— Как ты могла забыть?! Мы говорили неоднократно. Я хлопотал последние полгода, чтобы на десятилетний юбилей моего губернаторства первопрестольную посетил Император.
— А когда?.. — я облизала враз пересохшие губы.
Я буквально физически ощущала, как в голове крутились шестеренки.
— Я не узнаю тебя, Варвара, — мужчина укоризненно покачал головой. — Неужто ты совсем меня не слушаешь? Я говорил не раз! Ровно через две недели.
Ровно через две недели в Москву с царственным визитом приедет Государь-Император. Александр II...
— А накануне в салоне тебе стоило промолчать, — князь Разумовский вернулся к тому, с чего начал. — Не стоило влезать в чужой разговор. Тем более, на столь чувствительную тему. Ну, откуда тебе знать про всякие конституции и права?.. Не женское это дело вовсе, не нужно забивать свою хорошенькую головку. Лучше бы поучилась у Киры, как приемы проводить...
Было чувство, словно меня окатили ведром ледяной воды.
Действительно, откуда у меня могут быть какие-то мысли? Я же бесправное существо, приложение к своему мужу и отцу… Без права на собственное мнение.
Никто всерьез не допускал, что у меня оно действительно может быть.
— Я устала, отец. Очень долгий день. Если не возражаете, я хотела бы поднять к себе, — отчеканила я, смотря чуть в сторону, чтобы не встречаться с князем взглядами.
Он вздохнул и шагнул ко мне, словно намеревался сказать что-то еще. Но после передумал и повел подбородком.
— Ступай, Варвара. Доброй ночи.
— Доброй ночи, Ваше сиятельство.
Кабинет я покинула с идеально выпрямленной спиной.
Мои опасения подтвердились. Отец не считал меня человеком. Ни одному моему слову про брата он не поверит, не стоило и пытаться. Еще решит, что у меня в голове помутилось, и упрячет под замок. И хорошо, если в особняке… Были ли уже в это время в России дома для душевнобольных?.. Я не помнила, а выяснять не хотелось.
Когда князь упомянул про визит Государя, о котором я сама не помнила, в голове разом что-то щелкнуло, и пазл, наконец, сложился.
Я думала, что Серж замышлял что-то против своего собственного отца. Полагала, что генерал-губернатор был самой крупной фигурой в городе.
Больше нет.
В отличие от меня, он и те, с кем он состоял в сговоре, о царственном визите знали. И наверняка решили воспользоваться такой редчайшей возможностью.
Что же. Придется проследить еще несколько раз за Сержем, убедиться, что он встречается с какими-то мутными, подозрительными личностями…
Тогда, возможно, старший князь Разумовский меня выслушать. И не отмахнется от моих слов, как сделал это пару минут назад. Все же на кону будет стоять жизнь Государя.
Я так задумалась, что, поднимаясь по лестнице, даже не заметила присутствие второго человека, пока брат не ступил из темноты, а его пальцы не сомкнулись на моем локте. Я вздрогнула и невольно оступилась, но он меня удержал, притянув к себе.
— О чем ты говорила с отцом? — напряженно, даже чуть зло спросил Серж, и я зажмурилась и скривилась из-за крепкого шлейфа алкоголя, что исходил от него.
— Мы не говорили, — нехотя сказала я. — Папа́ меня отчитывал. За поведение.
А на самом деле старшему князю Разумовскому стоило бы озаботиться поведением своего сына.
— Хах, — Серж хохотнул и расслабился, и отпустил мой локоть. — Что ты опять натворила, Варвара?
От формулировки я скривилась.
Лучше бы ты следил за собой, брат.
— Ничего нового. Все старые мои грехи.
— Князь Хованский? — весело поддакнул он и вновь засмеялся пьяным, нервным смехом. — Тут уж ты дала маху, сестрица. Такой императорский лизоблюд, как наш папа́, ни за что не позволит тебе отвергнуть любимчика самой Императрицы.
Я прищурилась. Серж был пьян, болтал какую-то чепуху и себя не контролировал. Это был шанс подтвердить мою страшную догадку.
Вот только стоять на лестнице рядом с ним мне было до жути страшно. Предыдущий раз для Варвары Разумовской окончился скверно.
