Но в этот законопроект его величество решил добавить и мою подпись тоже — видимо, ему это показалось символичным и красивым жестом.
Который я испортила.
Боже, как неудобно!
— Добрый день, здравствуйте, добрый день… — бормотала я, быстро-быстро двигаясь по красной дорожке.
Вот я недотепа!
Тянулась эта красная дорожка через весь огромный церемониальный зал, сейчас — наполненный людьми и драконами. Члены парламента, аристократия, королевская семья, даже парочка парламентских делегаций…
В общем, красиво и с большой помпой.
Наконец зал закончился и я, с облегчением выдохнув, оказалась у огромного стола, на котором лежал, собственно, билль.
Его величество, удивительно невозмутимый для дракона и тем более для короля, кивнул. Кажется, даже улыбнулся: морщинки, разбегающиеся лучиками от уголков глаз, стали четче. Пожалуй, узнав его поближе, я поняла, почему тогда, много лет назад, Алан встал на его сторону и считал его “не худшим вариантом”.
Глава парламента, чем-то похожий на Аба, разве что в миллион раз более заносчивый, не удостоил меня и взглядом. Он был человеком, но считал меня ужасной выскочкой из-за того, что я, видите ли, лезу в политику.
Ничего, потерпит.
Секретарь церемонно протянул мне перо. Так, осталось отдышаться. Не хватало только кляксу поставить!
Кто-то в толпе закашлялся, явно пряча смех. Кто-то, ага. Подняв взгляд, я увидела, разумеется, Мелиссу. Она стояла рядом с остальными детьми, недалеко от стола, и беспардонно надо мной смеялась.
Невыносимая девчонка!
Говорила я Алану, покупать ей театр — это как-то перебор! Нет, я не отрицала, что Мелисса талантлива. Но ее нельзя баловать, с ее-то характером. Ладно-ладно. Конечно, я это не всерьез. Только баловать ее и нужно.
Поймав мой взгляд, Мелисса широко улыбнулась и жестом показала мне расправить плечи и повыше вздернуть подбородок.
“Мам, это же как пьеса! — наставляла она меня накануне. — А ты — главная героиня! Все должно быть эффектно!”
“Мелли, это просто формальность”, — ворчала я.
“Мам!” — возмущались дети все хором и снова принимались доказывать мне, как я неправа.
Что мне нужны платье, речь, прическа и все остальное. Что парламентарии сожрать меня готовы из-за того, сколько веса в политической жизни страны я вдруг приобрела. Король мне благоволит, за канцлером я вообще — замужем… Возмутительно!
“Мама, как ты не понимаешь! — возмущалась Бетти. — Это исторический момент не только для всех неблагих — но и для всех женщин!”
Остальные кивали.
Вырастила и обучила на свою голову.
Сейчас, если присмотреться, в лукавой улыбке Мелиссы можно было рассмотреть напряженность. Ничего удивительного: через неделю состоится премьера в ее собственном театре. Ее собственной пьесы.
“Отродья”.
“Ты уверена?” — спросил Алан, когда она только об этом заявила.
“Конечно, я планирую ввести побольше комедий, — поспешила Мелисса. — Любовных историй, может быть, приключений… иначе широкого зрителя мне не привлечь. Это просто… просто начало, пап! Нужно громко заявить о себе. К тому же, это уже проверенный сюжет, он сработает, я уверена!”
Больше всего Мелисса волновалась о том, что может “подвести” Алана. Что такой щедрый подарок — театр! — пропадет даром, что пьеса провалится, а дело в итоге окажется убыточным.
Хотя дело, конечно, было не только в этом.
О родителях она не говорила. Никто из нас о них не упоминал, фамилия Макмайер никогда не произносилась в нашем доме. Их театр по-прежнему был популярен, они жили припеваючи и мы даже сталкивались несколько раз на светских приемах.
Впервые это случилось около семи лет назад. Когда неприязнь к неблагим уже немного ослабла, нам с Аланом удалось уговорить девочек появиться на весеннем балу во дворце. Софи отказалась, а Мелисса и Бетти, которые к тому времени уже были достаточно взрослыми, согласились.
