Я невольно вздрогнула, увидев его.
Последняя наша встреча была несколько месяцев назад, и тогда Тайрел выглядел как обычно — статный мужчина с живыми умными глазами и легкой улыбкой, скрытой в уголках губ. Сейчас передо мной был словно другой человек — осунувшийся, с посеревшим лицом. Но больше всего меня поразили его руки, лежащие на столе — правая кисть и запястье были покрыты странным узором из темных линий, похожих на вздувшиеся вены, но слишком правильных, чтобы быть естественными.
— Приветствую вас, — произнес аэллэ голосом, который звучал устало, но твердо. — Благодарю за столь быстрый отклик на мой призыв.
Дион вышел вперед и поклонился:
— Мой господин, я привел Преображающую, как вы просили. Она недавно полностью пробудила свой дар и, возможно, сможет помочь в нынешнем кризисе.
Взгляд аэллэ остановился на мне. Его брови слегка поднялись.
—Я слышал о вашем даре, Лиралин. Вы действительно пробудили наследие Эйрана Раднала?
Я сделала формальный реверанс:
— Думаю, да. Мой дар к вашим услугам в этот трудный час.
Тайрел жестом предложил нам занять свободные места за столом:
— Прошу, присаживайтесь. То, что я должен сообщить, потребует времени и полного внимания.
Когда все расселись, аэллэ тяжело вздохнул и начал говорить:
— Три дня назад во время празднования в Западном храме произошло нападение. Кто-то распылил магический яд, который поразил десятки людей и драконов. Большинство пострадавших — маги и драконы с сильными магическими способностями. Или члены правящей семьи.
Он поднял руку, демонстрируя темный узор:
— Я тоже был отравлен, хотя и не присутствовал в храме. Нападения произошли одновременно в нескольких местах, связанных с моей семьей и драконьими кланами.
Оуката подалась вперед:
— Кто стоит за этими нападениями?
— Неясно, но используется магия, направленная против союза людей и драконов. Начались атаки на членов моей семьи и драконьих наследников.
Он кивнул одному из советников — пожилому мужчине в темно-синей мантии, который тут же развернул на столе старинную карту.
— Все атаки произошли в строго определенных местах, — продолжил аэллэ. — В древних точках силы, где когда-то проходили линии договора между нашими народами. Это не случайные нападения, а часть тщательно спланированного ритуала.
— Какова цель этого ритуала? — спросил Латор.
Дион мрачно покачал головой:
— Разрушение самой основы нашего союза. Отравление не просто поражает отдельных людей или драконов — оно искажает магические связи между нашими народами, разрывает нити, соединяющие нас на протяжении веков.
— Если процесс не остановить, — добавил один из советников, — магический баланс между нашими расами будет полностью нарушен. Драконы начнут терять свои способности, а человеческая магия станет нестабильной и опасной.
Аэллэ осторожно прикоснулся к темным линиям на своей руке:
— Обычные целители бессильны. Даже лучшие маги не могут противостоять этому проклятию, потому что оно атакует саму структуру нашей магии.
Он поднял взгляд и посмотрел прямо на меня:
— Но возможно, Преображающий сможет. Если ваш дар действительно связан с изначальной гармонией, как гласят древние легенды, вы можете быть нашей единственной надеждой.
Я ощутила тяжесть ответственности, опускающуюся на мои плечи. Мой новый дар, едва пробудившийся, едва понятый, должен был противостоять древней и могущественной магии, направленной на разрушение всего, что было создано за столетия.
— Я сделаю все возможное, аэллэ, — ответила я, чувствуя, как внутри меня переплетаются решимость Марины и магическая интуиция Лиралин. — Но мне нужно знать больше. Кто стоит за этими атаками? Какова природа этой древней силы?
Аэллэ обменялся взглядами с Дионом, и архимаг кивнул:
Тайрел медленно поднялся, и несмотря на его измученный вид, в его осанке чувствовалось величие, унаследованное от десятков поколений правителей:
— Мы полагаем, что речь идет об определенной организации. И она существует очень давно.
Дион подошел к карте и указал на несколько отмеченных точек:
— После их первого поражения от рук Эйрана и драконов, все упоминания о них были намеренно стерты из официальных хроник. Халидэла Лиралин, если вы действительно обладаете даром Эйрана, если вы способны видеть истинную гармонию магии и восстанавливать её... вы можете быть нашим единственным шансом остановить катастрофу.
Я почувствовала, как Латор осторожно сжал мою руку под столом — не принуждая, а поддерживая. И в этом жесте я ощутила важную перемену — он больше не видел во мне ценное приобретение клана, а видел равного партнера в борьбе с общей угрозой.
Когда все так изменилось?
Латор стал абсолютно иным. Интересно.
И Дион раскрылся иначе - теперь понятно, зачем ему нужна была моя сила. И это не столько помощь мне, сколько Аталу. Все как-то перевернулось, поменялось.
— Я сделаю всё, что в моих силах, аэллэ, — ответила я твердо. — Но мне нужно будет осмотреть пострадавших. Возможно, начав с исцеления отдельных жертв, я смогу понять, как противостоять проклятию в целом.
Аэллэ кивнул:
— Конечно. Лучшие целители королевства в вашем распоряжении. И первым пациентом буду я сам, — он слабо улыбнулся, — если вы не возражаете проверить свои способности на мне.
— Это большая ответственность, — начала я.
— И большая честь, — тихо добавил Латор.
Я встретилась глазами с аэллэ и увидела в них не просто боль и усталость, но и глубокую тревогу — не за себя, а за Атал, за хрупкий баланс, созданный поколениями правителей.
— Я готова начать прямо сейчас, — сказала я, поднимаясь со своего места.
Аэллэ кивнул и тоже встал, жестом отпуская большую часть советников:
— Тогда перейдем в мои личные покои. Это дело требует... некоторой приватности.
Когда мы направились к выходу, я поймала на себе взгляд Оукаты — холодный, расчетливый. Она явно просчитывала все возможные варианты развития событий и то, как использовать их в своих интересах. И я поняла, что даже перед лицом общей угрозы семейные и клановые интриги не прекращаются.
Но сейчас было не время для личных конфликтов. Тёмные линии на руке аэллэ распространялись всё выше, и я чувствовала, как древняя, искаженная магия пульсирует в них, постепенно поглощая жизненную силу правителя.
