Он вскинул бровь, и на мгновение я увидела отблеск прежнего надменного наследника драконьего клана:
— Вот как? И чем же я невыносим теперь?
— Своей заботой, — я перечисляла, загибая пальцы. — Своим постоянным вниманием. Тем, как ты проверяешь, хорошо ли я поела и достаточно ли отдохнула. Как ты защищаешь меня от слишком настойчивых просителей. Как готов бросить все дела, если мне понадобится твоя помощь. Это контроль, Латор. Перегнешь палку, и вот ты уже… В общем, не перегибай.
Латор рассмеялся снова, но в его глазах я заметила искорку беспокойства:
—Просто я хочу...
— Чтобы мне было хорошо, — закончила я за него. — Я знаю. И мне действительно хорошо с тобой. Но что-то не то случилось с моим драконом после путешествия в руины Радналов и полного преображения...
Он наклонил голову, изучая моё лицо:
— Не то? Ты считешь, что преобразила не только моё тело, но и личность?
В его голосе не было обиды, только искренний интерес.
Я серьёзно задумалась над его вопросом.
— Нет, — наконец ответила я. — Преображающий раскрывает потенциал, Латор. Я лишь помогла проявиться тому, что уже существовало внутри. Твоя забота, твоя способность к состраданию, твоё понимание баланса — всё это было в тебе всегда. Просто... скрыто под слоями предрассудков и ожиданий.
Я коснулась его щеки, чувствуя, как под кожей чуть заметно проступает золотистая чешуя — более тонкая, чем прежде, почти сливающаяся с естественным оттенком его кожи.
Да, он сейчас хорош.
Наш разговор прервал мелодичный звон — сигнал о начале церемонии.
Латор предложил мне руку:
— Пора. Новый договор ждёт своих хранителей.
Мы направились к центру Хрустального зала, где уже собрались основные участники церемонии. Трон аэллэ был установлен на небольшом возвышении, а перед ним располагался огромный стол из цельного куска горного хрусталя.
На столе лежал свиток из особого материала — не пергамента и не бумаги, а чего-то похожего на тончайшую кожу, сияющую перламутровым блеском.
Аэллэ Тайрел уже занял свое место.
После исцеления он выглядел на десять лет моложе — исчезли морщины боли, выпрямилась осанка, вернулся здоровый цвет лица. Его правую руку теперь украшали светящиеся серебристо-золотые символы — трансформированное проклятие Оукаты, превратившееся в знак защиты и силы.
По правую руку от правителя стоял архимаг Дион, по левую — старейшина Тлитт, представляющий драконьи кланы.
Когда мы с Латором вошли, все взгляды обратились к нам. Я почувствовала, как щёки теплеют от такого внимания, но Латор уверенно вёл меня вперёд, к центру зала.
— Мы собрались здесь, — начал аэллэ звучным голосом, — чтобы исправить ошибки прошлого и заложить основу для лучшего будущего. Веками договор между нашими народами искажался и перекраивался в угоду отдельным группам и интересам. Сегодня мы возвращаемся к истинному смыслу союза — равноправному партнёрству, взаимному уважению и общей ответственности за судьбу Атала.
Он жестом пригласил нас ближе:
— Этот новый договор не мог бы появиться без двух людей, стоящих перед вами. Халидэл Латор из клана Авельтан, новый хранитель драконьих традиций, и халидэла Лиралин Раднал, возродившая древний дар Преображающих. Вместе они исцелили сердце договора и восстановили равновесие, нарушенное веками манипуляций.
Дион выступил вперёд, разворачивая свиток на хрустальном столе:
— Новый договор основан на древних текстах, найденных в руинах, но адаптирован к современным реалиям. Он гарантирует равные права и обязанности для людей и драконов, создаёт объединённый совет для решения спорных вопросов и устанавливает систему обмена знаниями и ресурсами.
Старейшина Тлитт добавил:
— Важнейшим нововведением становится признание Преображающих как хранителей баланса — независимой стороны, стоящей над интересами отдельных рас и служащей интересам всего Атала. — Он повернулся ко мне. — Халидэла Лиралин признаётся официальным представителем возрождённого ордена Преображающих, с правом голоса во всех решениях, касающихся магического равновесия Атала.
Я почувствовала, как мои колени слегка подкашиваются от осознания масштаба ответственности, но рука Латора, уверенно поддерживающая меня, придавала сил.
— Я принимаю эту честь и ответственность, — произнесла я, и мой голос, к моему удивлению, прозвучал твёрдо и уверенно. — И клянусь использовать дар Преображающих не для власти или выгоды, но для поддержания истинного равновесия между всеми силами и существами Атала.
Архимаг Дион подал аэллэ перо, по иронии то самое, что я преобразила первым, да-да, папа принес его в дар правителю, так было правильно:
— Аэллэ, прошу вас скрепить договор своей подписью.
Он взял перо и, на мгновение задержав его над свитком, произнёс:
— Я подписываю этот договор как свободный человек, освобождённый от древнего проклятия благодаря восстановлению истинного баланса. Пусть же истинный баланс сохраняется.
Он поставил свою подпись — не просто золотыми чернилами, а, казалось, самой сущностью своей воли и намерения. Символы на его руке вспыхнули, когда перо коснулось свитка, и я увидела, как тонкая нить серебристого света соединила его подпись с текстом договора.
Затем наступила очередь представителей драконьих кланов.
Один за другим они подходили к столу, трансформируя кончик пальца в драконий коготь и нанося свои символы на свиток — не чернилами, а каплей собственной крови или чешуйкой, которая растворялась в материале, оставляя светящийся отпечаток.
Латор, как новый глава клана Авельтан, ставил свою подпись последним среди драконов. Я видела, как он на мгновение замер, глядя на свиток, словно осознавая весь вес этого момента. Затем он решительно провёл когтем по своей ладони и позволил капле крови упасть на пергамент, где она расцвела в сложный узор — герб его клана, но с тонкой золотистой нитью, вплетённой в традиционный узор.
Старейшина Тлитт пояснил:
— Это первый раз, когда герб клана Авельтан включает в себя элемент человеческой магии. Символ нового начала.
После того как представители человеческих родов тоже поставили свои подписи, архимаг Дион повернулся ко мне:
— Халидэла Лиралин, как хранитель баланса, вы должны запечатать договор своей силой. Это сделает его нерушимым и защищённым от искажений.
Я подошла к свитку, чувствуя, как мой дар отзывается на близость древнего материала. Серебристая чешуя на моих руках начала светиться, резонируя с магией, вложенной в договор.