Мелисса потребовала черное платье, хотя этикет велел дебютанткам надевать белое, уложила вокруг головы косы — и готовилась затмить всех. На другое она была не согласна, конечно.
А потом увидела чету Макмайеров. Те сделали вид, что ее не узнали.
А я жалела о том, что не могу их просто убить.
Поэтому теперь Мелисса, разумеется, хотела затмить родителей: уступать им столицу и зрителей она отказывалась наотрез.
Возможно, я, как мама, была не объективна, но считала ее самой талантливой девочкой в мире и была уверена, что у нее все получится.
А Макмайерам желала всяческих бед.
— Где ты была? — прошипел Алан, подходя ближе и дотрагиваясь до моего локтя. — Я уже собирался тебя искать!
— Проспала, — так же тихо призналась я.
— Что?! Ты проспала! Иви…
— Не ругайся, мне нельзя нервничать! — прибегнула я к главному аргументу и накрыла ладонью округлившийся живот. — Почему бы мне не проспать? Я же беременна!
Шестой месяц как-никак!
Когда-то я и подумать не могла, что у нас с Аланом появятся еще дети, общие.
Вернее… Тогда, пятнадцать лет назад, мне вообще было не до этого, все было слишком непонятно. И настоящее, и будущее.
После того, как драконы-котята увели от нашего дома Долорес и мэра Освальда, Алан тоже ушел, предварительно сказав обновить на всякий случай защитный барьер.
“Мне нужно кое с чем разобраться, — сказал он. — Чтобы для вас было безопасно переезжать в столицу. Благодаря тебе я хотя бы знаю, с кем именно имею дело и кто именно решил меня убрать на этот раз. До этого кандидатов было слишком много”.
Я только кивнула. Слишком сильно хотела, чтобы Алан плюнул на карьеру при дворе, на должность генерала — и просто остался здесь, с нами. Но он не ставил мне условий, было бы нечестно поступать с ним по-другому.
Хоть я и сходила с ума от волнения.
В тот день я впервые увидела Алана в драконьей форме. Он был… огромным, тень от крыльев накрывала дом, а когда он загребал ими воздух, ощущение было таким, как будто на нас надвигается ураган.
“Какая большая виверна!” — обрадовался Дерек, перекрикивая ветер и глядя Алану вслед.
“Это дракон”, — поправила я.
“А какая разница?”
Хороший вопрос.
Глупо было думать, что Алан оставит нас без защиты. Потому уже на следующий день после того, как он отправился в столицу, на пороге защитного купола появился небольшой отряд солдат-драконов, которые чуть меньше напоминали котят и чуть больше — грозную силу.
Во главе отряда стоял лорд Альберт. Камзол из темно-зеленого бархата, узкие черные брюки, гладко зачесанные назад светлые волосы, стоящий у ног огромный белый чемодан.
В руках он держал белый зонт, плоский и изящный, хотя дождь был совсем не большим и необходимость от него скрываться была под вопросом.
“Иви! Какая встреча! — обрадовался Альберт, когда я подошла к границе защитного купола. — Рад знакомству! Не впустите меня?”
На меня уставились удивительно цепкие серые глаза.
“Зачем? — насторожилась я. — С Аланом что-то…”
“Нет, конечно, нет! Я здесь, чтобы обеспечить вашу безопасность, пока его светлость, скажем так, занят”.
“Скажем так — чем?”
“Скажем так, головы летят, — доверительно сообщил он. — Даже жалко все пропускать — столько новой информации”.
Информации? Ладно, все потом.
“Кажется, в прошлый раз вы были не восторге от нашего дома, — ухмыльнулась я, открывая для гостей барьер. — Впрочем, в этот раз канализация исправна. Добро пожаловать”.
“Спасибо!” — с искренним облегчением выдохнул Альберт.
Похоже, этот вопрос его не на шутку волновал.
Он окинул опасливым взглядом старый дом, который уже нуждался в ремонте не так отчаянно, но все-таки от идеала был пока далек: стены не красили уже много лет, в некоторых окнах по-прежнему не хватало стекол, лепнину на фасаде я тем более не восстанавливала: просто было не до того.
“Признаться, я чувствую себя дураком, — сказал Альберт, шагая ко мне. — Ловко вы меня провели, Иви”.
