Девушка поняла, куда смотрит его сиятельство, переступила с ноги на ногу и вдруг зарыдала.
— Вот, этого ещё не хватало, — и только сейчас до него дошло, она в трауре.
— Я, я, я сестра, младшая сестра-а-а-а, Марфы, моей несчастной, красавицы сестры.
Лев вздрогнул, оттолкнулся от спинки кресла и замер, как зверь перед прыжком. Ведь действительно, его любовница пропала, он приказал сослать её на фабрику, но она там не появилась.
— И что случилось?
— Она… Она умерла полгода назад, чуть больше. Умерла.
— Что с ней случилось?
— К-крупный…
— Что крупный?
— Мальчик был крупный, она от родовой горячки умерла. Родила сына и умерла через две недели, назвала Леонидом.
Из глаз графа посыпались звёзды, в ушах зазвенело на все лады, и он взревел:
— Где мой сын?
— Ик… Ой! В, в, этой, в коляске там, за оградой. У меня были средства, я его содержала, но работать не могла, места лишилась, она оставила мне деньги, сестра-то. И теперь они закончились, я не знаю, как кормить дитятку.
— Мой сын! Точно ребёнок Магдалены?
— Да, она призналась, что отец младенца остался в вашем поместье, и костерила его, всеми словами от обиды.
— Так мальчик здоров?
— А как же, как бычок, ест за троих, уже сидит и гулит, смышлёный, а красивый, глаз невозможно отвесть…
Граф не выдержал, как был в халате и домашних туфлях, выбежал из кабинета, вниз по лестнице, потом через сад, за ворота, секретарь и испуганная Елена за ним, что-то выкрикивая вслед.
Его сиятельство вылетел за ограду и в пыльной дешёвой таратайке увидел большую плетёную люльку, а в ней крупного и действительно очень красивого младенца.
Слёзы счастья застили глаза Льву Николаевичу, он протянул руки и взял своё самое большое богатство, драгоценность, подарок судьбы – сына, о котором уже перестал мечтать.
— Лео, какой ты замечательный мальчик, мой сынок.
Поцеловал малыша, и тот что-то прогулил на своём детском наречии, заставив счастливого отца рыдать от великой радости.
— Оплатите кучеру. Елена и мой сын остаются в поместье, приготовьте самые лучшие покои для мальчика и его матери! — не успела девушка опомниться, как граф распорядился её судьбой на своё сиятельное усмотрение.
Снова поцеловал ребёнка и продолжил, но уже совершенно иначе, с тревогой в голосе, по глупости матери, младенец мог и сгинуть.
— Сын! Мой сын. Милая моя, надо было сразу приехать и рассказать, и почему Магдалена, будучи беременной, не написала?
— Я не знаю. Может быть, обиделась. Она у нас взбалмошная, это я обычная горничная, и не хватаю звёзд с неба…
— Милая моя, раз судьба так распорядилась, я женюсь на тебе ради сына. Ему нужна мать, мне жена. Это сделка, но разве судьба ещё раз подарит тебя такой шанс?
— Ой, вы прям женится на мне? Прям в церковь? А не содержанкой? — девушка смутилась, и смешно поджала кулачки к груди.
— Жениться, да. Ради сына!
— Я согласна. Вы такой красивый, что я теряюсь, право слово, это всё так необычно и быстро. Но разве можно отказываться от такой удачи. Я вас буду любить, — вдруг прошептала Елена и покраснела.
Граф, готовый на всё, замер, посмотрел на невесту и вдруг понял, что он её тоже будет любить. Есть в этой девушке то, чего не хватало её старшей сестре – шарм и обаяние, нежность и скромность. Происхождение подкачало, но это можно будет как-то подправить, за ребёнка он на всё готов, даже на небольшие махинации с родословной.
— Ты, моя дорогая, будешь идеальной матерью для юного графа. А пока ужин, отдыхать, завтра у нас много дел. Едем в город, моей невесте и сыну нужны наряды, новая колыбель и пони.
Мальчику обязательно нужен пони…
С этого дня, все печали у Его сиятельства сняло как рукой. Он даже не мог представить, насколько ждал появления сына в своей тусклой и однообразной жизни. Обвенчался с Еленой, но других детей у них не случилось. Но зато случилась большая, нежная любовь. Чтобы жене не грустить, через несколько лет взяли девочку сиротку, и Его сиятельство, наконец, ощутил себя совершенно счастливым человеком, преодолевшим тягостное бремя родового проклятья.
*
Кузьма, уехал в город из графства через неделю, после побега Магдалены. Сначала год работал в лавке купца, обучаясь мастерству обольщения покупательниц, подкопил денег, и с первой же оказией перебрался в столицу. И как предрекала его первая и самая любимая женщина, мать его первенца – он стал в столице первым сердцеедом, женился на богатой дворянке, вполне приятной женщине, но не остепенился. «Красивый муж – горе семье!» — ворчала любящая жена и продолжала терпеть похождения своего Кузеньки. Зато какие красивые детки, любо дорого посмотреть, тем и утешалась.
*
После суда над Назаром Стрельцовым ни единой вести, или сплетни, о нём до нас не дошло, может быть, Архип и знает что-то, но мы с дочкой больше никогда с бывшим не встречались. Да и не хотелось. Мой талант удалось скрыть от общества, я научилась контролировать себя в моменты, когда чувствую что-то потерянное. Говорю мужу о своих видениях, а он, если уж дело совершенно ответственное и проблемное, то сообщает или потерпевшим, или Егорову.
Через несколько лет кольцо с рубином исчезло, словно растворилось. И как сказал муж, это проклятье рода рассеялось, и больше за Полину можно не опасаться. Она окончательно перешла в род Уваровых. Наш небольшой бизнес так и процветает, но скорее, как декоративное прикрытие, потому что на самом деле, те акции, и золото до сих пор обеспечивают и нас, и больницу Ольги Михайловны. Всё же деньги притягивать к себе я не перестала. Что и говорить, удачная магия у меня, полезная в хозяйстве, и, кажется, Богдан тоже одарённый, но весь в бабушку, когда вырастет, станет мощным лекарем. И это замечательно, потому что иначе ему по статусу пришлось бы идти на военную службу, как отцу, а я всей душой за мирные профессии, хватит нам страданий.
В этой жизни я счастливая мать и жена.
Другой судьбы ни для себя, ни для детей не хочу, тихая жизнь, достаток, уважение и безграничная любовь, о чём ещё можно мечтать.
Конец
