Чем дольше продолжался этот разговор, тем сильнее меня потряхивало от злости — удерживать спокойное выражение лица удавалось только усилием воли.
Ничего. Я со всем разберусь. Но все по порядку.
Осмотреться — хорошая идея.
Хотя очень хотелось оторвать Долорес голову.
— Идем. А вы сидеть! — рявкнула она на детей, и те дружно вздрогнули, хотя и до этого сидели неподвижно.
Черноволосая девочка лет тринадцати впилась в меня ненавидящим взглядом и притянула к себе светловолосого мальчишку, который тут же скорчил мне рожу. Девочка шикнула на него и поспешила загородить собой. Уставилась на меня снова, как будто говоря: "Давай, ударь!" Она была одета в черное платье, черные волосы - заплетены в косу.
Я снова осмотрела столовую. Раз, два, три… пятеро детей. Те, кто помладше, смотрели на меня с настороженностью, старшие — с откровенной неприязнью и даже ненавистью. Что ж, я и не рассчитывала на теплый прием.
Кивнув — время представиться еще будет, а пока главное, что все дети целы и в безопасности, — я вышла в холл вслед за Долорес. Нужно как можно больше выяснить о том, что здесь происходит.
— Дом тут сама видишь, какой, — проговорила Долорес, беря в руки связку ключей, которая висела у нее на необъятном поясе. — Крыша… А это кто?
Она окинула взглядом няню Урсулу и малышку с совиными глазами, которая испуганно жалась к ней. Я с тихой радостью заметила, что няня Урсула крепко держит ее за руку, а не пытается оттолкнуть.
— Они со мной. Это Урсула, моя помощница, и…
— Понятно, — перебила Долорес и поморщилась. — Очередной подкидыш на наши головы. Хорошо хоть жалованье добавят! — Она смерила малышку, которая поспешила спрятаться за няню Урсулу, брезгливым взглядом. — Тебе ее выдали в нагрузку, раз уж ты сюда едешь? Чтобы самим не везти? Надеюсь, ты по пути смогла втолковать ей, кто здесь главный? Им спуску нельзя давать! Ну я-то тебя всему научу, не переживай.
Долорес покровительственно похлопала меня по плечу.
— Давайте вернемся к делам, — процедила я.
Болтливость Долорес была мне только на руку, но как же хотелось вцепиться ей в волосы и...
— Да какие тут дела? — спросила она, перебирая ключи и подходя к лестнице. — Черепица старая, крыша течет, пол скрипит, зимой…
— Дом хорошо отапливается? — перебила я.
Пускай зима еще нескоро — но, если с домом что-то не так, к ней нужно готовиться уже сейчас, иначе дети замерзнут и могут заболеть. И что-то я сомневаюсь, что в этом мире найдутся хорошие антибиотики.
К слову, этот момент тоже необходимо прояснить. А еще осмотреть детей — все ли здоровы. Вдруг кому-то нужен врач уже сейчас? Со здоровьем шутки плохи.
От огромного списка предстоящих дел кружилась голова. Мне бы сюда ежедневник! Ладно. Не все сразу.
Долорес пожала плечами.
— Этим хватает, не померли — и ладно. Они, гады, живучие! Ничто их не берет! Я-то зимой тут надолго не остаюсь, сама понимаешь… Да я и летом-то стараюсь поменьше тут времени проводить.
Так.
Это что еще за новости? Воспитательница старается проводить в приюте, где работает, поменьше времени?
А кто тогда заботится о детях?.. Никого другого я здесь не вижу.
— Пойдем в кабинет, поговорим, — позвала Долорес, поднимаясь по лестнице.
Черная юбка, обтягивающая ее необъятную нижнюю часть тела, при каждом шаге колыхалась. Ткань, к слову, была довольно дорогой на вид и новой, плотной. А вот у детей все с гардеробом обстояло намного хуже, насколько я могла заметить.
— А разве не стоит сначала представить меня детям? — с кристальной вежливостью спросила я.
Долорес, обернувшись через плечо, посмотрела на меня с жалостью.
— Это не дети, это маленькие монстры, — отрезала она. — Только зазеваешься — и вот!
Закатав рукав, она продемонстрировала шрам на широком одутловатом предплечье. Шрам имел форму детской челюсти. Правда, клыки были… длинноваты для человеческих, как у вампира из кино. Или мне показалось?
