Возвращение в Мелисин (СИ) - Боярова Мелина

— Нет! — Сердце едва не остановилось, когда я увидела, как наперерез Ярху выскочил горакс.

Глирх резко затормозил, чтобы обогнуть монстра и уберечь наездника. Однако манёвр был настолько неожиданным, что Дар не удержался на спине хищника и вылетел из седла. Кубарем прокатившись по кустам, сынишка сгруппировался, как учили на тренировках, и приземлился на ноги. В руках он крепко сжимал клык улкара, глазенки горели решимостью дать отпор монстру.

Но горакс чрезвычайно силен. Одним ударом лапы сшиб Ярха, ринувшегося в атаку, и устремился к ребенку, учуяв в нем легкую добычу. Тут же в тушу монстра с размаху врезалась Гая, с яростным ревом вонзая клыки в шею хищника, разрывая когтями и нанося стремительные удары кончиком опасного хвоста.

Я бросилась к сыну, желая спрятать его в пространственный карман, чтобы кровожадная магическая печать до него не добралась. Но опоздала на считанные секунды. Вот передо мной пронеслась ненавистная древняя магия, устремляясь к жертве. Сердце пропустило удар, едва не остановившись от ужаса, когда мелькнула черная тень, накрывшая алые отблески собой.

Я ухватила обоих, сына и глирха, перемещая в пространственное хранилище. Но, увы, слишком поздно!

Злополучная магия настигла Ярха, забирая жизнь отважного котенка, пожертвовавшего собой ради спасения Эльдариона. Бухнувшись на колени, я уронила голову в ладони, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Магические каналы наполнялись тягучей звериной силой, доказывая, что жертва принята. А я не хотела ее принимать! Не желала могущества, достигнутого такой ценой.

К месту схватки с небольшим опозданием подоспели телохранители, Тэбан сур и Наурчик. Сендары пришли на помощь Гае, переместив горакса в пространственный артефакт. После друзья столпились рядом, опасаясь приблизиться. От меня фонило магией, болью и бессильной яростью из-за невозможности ничего изменить. Первой подошла хищная кошка и ткнулась колючей мордой в плечо. Я обвила ее руками за шею и горько расплакалась.

— Прости, я так виновата перед тобой. Я не сберегла твоего малыша. Он закрыл собой Дара, принял удар на себя и спас ценой собственной жизни. Как мне теперь с этим жить? Как сказать сыну о гибели друга? Это моя вина! Я захотела получить силу, которой прежде не обладала.

— «Ярх не погиб, я чувствую. Ты пахнешь моим котенком. Значит, у малыша получилось оставить в этом мире частичку себя. Так поступил бы любой из глирхов, если бы ты или кто-то другой из ущелья попал в беду. Я буду скучать по задиристому нраву Ярха, как и по другим сородичам, которые покинули этот мир. Мы рождаемся и умираем по воле богов. Отдать жизнь за маленького друга — хорошая смерть. Гораздо лучше той, что уготована большинству из нас. В Иринтале сильный пожирает слабого, так заведено».

— И все равно, это неправильно! Я спрятала нашего Ярха в пространственный карман прежде, чем древняя магия разрушила тело. Если только существует способ спасти малыша, я обязательно его найду, — с жаром пообещала кошке. Но она ничего не требовала от меня и ни в чем не обвиняла. И от этого мне становилось еще больнее. Я сама себе стала безжалостным палачом.

Следом за Гаей подошел Тэбан сур, привлек к себе и крепко обнял.

— Дар в порядке? — уточнил, хотя и так расслышал каждое слово, сказанное кошке.

Я молча кивнула и разрыдалась еще сильней.

— Мне так жаль, сестренка! — Наурчик подступил поближе и крепко сжал мое плечо. — У хищников жизнь полна опасностей. Они проще относятся к смерти. В Гиблом лесу смерть караулит на каждом шагу. Ярх сделал все, чтобы защитить Эльдариона. Мы всегда будем помнить этого озорного задиру.

— Лучше бы это была я! — Хлюпнула носом.

— А может, я? Или любой из нас? — возразил брат запальчиво. — Но только не ты! Твоя гибель никому не принесет пользы. С возвращением Темного короля Мирильсинд постигнет горькая участь. Ты — единственная надежда на спасение. Ярх первый, кто не пожалел себя ради великой цели. Но далеко не последний.

