Кроличья ферма попаданки (СИ) - Семина Дия

Его слова звучат, как обвинения. Очень неприятно слышать, мне вообще нет дела до чужих кубышек. Но одно ясно, ни к чему хорошему этот дар не приведёт. Я так и останусь мишенью для грабителей, не муж, так кто-то другой решит воспользоваться удобной ведьмой.

Очень хочется сбежать и спрятаться ото всех, и от Архипа тоже, никому не верю с этой минуты.

Но он так и стоит, решает, что со мной делать?

— И что теперь? На костёр меня? Чтобы никому не досталась в корыстных целях?

Он хмыкнул, неожиданно привлёк к себе, и наши губы встретились, он этого поцелуя ждал слишком долго, а я совсем не ждала и оттолкнула, даже не дав ему попробовать меня на вкус.

Громко выдохнул и прохрипел:

— Зато теперь я понимаю, почему не могу без тебя, мы одного поля ягоды, Алёна, ты знаешь мой секрет. Я знаю твой. Всё честно.

— И?

— Надеюсь, что граф не станет дальше интересоваться этим делом, у него теперь есть Фортуна, и он сделает её жизнь счастливой. На тебя даже не подумает. Тебе нужно лишь держаться за меня.

Оттолкнув его, я всё же ни на шаг не отступила, мы слишком близко, и эта близость волнует его, заставляет чаще дышать.

— А ты что сделаешь? Как Назар будешь использовать мой, так называемый дар?

— Я похож на подлеца? Хотя, конечно, в первую нашу встречу мой разум замутился, в голове одна мысль: «Эта женщина должна быть моей!», и больше ничего. Тебе нужно продержаться несколько дней, не показывать свой дар, и мы уедем. Скажи мне да… Не жить мне без тебя, вывернет всего, изведёт любовь колдовская, она как у лебедей одна и на всю жизнь. Алёна, пощади…

Боже, в этот момент показалось, что он тоже не своим голосом говорит, как одержимый, его и правда хорошо дёрнуло, видать держался, но моя близость вытаскивает из него то самое, чего он так боялся.

Вырываю руки из его хватки и бежать к дому. Сама не поняла, что произошло между нами, но я вдруг испугалась.

Когда-то я всё бы отдала, чтобы мужчина вот так влюбился в меня, без памяти и на всю жизнь.

Бегу, и сама не заметила, как оказалась на лужайке перед озером, и на нём двое лебедей таких красивых, что невозможно перестать смотреть на них. Они заворожили меня, разум затуманился, и я снова рухнула на траву.

Сколько лежала в беспамятстве не знаю, но показалось, что вернулась в своё прошлое, когда я была Аллой, и первое же воспоминание резануло по больному.

Слышу безжалостные слова мужа:

— Алла! Я устал от рутины, в какую ты превратила нашу жизнь. Дом, работа, сад-огород, помощь детям, здоровым лбам, между прочим. И один отпуск в пансионате для стариков, чтобы подлечиться… А я ещё молод, это ты у нас превратилась в старушку и успокоилась!

— Серёжа, ты что такое говоришь? В каком смысле устал? Мы же для себя живём, как все! Скажи чего хочешь, или куда. Поедем, ты же сам ничего не предлагаешь, — не понимаю, что происходит, какая муха укусила мужа. Он про отпуск? Про новую машину?

Но он вдруг всучил мне бумаги в суд с разделом имущества, так и пояснил, что к мировым судьям нет смысла идти, развод простым не будет, знает мой характер.

Да, характером я в папу, но за счёт этого характера мы и жили хорошо.

Но не в тот раз, от предательства меня словно подкосило. Самый родной, казалось, человек, уж сколько мы прошли. А он не только сам, но и детей настроил против, и уговорил, что где-то жизнь – праздник, и надо только протянуть руку…

Я очнулась от шока только в момент, когда оказалась одна в однокомнатной квартирке, вместо нашей улучшенной огромной трёшки в центре. После раздела долей, хватило денег только на маргинальный район, и остались из нашей большой семьи только мы с котом. Сыновья сначала сомневались, а потом решили, что с папкой им веселее в Сочи перебраться. Надоело на даче, словно я их заставляла батрачить от восхода до заката. А разве я на этой даче не для них старалась? Разве не им все блага создавались? Поехали мальчики пока на лето, потом, сказали, посмотрят, только на что смотреть, возвращаться им некуда, Серёжа все наши накопления разодрал, раздробил было много, стало три краюшки.