Мою растерянность Долорес приняла за испуг, а потому снова похлопала меня по плечу.
— Не бойся, я тебе все расскажу. Понимаю, после столиц, откуда ты приехала, тебе тут все кажется глушью, да и работать ты наверняка хотела с отпрысками аристократов, а не с этой нечистью, но ничего. И здесь можно вполне неплохо жить, если знать, как. — Она подмигнула и потерла друг друга большой, указательный и средний пальцы правой руки, намекая на деньги. — Пойдем, поговорим. Про то, как мы здесь будем с тобой уживаться.
Я сцепила руки перед собой.
Она очень ошибается, если думает, что мы здесь будем уживаться. Но, кажется, я еще не все узнала о том, как здесь все устроено...
Глава 7
Поднимаясь вслед за Долорес по лестнице, я старательно считала про себя до десяти — говорят, это помогает успокоить гнев. Мой гнев успокаивало еще и то, что я параллельно придумывала десять ситуаций, во время которых Долорес могла различными способами пострадать.
— Проходи, — бросила она, открывая первую дверь в коридоре второго этажа. Я как раз мысленно наградила ее оспой. — Поговорим без посторонних ушей.
Я огляделась.
— Это твой кабинет?
Состояние этой комнаты было на порядок лучше, чем у всего остального дома. Во-первых, аккуратная деревянная мебель, начищенная до блеска, во-вторых, цветы в вазе на рабочем столе, в-третьих, уютный диван у стены с разбросанными по нему подушками. Царил здесь идеальный порядок. Что ж, кажется, в аккуратности Долорес не откажешь.
— Вообще-то твой теперь, — прокряхтела Долорес, усаживаясь в стоящее за письменным столом кресло и указывая мне на стул для посетителей. — Ты ведь управляющая. Но мы-то с тобой, я думаю, договоримся.
— Договоримся? — переспросила я, усаживаясь на указанное место.
Взгляд упал на хрустальную вазочку с конфетами, стоящую на столе. Я сглотнула. Значит, конфеты. Интересно, дети их тоже едят? Что-то мне подсказывает — нет. Ладно. Со всем разберемся со временем.
— В городе купила, — пояснила Долорес, перехватив мой взгляд. — Как раз вчера деньги на этих чудовищ получила в администрации. Десять серебряных в месяц, ха! — Она закинула в рот одну конфету и откинулась на спинку кресла. — Не жирно ли, когда я сама-то получаю три. Да я тут, можно сказать, жизнью рискую каждый день! — Она перевела взгляд на меня. — У тебя-то жалованье повыше будет, но не обольщайся, не намного, больше четырех серебряных не получишь. Про платья такие придется забыть. — Долорес усмехнулась, а потом вдруг прищурилась, окинув меня взглядом: — Откуда ж ты взялась такая? Это что, шифон?
Она протянула ко мне огромную, похожую на лопату, ладонь.
— Это подарок, — ответила я, отстранившись.
Я порылась в воспоминаниях, чтобы сравнить услышанное от Долорес с тем, что знала Ивари.
Увы, ничего полезного на ум не пришло. Ну кроме того, что платье, надетое на Ивари сегодня, стоило около пятидесяти золотых — но дело было не в том, что оно было украшено драгоценными камнями (увы, нет), не в вышивке и не в цене ткани. Просто Ивари очень хотела щеголять в платье от модного столичного портного и за это готова была отдать любые деньги.
Я сомневалась, что в провинции кто-то готов был бы заплатить столько за это платье, да и за любое другое платье. Впрочем, сейчас важнее было другое: Ивари, к сожалению, совершенно не ориентировалась в ценах на базовые продукты питания и прочие необходимые вещи. Кажется, совершенно ничего о них не знала — ну или эта часть воспоминаний, как и многое другое, мне не досталась.
Так что я не имела понятия о том, можно ли в самом деле содержать приют на десять серебряных в месяц. Я даже не представляла, много это или мало!
— Сколько здесь детей? — спросила я.
— Детей? — подняла брови Долорес. — Ни одного. А этих тварей пятеро, но…
Долорес вдруг замолчала.
— Но? — поторопила я.
Мне нужна была информация. Ради этого стоило вести тихий вежливый разговор.