— Наур прав, дочка, — поддержал парня Тэбан сур. — Терять друзей тяжело. Мы все прошли через подобное испытание и на собственной шкуре прочувствовали, как это больно. Однако против смерти нам нечего противопоставить. Остается только сцепить зубы и тренироваться до изнурения, чтобы стать сильнее и не допустить новых жертв в будущем. Ты — наша королева, если не забыла, а мы — твои верные подданные. Наш долг защищать тебя и Эльдариона. Каждый из нас пожертвует собой, не задумываясь. А в войне со злом потери неизбежны. В том и состоит тяжелый долг правителя, чтобы жить дальше, защищая тех, кого только возможно.

— Я ничего этого не просила. И никогда не хотела, чтобы ради меня шли на смерть. Почему именно я?

— На все воля богов, Лаисса. — Наставник ласково погладил меня по волосам. — С каждой такой потерей начинаешь сомневаться в себе и задавать один и тот же вопрос. Зачем вообще жить, когда можно разом оборвать страдания? Я проводил к Рааду многих друзей, но до сих пор верю: жизнь стоит того, чтобы прожить ее до конца. Достаточно найти цель, ради которой будешь каждый день просыпаться и делать, что должно. А у тебя причин, чтобы жить, предостаточно. Ты нужна сыну. Нужна нам и каждому жителю Мирильсинда, который нуждается в защите от темного короля. Поэтому хватит лить слезы. Они лишь подливают масла в огонь незаживающей раны.

Обратный путь до ущелья мы проделали в молчании. Наурчик встретил Хаса, которого Саяр принес, как только опасность миновала. Рильянна узнала о трагедии от Рии и рыдала навзрыд, обнимая кошечку. Тэбан сур передал меня на попечение сендаров, а сам взялся успокаивать младшую дочку.

— И почему эта дрянь не забрала мою жизнь?! — в сердцах бросил Нимернис, глядя, как заливается слезами малышка.

— Это потому, что ты зазнался, когда освоил «танец смерти», — хмуро пробурчала Нелринья. — Даже древняя магия побрезговала таким хвастуном. Но, если без шуток, я рада, что ты жив, Ним. И счастлива, что малыш Дар не пострадал. Ярх — отважный герой, и навсегда им останется в нашей памяти. Только представь на секундочку, что бы стало с нашей хозяйкой, если бы с ним что-нибудь случилось?

— Лучше такое не представлять. — Поежился эльфир. — Даже мысли не допускать о подобном.

— Вот и правильно! — бесцветным голосом заметила я, не скрывая, что слышала разговор. — Нимернис, с этого дня головой отвечаешь за сына. Будешь охранять неотступно, днем и ночью, не зная сна и покоя. Теперь Эльдарион – твой приоритет защиты. Ты станешь его сендаром, пусть и не приносил ему клятву.

— А кто будет защищать тебя? Я же лучший! Нел, не в обиду, — бросил эльфир сестре.

— Я способна за себя постоять. Если не заметил, сил у меня теперь предостаточно, — скривилась, как от зубной боли. — В том числе, магических. Никем из вас я больше рисковать не намерена.

— Ну, что говорила? Зазнался, — пробурчала эльфирка на выпад брата, после чего открыто посмотрела мне в глаза. — Тай, я не подведу! Будь уверена, всегда прикрою спину и возьму удар на себя.

Плохие новости распространяются быстро. К нашему возвращению обитатели ущелья уже знали, что Ярх погиб, защищая мальчика от горакса. О древней магии и обо всем, что связно с Плетущейся лозой, я приказала молчать. А по возвращении спалила дневник древнего эльфа и собственные записи, касающиеся испытаний. Ни один человек больше не пойдет по этому пути.

Ни один, кроме Калима, который имел неосторожность нанести на тело первые руны. Брат крутился рядом. Вероятно, хотел что-то сказать или поддержать. Но меня ни на мгновение не оставляли одну, поэтому приватного разговора не получилось. Да и не до этого было. Ведь предстоял куда более важный разговор с сыном, который еще не осознал, что четвероного друга больше нет. Я до самого вечера собиралась с духом, не решаясь извлечь мальчика из пространственного кармана, где он спал безмятежным сном, чтобы вернуть в суровую реальность.

После трагедии обитатели ущелья еще больше прониклись уважением к нашим хищным союзникам. Глирхи и без того не голодали, но теперь их баловали отварным мясом и сладкой выпечкой. Рильянна переживала и плакала, жалея погибшего котика. Шалсей приготовила дочке любимые блюда, но та наотрез отказалась кушать. В итоге травница напоила Льяну успокаивающими отварами и уложила спать. Я и сама хлебнула такого зелья, настраиваясь на разговор с сыном. Ушла для этого в убежище, где мы провели беззаботные пять лет после его рождения.