Моя Академия (СИ) - Син Евгений

Третья волна захлестывает быстрее, чем я успеваю к ней подготовиться. Да и смог бы? Не знаю, что происходит, но моментами сознание отключается. Только черные круги перед глазами и ощущение борьбы внутри тела. Все снова заканчивается смоченной марлей на лбу и теплыми пальцами Ариши.

— Всё в порядке, ты отлично справляешься, — мягким голосом успокаивает она. — Попробуй перевернуться на живот.

Как и в предыдущие разы, приступ бесследно уходит. Можно даже подумать, что мне все это приснилось. Тело снова меня слушается. Переворачиваюсь на живот. Сознание проясняется.

— Маленькие маги выживали после прорывов? — задаю вопрос и одновременно прислушиваюсь к своему состоянию.

Никогда не знаешь, когда накроет следующей волной.

— Выживали, конечно же, но ненадолго. Говорю же, — объясняет Ариша. — Понимаешь, чем необычна твоя ситуация? У тебя нет заражения. Ты пережил прорыв без какой-либо мутации и ущерба. Поэтому ты точно не обычный человек. Но и не одарённый. Они не сильно отличаются от обычных людей. Просто спокойно переживают прорывы.

— А маги? — интересуюсь, уткнувшись лицом в подушку.

— Если маг обученный — то поставить барьер между собой и заражением особой проблемы не составляет, — отвечает девушка и присаживается ко мне на кровать.

Пока лежу на животе, тело находится в полном спокойствии.

— Я видела твое дело, да и все целители здесь видели, — признается Ариша. — Ты маг, но вся твоя магия пока сырая.

— Это как? — глухо переспрашиваю.

— То есть, по всем наблюдениям, группу зачистки в поезде должна была встретить опасная хитрая тварь. От которой и латы не всегда спасают. Но они встретили тебя, — рассказывает девушка. — Так что мы консилиумом приняли решение, что можно сделать тебе именно прививку боевого отряда с поправкой на возраст и массу. Мы постарались сделать твою агонию поменьше.

— Получается, это не совсем обычная вакцина? — уточняю для понимания.

— Естественно, тут концентрация намного меньше, чем в обычно боевой, — улыбается Ариша. — Зато мы так точно ничего не нарушим внутри твоей тонкой душевной организации. И магическим силам не навредим. Этого должно быть достаточно, чтобы убрать риски дальнейшего заражения.

Сознание всё ещё ясное. Между накатывающими волнами обычно проходят равные промежутки. И либо четвертая волна сильно запаздывает, либо её не будет.

— Я правильно понимаю, что моя проблема в том, что мой организм повел себя как организм взрослого мага? — задаю вопрос.

— Это не проблема, это, скорее, наоборот — твоё достоинство, — улыбается девушка. — Не переживай. Все будет отлично.

Ага, не переживай. На мне тестируют непроверенную методу с опасностью для взрослых дядек. Вон как сама переживает, а мне — не переживай. Разве что, могу быть уверен, что меня по-любому откачают. Целитель в госпитале присутствует — Ариша об этом не раз обмолвилась, а эти товарищи, по воспоминаниям Ларика, и мертвого поднимут. Так что, стало быть, точно откачают. Уверен.

— Вроде закончились? — спрашивает Ариша.

— Приступы? — переспрашиваю. — Вроде. А как часто они должны быть?

— Между действием лекарства одинаковые промежутки. Перерывы максимум две минуты. Последний, по моим подсчетам, закончился минут пять назад, — говорит девушка.

В принципе, всё, как я и думал. Ариша берет в руки следующий шприц, а я упираюсь лбом в подушку. Мне вкатывают поочередно два укола. Надеюсь, последних.

Первые несколько минут вообще ничем не отличаются от тех, что были до этого. Тело уже привычно бросает то в жар, то в холод. В этот раз замечаю небольшую разницу: нервы будто оголяются и заставляют меня выгибаться чаще обычного.

Ещё через пять минут происходит то, к чему я совсем не готов. Лежать невыносимо, но и встать на ноги — ни единой возможности. Едва сдерживаюсь от громких криков. Вместо этого кручусь на кровати и утыкаюсь лицом в подушку. Сдавленные мычания — всё, что могу себе позволить.