Ровно такая же ситуация, как у Алёны.

Я жила для них, отдавала всю себя, а потом состарилась, подурнела, стала скучной бабкой-активисткой, даже для собственных детей, они оправдались тем, что нашли с отцом отличную работу, ничего личного, и они меня очень любят, но в Сочи веселее. Конечно, никто не требует порядка, никто не контролирует, свобода и воля, кто же от такой жизни откажется. Сыновья даже переводы начали слать, а у меня рука не поднималась эти деньги принять, обида захлестнула.

Я не перенесла жестокого удара. Не могу вспомнить, что со мной случилось, помню только одну мысль, что была бы у меня доченька, она бы меня не бросила, или хотя бы предложила бы переехать вместе.

Разбитая, уставшая, уничтоженная, вот какой себя вспомнила.

Архип в одном ошибся, может, я и переселилась в тело Алёны, но магии во мне ноль, я не та, за кого он меня принимает. Такие души магической силой не обладают.

С трудом вырвалась из плена воспоминаний, очень долго пролежала, тело затекло, с трудом поднялась с земли, отряхнулась и пошла к флигелю, прекрасно понимая, что ничего хорошего меня не ждёт.

— Алёна Павловна! Мы вас обыскались! — вздрагиваю, не ожидала, что кому-то нужна в усадьбе. Поворачиваюсь, а ко мне идёт бравый такой мужчина, приятной, учтивой наружности, улыбнулся и коротко представился. — Егоров Семён Данилович, старший дознаватель управы. Мы вчера вечером взяли вашего мужа, а сегодня посетили ваш уничтоженный хутор и почти выяснили, что произошло с вашим наследством.

— Я за вас рада, можно, я пойду…

— Это я за вас рад! Мы его поймали, показания взяли, Стрельцов во всём признался, — он так довольно улыбается, словно раскрыл преступление века.

— Отправляйте его в тюрьму или на каторгу, мне всё равно. Только развод получить.

— Вот по этому вопросу я и прибыл. Вам бы со мной в город проехать, провести опознания остальных бандитов, рассказать о нападении на вас, подписать бумаги на развод. У меня карета, мы вас привезём обратно.

— Обратно не надо, я сейчас соберу дочь, и мы с вами поедем, я не представляю, где мне остановиться в городе, но и тут остаться больше не могу.

— Как потерпевшую, мы вас можем разместить в небольшой гостинице при управе, а там посмотрим.

— Хорошо, я сейчас! — невероятно тяжело, но я должна сделать этот шаг, и я его сделаю.

Нам собраться, только подпоясаться, забрала дочку, укутала её в шаль, и с коробом, что подарила Агафья, села в полицейскую карету, мы сразу же поехали, куда, сама не знаю, только бы подальше от Архипа, графа и позора.

— Алёна-а! — я ждала этот крик, но даже не оглянулась. Пока не готова, моё сердце дважды разбито с особой жестокостью, я, как и моя девочка, боюсь мужчин и больше не верю в любовь.

Глава 18. Тайны Его светлости

Сразу после обнаружения сокровищ.

Граф с нетерпением взрослого ребёнка приказал лишь отряхнуть сундук от земли, в одной из комнат постелить большую тряпку на пол, оставить клад и выйти.

Никто и не сопротивлялся, никто, кроме Магдалены. Она посчитала себя вправе присутствовать при вскрытии сокровищницы.

— Оставь меня! Иди к себе! — слишком зло сказал как отрезал, и ни надутые от обиды губы, ни мольбы, что ей жутко интересно и как теперь спать, ничего не тронуло жестокое сердце Его светлости.

Он захлопнул дверь перед её курносым носиком.

— Жестокий! — единственное оскорбление, на какое она решилась.

Оставшись, наконец, один, Лев Николаевич открыл сундук и не спеша выложил на тряпку потускневшие ценности.

Многие монеты уже устарели и не в ходу, но они из золота, и ценность их значительно возросла. Серебро тоже можно пустить в работу. Отлично сохранившиеся украшения с самоцветами, и драгоценными камнями, тоже порадовали наследника.