А ну…

Я вместо ответа выставил между собой и им компактный заслон из полутора десятков злобно жужжащих молний, а Ши вздыбил шерсть на загривке и настолько свирепо зашипел, что рослый мужик не просто передумал мне угрожать, но и опасливо попятился, вопросительно оглядываясь на мать, но не зная, что тут можно предпринять.

— Растяпа! — тем временем окончательно разбушевалась бабушка, продолжая корить ни в чем не повинного деда. — Не мог нормальный блокиратор купить! Живо мчись опять в магазин! И принеси это треклятое зарядное устройство, пока мелкий поганец весь дом нам не разнес!

У деда округлились глаза.

— Да где я его возьму-то? Ты что, мать! Какое зарядное устройство⁈ И откуда мне знать, какое нужно⁈ Они же все разные!

Бабка, увидев, что мои молнии по-прежнему продолжают летать по кухне, периодически что-то взрывая, разбивая в хлам и безнадежно портя обстановку, в ужасе схватилась за голову.

— Тюфяк! Болван! Никчемный трус… — тихо простонала она, будучи не в силах справиться с катастрофой. Но тут же встряхнулась и с яростью на меня уставилась. — Пошел вон отсюда, сопляк! На улицу проваливай, слышишь⁈ Вместе с своей крысой! А ты…

Она хлестнула по вздрогнувшему деду яростным взглядом. А когда я развернулся и спокойно направился к выходу, бросила напоследок:

— Присмотри, чтобы он не только дом, но и двор нам не разнес! И только попробуй мне потом еще раз скажи что-то про брошенного ребенка, которому не хватает любви и понимания!

Эх, дед…

Я в какой-то момент едва его не пожалел, но потом вспомнил, что он сам выбрал такую судьбу, и передумал ему сочувствовать. Может, правда, когда-то он и не был таким бесхребетным подкаблучником. Может, когда-то он и умел ставить зарвавшуюся женушку на место. Но с тех пор прошло так много времени, что он теперь и сам, наверное, об этом не вспомнит. А если и вспомнит, то не поверит, что такое действительно когда-то было.

Слишком уж сильно бабка его задавила. Слишком долго клевала и била по голове, раз он полностью утратил волю к сопротивлению. Причем за те годы, что я его не видел, процесс явно усугубился, потому что теперь дед даже возражать ей не смел. Не то что воевать с ней за свое законное право принимать самостоятельные решения.

При этом, пока я шел на улицу, мои молнии так и продолжали безобразничать прямо на глазах у домочадцев. То попавшийся на пути стул разнесут, то люстру разбомбят, то у лестницы ступеньку вышибут… когда из гостиной опасливо высунулась детская мордочка, они тут же лупанули по стене, после чего мордочка быстро исчезла, а в комнате тут же поднялся крик.

— Адрэа, — с несчастным видом проблеял плетущийся следом за мной дед. — Ну, пожалуйста, перестань. Бабушка Тэйра будет серди-и-иться.

Угу. Я тоже буду сердиться. Как и мои молнии. Но, на ваше счастье, ни ты, ни бабка никаких дел с магами раньше не имели, поэтому знать не знаете, что при желании я не только этот дом — полквартала с легкостью разнесу. И в сложившейся ситуации мне как несовершеннолетнему ничего за это не будет.

— Ну, Адрэа… ну хватит…

— Мне правда очень жаль, — не поворачивая головы, все же ответил я удрученно тащащемуся за мной деду. — Но у магов, в том числе и моего профиля, работа дара очень тесно связана с эмоциями. И поскольку мне за сегодняшний и все предыдущие дни пришлось порядком понервничать, то он и слетел с катушек. И не успокоится, пока не успокоюсь я сам.

Фух.

Наконец-то, свобода.

Я вышел на улицу и, вдохнув воздух полной грудью, захлопнул дверь, чтобы бабкины крики были не так слышны. После чего покрутил головой. Дотопал до навеса. И, забравшись на стул с ногами, уселся в позу покоя и закрыл глаза, всем видом демонстрируя, что мне жизненно необходимо сосредоточиться на себе.

Молнии после этого мигом перестали хулиганить и окружили меня огромным облаком, к вящему облегчению застывшего у двери деда. Тогда как Ши наконец-то успокоился и, перебравшись на мое плечо, только посверкивал оттуда черными бусинками глаз в поисках новой угрозы.

— Не мешайте, — не открывая глаз, попросил я деда. — Пожалуйста. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Если трогать не будете, то и молнии никого не тронут. Они у меня в общем-то не вредные.

Дед после моих слов постоял-постоял, да и присел прямо на крыльцо, не решаясь ни оставить меня одного, ни тем более показаться на глаза разбушевавшейся супруге. Но мне он не мешал. Мои молнии тоже воспринимали его как предмет интерьера. Я, в свою очередь, принялся за медитацию. И нам какое-то время даже удавалось сохранять равновесие. Но длилось это только до тех пор, пока бабка не успокоила напуганных внуков и не решила следом за дедом выйти во двор.

— Что? — недобро прищурилась она, заметив, что я спокойно сижу и больше никого не трогаю. — Угомонился?

Я не счел нужным ей отвечать. А Ши лишь бесшумно оскалил зубы, тем самым давая понять, что будет защищать меня до последнего вздоха.

— Тэйра… — робко попытался остановить дед решительно двинувшуюся в мою сторону супругу. — Ну не кричи. Мальчик и без того расстроился.

— Что⁈ — рявкнула она, внезапно обернувшись. — Это ОН расстроился⁈ ОН⁈ А я, по-твоему, что, радуюсь тому, что он тут натворил⁈

Дед осекся и вжал голову в плечи, заметив, как нависшее надо мной облако из множества молний плавно развернулось и преобразовалось в фигуру стабильности. Но мгновенно вышедшая из себя бабка этого не замечала, поэтому продолжала стоять над ним и орать.

— Это ты виноват, что так получилось! Это из-за тебя у нас полдома превратилось в пепелище! Дети напуганы! Сына чуть не убили! А этот сопляк…

Мои молнии по мере того, как бабкин голос все больше срывался на истеричный визг, встрепенулись и угрожающе загудели.

— Это ты все порывался с ним сюсюкать и воспитывать как собственных детей! А я с самого начала говорила, что он — Сельенкино отродье! И характерец у него точь-в-точь как у нее!..

Я, даже не открывая глаз, увидел, как печально сникла дедова аура, словно он окончательно сдался, не имея ни сил, ни желания защищать ни себя, ни тем более меня. Бабка его за это еще несколько мэнов [4] мстительно гнобила, прямо у меня на глазах унижая и втаптывая в грязь его и без того упавшую в ноль самооценку. А когда вдоволь насладилась видом всецело покорного ей, безропотно опустившего голову мужа, снова обернулась в мою сторону и при виде структурированной магической фигуры зло процедила: