Охотники за дурью (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Вот, я так и знала. Стоило только… — злой женский голос за спиной растерянно затих, очевидно Ирина не смогла сразу сообразить, что же она сделала, что я сразу пустился во все тяжкие. Я резко обернулся и понял, что у меня с претензией проблем не возникло — из-за плеча моей… или уже не моей Ирины, застывшей в проеме калитки, с живейшим любопытством на лице, застыл симпатичный мужчина средних лет, в неплохом костюме под кожаной курткой.

— Я это чудо нашел на улице, и по моему разумению, ей срочно нужна медицинская помощь! — я ухватил голову своей спутницы и аккуратно приподнял ей голову, очень быстро, пока Ирина не психанула и не ушла. Доктор Кросовская непроизвольно ахнула — половина лица потерпевшей наливалось дурной синевой гематомы. Но Ира не была бы Ирой, если бы сдавалась сразу.

— И давно Громов ты доктором стал? И ты всех побитых бомжих в пустой дом тащишь, стоит мне за порог выйти?

— Я не бомжиха! — попыталась возмутится секретарша, но с опухшими губами это получалось плохо.

— Она не бомжиха, она секретарь и офис — менеджер в агентстве недвижимости, и на нее напали, поэтому ей нужна помощь…

Девушка, висящая на моем плече, внимательно выслушала мое объяснение и осторожно кивнула.

— Но я вижу, что мы вам срываем свидание.- я потащил свою ношу в сторону калитки: — Простите, не будем вам мешать. Понимаю, что сейчас очень сложно найти достойного и партнера и выстроить нормальную и регулярную личную жизнь…

— Громов, ты что несешь? Мы, вообще-то, с тобой живем! — Ира от гнева топнула ножкой: — Какое свидание⁈ Какая личная жизнь⁈

— Ну да. И поэтому ты приезжаешь в пустой дом, где я не должен появиться, с этим красавчиком?

— Громов, гад! — Снова топнула ногой Ира: — Ты когда без меня вещи собирал, половину моих вещей и косметики, уверена, здесь оставил. А Владислава Михайловича попросила меня проводить, потому что увидела, что калитка открыта. Кстати, познакомься, это водитель из гаража мэрии, он мимо ехал, я попросила меня подбросить.

— Здрасьте. — я сунул ошалевшему мужику руку: — Приятно познакомиться, Громов Павел.

— И мне. — Водитель совершив ритуал знакомства, начал пятится назад: — Ну я, наверное, поеду, вы дальше сами…

Глава 5

Глава пятая.

Светская жизнь.

Декабрь 1994 года.

Через час, после того, как я по требованию Иры метался по различным поручениям, типа «Принеси аптечку из машины», «нагрей воды, но не кипяток», «еще раз проверь ящики комода, я так и не нашла своё бельё», мне наконец разрешили войти во вторую комнату, где все это время Ирина возилась с Люсей.

— На. — мне сунули в руки пакет, в котором лежали узенькие женские трусики и тонкие колготки в темных разводах: — Я все высушила, как положено. Она против, чтобы писать заявление, но вдруг передумает. Ну а как эти вещи легализировать, ты сам придумаешь. Зашивать ничего не пришлось, слава Богу. Давай разговаривайте, да поехали отсюда, а то мне здесь не нравится находиться, тем более, мы же здесь больше не живём.

Девушка сидела на кровати, сжавшись в комок и мрачно смотрела в окно.

— Вы же милиционер? У вас есть пистолет? Пожалуйста, убейте Бориса, он очень плохой и жестокий. Или дайте мне и покажите, куда нажимать, я сама его убью. Я однажды видела, как они с Игорем человека убили. Если надо, я вам все про них расскажу. Я вам про всех расскажу…

— Давай, рассказывай, мы обязательно их всех накажем, очень жестоко накажем.