— Напрасно ты так оскорбляешь Государя-Императора. Осторожнее, отцу такое придется не по нраву.
— Да наш Император и слова доброго не стоит! — в запале выкрикнул Серж, и темнота спрятала мою довольную улыбку. — Он... он недостойный, недостойный правитель... Россия катится в пропасть под его рукой! Да что я тебе говорю… Ты же баба, вам не понять...
Он был пьян настолько, что совершенно не следил за языком. Говорил, словно необразованный мужик в глухой сибирской деревне. Баба… Я сморщила носик. Фу. Ужасно грубо и ужасно некрасиво.
— Так только ты один думаешь. Остальные надышаться на Их Императорское Величество не могут…
— О, моя глупая, глупая сестра, — Серж покровительственно погладил меня по щеке, и меня от этого жеста передернуло. — Так думаю далеко не я один... далеко не я один. И эти люди... если бы ты только знала, какие они... какие вещи говорят, как мыслят, как чувствуют... не чета нашему дворянству и придворной швали.
Я затаила дыхание. Еще немного, и он сам, без моей помощи сознается в покушении на жизнь Государя.
Внезапно его жесткая ладонь легла на мою шею чуть пониже затылка и сжала. Я интуитивно подалась вперед и ссутулила плечи. Тело помнило лучше разума. Прекрасно помнило, что случилось на этой самой лестнице совсем недавно.
— Я задыхаюсь здесь… — зашептал жадно и жарко прямо мне в ухо. — Задыхаюсь… все это так давит. Отец со своими планами, этот особняк, заранее выстроенная жизнь, моя уродливая невеста. Армия... должность при отце... Мне этого мало, мало! Я хочу вырваться, уехать...
Я стояла и старалась лишний раз не шевелиться, чтобы его не спровоцировать. Еще немного, еще чуть-чуть. Скажи это, и в ту же секунду я рвану обратно в кабинете, к старшему князю Разумовскому.
— Серж? Варвара? Что вы здесь прячетесь в темноте?!
Боже мой! Кира Кирилловна, ну что вам стоило немного обождать?!
Глава 13
Я думала наши завтраки с Кирой Кирилловной проходили в напряженной атмосфере. Но первая совместная трапеза после возвращения старшего князя Разумовского превзошла их все.
Серж маялся от похмелья. Хмурый отец, поджав губы, разбирал утреннюю корреспонденцию, которую ему принесли прямо к столу. Изредка он обменивался парой дежурных фраз с Кирой Кирилловной.
Вдоль стен, обшитых песочным шелком, выстроилась дюжина слуг. Очевидно, что при старшем князе порядки были заведены более суровые. И слуг было больше, и перемены блюд, и к завтраку спуститься было нужно полностью одетой. Никакого домашнего платья. Только корсет, кринолин и полный убор.
Ужасно.
Было тоскливо сидеть среди всех этих людей и ощущать напряженную, давящую атмосферу. Неудивительно, что в подобных домах вырастали такие дети, как Серж. Да и как Варвара…
А ведь однажды на их месте могут отказаться мои дети. Отстраненный холодный отец с кучей любовниц, вечно занят, вечно то на службе, то на балах. Редкие свидания с детьми: один час после обеда. Истеричная, взвинченная мать, у которой расстроены нервы из-за постоянных измен мужа, сплетен в высшем обществе и прочей мерзости...
Жуть. Меня передернуло от ужаса, и я еще сильнее погрузилась в мрачные размышления.
Я задумалась о будущем, что ждет меня. И затосковала. Брак с князем Хованским казался неизбежным. Интересно, а если я откажу ему во всеуслышание прямо в церкви, где нас будут венчать, это что-то изменит?
Сколько историй я читала о браках по принуждению? Никто из девиц не хотел идти замуж за старых, больных, уродливых. Но у семей всегда были рычаги влияния. Женщина не считалась за отдельного человека. Сперва она принадлежала отцу, после — мужу. У нее не было даже документов. Она не могла владеть собственностью: только в редких, исключительных обстоятельствах. Вся ее жизнь зависела от мужчины.
Меня тошнило от одной мысли.
Интересно, а если я окажу государству услугу? Если все-таки смогу проследить за Сержем и выясню, что он замышляет, то, может, мне будет положена награда? Все же спасу Императора…