Под амулетом, который мне дала Ариша, кожа не просто чешется, она — горит. Борюсь с желанием сорвать его. Понимаю, что, если мне выдали амулет для наблюдения, то мое состояние точно не является тайной для целителя. И ещё одно — Ариша четко описала процесс после введения лекарства и действие амулета — следовательно, я тут такой не единственный. Разве что остальные — взрослые, получается. Значит, существует большой шанс, что все идет так как нужно. И если приступы у всех одинаковые — скоро они закончатся.

Единственное, чем отличаюсь от остальных — только возрастом и начальными условиями. Отвлекаюсь мыслями, и процесс начинает походить больше на медитацию. Чтобы победить боль, нужно не думать о боли.

Жар снова сменяет холод. Одеялом я не накрываюсь — слишком ломит кости при каждом движении. Пытаюсь перевернуться на спину, и вот тут происходит самое страшное. Тело словно разваливается на части. На полном серьезе ощущаю, как мышцы отделяются друг от друга и готовятся жить свою новую жизнь — без меня. Прямо сейчас моё тело — набор мышечных волокон, и каждое чувствуется по отдельности. Мозг грозит взорваться.

Приступ спадает, но не успеваю выдохнуть, как все то же самое происходит со связками, а потом и с костями. Меня будто специально разбирают на части, чтобы потом заново собрать. Эта мысль вселяет ужас. Жду, когда влажная марля ляжет на лоб и прервет все эти издевательства.

Ничего подобного.

Кости гудят от напряжения. Изо всех сил зажмуриваю глаза, но и это не помогает. Каждую мою кость пробуют на излом. Пытаюсь согнуть руки и понимаю, что, на самом деле, мышцы сводит судорогой, словно у меня столбняк.

Дышу через раз, и в какой-то момент понимаю, что даже с этим мне помогают снаружи.

Открыть глаза больше не могу, но тёплые женские руки всё равно чувствую. Но лучше бы не чувствовал: каждое прикосновение отдаётся не нежными поглаживаниями по коже, а настоящим скрежетом наждачной бумаги. Понимаю, что чувствительность нервов увеличивается на порядок. Очень больно.

К моменту, когда меня настигает зубная боль, я устаю не то что дышать, но и просто жить.

Взрослый разум воспринимает всю боль отстранённо. В голове пульсирует мысль, что это ненадолго. Сейчас у нас просто временные трудности.

Зубы ноют так, что становится невозможно терпеть. Словно мне одновременно счищают зубной камень и полируют наждачкой верхнюю кромку зубов. Чувствую, как в рот заливают тёплое кисловатое питьё. Оно приносит небывалое наслаждение. В этот момент кажется, что именно кисловато-сладкого сока мне всю жизнь и не хватало. Тут же мне настойчиво открывают рот и вставляют мягкую капу. Боль чуть-чуть спадает.

Стараюсь кивнуть. Конечно, не факт, что у меня получается.

В этом странном чёрно-фиолетовом угаре нахожусь полночи, после чего меня резко отпускает. Не просто резко, а так, будто боль — это свет. И прямо сейчас её выключают. В секунды становится хорошо как никогда.

Не знаю, с чем это связано — с выброшенными во время боли эндорфинами или просто с банальным отсутствием этой самой боли. Ощущение того, что я в порядке возвращает меня обратно на землю.

Несколько секунд я словно парю над кроватью, а потом разом вырубаюсь. Сон на меня падает как огромная чугунная плита, и сопротивляться ему нет никакой возможности. Да и желания тоже нет.

Никаких видений или снов. Только пустота и полнейшая тишина.

Как и обещала Ариша, просыпаюсь как огурчик — такой же зелёный и пупырчатый. Хочется пошутить, но на самом деле нет.

Действительно просыпаюсь в очень хорошем состоянии. Можно сказать, рождаюсь заново. Да, чувствую себя замечательно, но ощущения магии как не было, так и нет. Банально не чувствую, не могу нащупать того ощущения, которое у меня оставалось в памяти, когда я зажигал книгу или сарай. Да и с сараем у меня, судя по воспоминанию, появляются подозрения. Слишком уж сильно пахло там бензином или земляным маслом, как его здесь называют.

Ларик на это не обратил ни малейшего внимания. Ему кружила голову сама возможность прикоснуться к магии. «Ух ты! Я маг!» — единственная мысль, с которой он не расставался до самого отъезда в Академию.