Ну, формально, с точки зрения права, то Люся не видела, как Борис и Игорь убили человека. Однажды, войдя в офис, который почему-то среди белого дня был заперт, что Люсе пришлось отпирать двери своими ключами, девушка, не обратив внимания на окрик Гоши, влетела в кабинет шефа, чтобы доложить о выполнении задания, а там…

Здоровяк Борис обхватил кого-то за шею, а Игорь смотрел на это остекленевшими глазами…

Люсю, конечно, вывели, загнали в дальнюю комнату и разрешили покинуть ее только поздно вечером, отправив девушку домой на такси, но она слышала, как из офиса выносили что-то тяжёлое, а утром не было на месте большого куска ковролина, так что выводы делайте сами. После этого происшествия девушка несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд шефа, но она старалась делать вид, что ровным счётом ничего не произошло, и потом все устаканилось.

— И не надо на меня так смотреть! — внезапно обозлилась на меня девушка: — Вас небось, если что, жена будет кормить, а я вообще одна. Приехала сюда, потому что думала, что в Городе с работой легче будет. У нас в городке вообще ловить нечего. Да только здесь я за три месяца только в киоск могла устроиться, а там хозяин стал требовать спать с ним, а получив отказ, на третью ночную смену, приехал в киоск около полуночи. Когда девушка открыла железную дверь, оказалось, что владелец приехал не один, а с двумя родственниками, дядьками лет сорока, с вонью изо рта и большими пивными животами. Когда ее схватили за руки, задрали свитер и начали рвать футболку, девушка отчаянно закричала, а в дверь киоска стали бить чем-то тяжёлым и громко ругаться. В тот раз Люсе повезло мимо проходила пьяная компания, которую крики девушки не оставили равнодушными. В итоге, киоск разграбили, хозяину и родственникам выбили спесь вместе с золотыми коронками, а девушка сбежала, оставшись без работы и денег. Через месяц блужданий по Городу, живя иждивением землячек и питаясь раз в день китайской лапшой из бич-пакетов, Люсе удалось устроиться в агентство к Игорю, на позицию «Подай-принеси и улыбайся гостям», с вполне приличной зарплатой. Правда, пришлось пару раз удовлетворить шефа, но от того пахло хорошим парфюмом, а не отвратительной вонью, как от прошлого хозяина, да и родственников при этом не было, после чего Игорь сексуальный интерес к секретарю потерял.

По конкретным преступлениям конторы у Люси информации не было, она старалась никуда не лезть, но, за обещание жестоко наказать Бориса, девушка обещала держать нос по ветру. Проинструктировав «радистку Кэт», мы отвезли ее домой, для конспирации высадив за квартал до нужного места, после чего поехали к себе.

— Читал? — Ирина вытащила из сумки потёртую газету «Московский проктолог», ставшую главной федеральной сплетницей.

— Что там?

— Почитай, предсказание Павла Глобы, «Новогодний фейерверк».

— А! Я читал.

— Скажи, до какого скотства можно дойти, чтобы ради орденов своих предавать.

Ну да, я читал эту статью, даже скажу больше, я ее писал. В отличие от разных происшествий, что случались время от времени, и дат которых я не помнил, начало войны в мятежной республике я помнил очень четко. Статья была размещена в одной рекламной газете, как рекламное предсказание от известного астролога, и обошлась мне очень дорого. В ней маг и колдун, в стиле Нострадамуса, рассказывал о кровавом штурме мятежного города на юге, о грязных генералах во главе с министром, что за трехлучевую звезду готов продать все и вся, о маленькой победоносной войне ради орденов и новых званий, о деньгах, которые будут растаскивать при новом военном бюджете, о тысячах гранатомётах переданных генералу в папахе, потому что война не должна быть лёгкой прогулкой, об отданных на заклание бригаде и полке, маршрут движения которых ведёт в засаду, о самолётах, что будут наводить на своих. В конце концов я, вернее не я, а Глоба, предсказал, что Сердитый город будет взят через два года, когда войска будут брать его как Берлин в сорок пятом, расстреливая здания до состояния кучи мусора. Наверное, я что-то не то сделал, но родители «срочников», особенно названных бригады и полка массово поехали в части, забирать детей, а офицеры начали писать рапорта. Местные танцевали воинственный танец зикр, празднуя не одержанную победу, Глоба, яростно открещивающийся от стопроцентного предсказания, получил в подарок бурку с папахой и повестку на допрос в Генеральную прокуратуру, а статейку теперь массово перепечатывали федеральные издания. Скандал получился знатный, но я надеюсь, что теперь всё будет иначе.