Его пальцы сжали мои чуть крепче:
— Но теперь я понимаю — ты действительно моя истинная пара, Лиралин. То, что мы пережили вместе, то, как наши магические сущности резонируют друг с другом, то, как мы изменились благодаря встрече... Это не случайность и не простое стечение обстоятельств.
Теперь в его глазах горел огонь, золотистые искры драконьей сущности танцевали в глубине зрачков:
— Я люблю тебя. И не просто как женщину, исцелившую мою разделённую природу. Я люблю твой ум, твою смелость, твоё упрямство. Даже твою способность видеть меня насквозь и твою привычку поддразнивать меня, когда я становлюсь слишком... драконьим.
Я улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по моему телу — и это было не от вина.
— Истинная пара, значит? — произнесла я с лёгкой хитринкой в голосе.
Латор нахмурился, не понимая, к чему я клоню:
— Разве это плохо?
— Не плохо, — я покачала головой, делая шаг к нему. — Просто, как Преображающая, я больше верю в постоянное развитие, чем в статичное совершенство. В конце концов, — добавила я, проводя пальцем по линии его подбородка, — у тебя всё ещё есть эта привычка ворчать, когда что-то идёт не по плану.
— Я не ворчу, — автоматически повторил он, и мы оба рассмеялись.
— Видишь? — я подняла бровь. — Может быть, мне стоит использовать немного преображающей силы, чтобы исправить эту маленькую особенность твоего характера?
Его глаза расширились от притворного ужаса:
— Только не говори, что собираешься переделывать меня каждый раз, когда я проявляю какую-то неидеальную, по твоему мнению, черту характера?
— А почему бы и нет? — я пожала плечами с самым невинным видом. — Ты же сам сказал, что я изменила тебя к лучшему.
— Да, но... — он запнулся, увидев моё лицо, и понял, что я дразню его. — Ах ты, хитрая...
Он притянул меня к себе, обнимая за талию:
— Знаешь, может быть, я и ворчу время от времени. И да, иногда я всё ещё слишком прямолинеен или нетерпелив. Но это часть меня. Часть того, кто я есть.
— И мне нравится, кто ты есть, — мягко ответила я, обвивая руками его шею. — Со всеми твоими несовершенствами. Может быть, именно они делают тебя... таким родным.
Он наклонился ближе, его лицо было в нескольких сантиметрах от моего:
— Значит, ты не станешь использовать свою преображающую силу, чтобы изменить мой ворчливый характер?
Я сделала вид, что глубоко задумалась:
— Ну, я ещё не решила. Это зависит...
— От чего? — его голос стал ниже, интимнее.
— От того, насколько хорошо ты сможешь убедить меня, что тебя стоит оставить... несовершенным.
Конец
