– Вы либо очень храбры, либо безрассудно глупы, чтобы бродить здесь ночью, – произнес он, и его голос, низкий и бархатный, прозвучал громче любого звериного рыка.
Анна, все еще чувствуя озноб от пережитого, с трудом поднялась на ноги.
– Мне... нужна бузина. Мой брат умирает от лихорадки, – просто сказала она. Сил на то, чтобы злиться или язвить в ответ на его неучтивость, не осталось.
Герцог молча смотрел на нее несколько секунд, его темно-золотые глаза, казалось, видели ее насквозь.
– И вы решили, что лучшая тактика – стать ужином для местной фауны? – в его тоне сквозила язвительность, но не злоба.
– Мне не к кому обратиться, и времени предпринять что-то более… адекватное, просто не было! – выдохнула она, безуспешно пытаясь стряхнуть грязь с рук и платья.
Ее спаситель вдруг шагнул ближе. Анна инстинктивно отпрянула, хотя ощутила вдруг жар и желание поступить совсем наоборот, но он лишь протянул руку и... аккуратно снял с ее волос запутавшуюся там сухую ветку.
– Бузина растет не здесь, – сказал герцог, и его пальцы на мгновение коснулись ее виска. Прикосновение было ледяным, но от него по коже побежали мурашки и сладко заныло в низу живота. – Вы шли в противоположную сторону. В болото.
Он повернулся, поднял что-то с земли и открыл заслонку, выпустив в ночь теплый свет потайного фонаря, после чего сделал знак следовать за ним.
– Идемте. Пока ваша глупость не привлекла чего-нибудь более серьезного.
Анна, все еще под впечатлением от своего спасения и поведения спасителя, безропотно пошла за ним. Вряд ли это было какой-то ловушкой – желай он ее смерти, просто не стал бы вмешиваться в пиршество волков. И эти странные прикосновения… значили они что-то или просто были проявлением жалости к несостоявшейся жертве? Он вел ее уверенно, словно в полной темноте видел каждую кочку, каждый корень. Несколько минут шли молча, и лишь хруст веток под ногами нарушал тишину.
– Вы знаете, где найти бузину? – наконец осмелилась спросить Анна.
– Я достаточно давно живу в этих местах, чтобы знать, что где расположено, – последовал лаконичный ответ. Но, подумав, он добавил: – И что здесь происходит. Включая визиты незваных гостей.
На языке вертелась колкость вроде «почему же тогда вы проворонили поджигателей барона Кригера?», но ссориться с герцогом сейчас было нельзя – что она будет делать, если он просто бросит ее посреди ночного леса даже без факела?
Наконец, он остановился у небольшого ручья, серебрящегося в проблесках восходящей луны. И указал на растущий у воды куст с характерными соцветиями.
– Вот то, что вам нужно.
Анна, не теряя времени, принялась срезать ножом гроздья цветов, стараясь не повредить растение. Герцог стоял в стороне, наблюдая за ней с непроницаемым лицом.
– Вы не та, кем кажетесь, Анастасия фон Хольт, – вдруг произнес он, и его слова повисли в ночном воздухе, словно вызов.
Анна вздрогнула, уронив несколько цветков.
– Что вы имеете в виду?
– Ваши глаза, – он не сводил с нее пристального взгляда. – В них нет страха перед этим местом. Только... решимость. И еще что-то. Как будто вы смотрите на мир сквозь зеркало. И видите то, чего не видят другие, будто вы, как и ваши призраки, принадлежите другому миру.
Его слова были настолько точными, что у Анны перехватило дыхание. Она вспомнила свой сон – шампанское, его близкое лицо, ощущение, что он видит ее настоящую.
– Может, вам просто показалось, – пробормотала она, снова принимаясь за сбор.
– Мне ничего не «кажется», – он помолчал. – Эта земля... она не для таких, как вы. Именно вы всколыхнули то, что должно было спать. Ваша деятельность привлекает внимание. И не о старом недобром вашем знакомце бароне.
– Что вы имеете в виду? – Анна пыталась разглядеть его лицо в темноте.
– Существуют силы куда более древние и опасные, чем мелкий воришка с баронской печатью, – его голос стал тише, но от этого только весомее. – Силы, для которых ваш дом – ключ. Печать. И ваше присутствие, ваша настойчивость... вы расшатываете замОк, который я годами старался держать закрытым.
Анна замерла с охапкой душистых цветов в руках. Так вот в чем дело. Это не просто суеверия или личная неприязнь. Он что-то охраняет. Что-то, что скрыто в Вороновой усадьбе или… под ней?
– Что это за силы? – спросила она прямо.
Но он, кажется, уже пожалел о своей откровенности.
– Это не ваша забота. Ваша – выжить и сохранить остатки семьи. Желательно – где-нибудь подальше отсюда.
Это бесило. Почему нельзя сказать прямо? Объяснить? Может, она придумала бы что-нибудь.
– Если я не буду знать всей правды, – решилась наконец она, – я никуда не уеду. Воронова усадьба – мой… наш с братом единственный дом. И я не могу обменять его на туманные страхи.
Герцог помолчал, потом вдруг удивленно хмыкнул.
– Что ж, может я и ошибаюсь на ваш счет. Обещаю, что расскажу вам все, что знаю, когда придет время. Или, по крайней мере, до того, как станет поздно. Идемте. Ваш брат ждет.
Он повел ее обратно, и на этот раз, к удивлению Анны, дорога заняла гораздо меньше времени. Вскоре сквозь деревья забрезжил робкий огонек, горящий в одном из окон усадьбы – Лилия не спала. Тревога сжала сердце Анны – только бы ее поход не оказался слишком долгим! Они вышли на опушку.
Герцог остановился, не пересекая границы леса.
– Завтра в усадьбу доставят более действенные лекарства. С запасом. Надеюсь, это убережет вас от новых безрассудных поступков, – сказал он, и в его голосе впервые прозвучало нечто, похожее на усталость. – В следующий раз я могу не успеть.
Прежде чем Анна смогла что-то ответить – поблагодарить, спросить еще о чем-то – он вновь закрыл потайной фонарь и растворился в темноте. Исчез так же внезапно, как и появился, оставив ее в шуршащей и шепчущей темноте. Стало вдруг неуютно и одиноко.
Однако Анна стояла еще несколько мгновений, сжимая в руках пучок спасительной бузины и чувствуя, как ее мир, и без того перевернутый, снова закружился в водовороте новых, тревожных загадок. Затем она развернулась и опрометью бросилась домой.
Лилия, увидев ее, ахнула и расплакалась от облегчения, но тут же принялась готовить отвар. Цветы бузины, заваренные в кипящей воде, наполнили кухню густым, сладковатым ароматом. Они с трудом разбудили Мишеля и заставили его выпить целебный чай.
Эффект не заставил себя ждать. Уже через час тяжелое дыхание мальчика стало ровнее, а жар начал отступать. Он уснул глубоким, и, как надеялась Анна, исцеляющим сном.
Она сидела у постели брата, гладя его по волосам, и смотрела в темное окно. Где-то там был человек, который знал ее тайну. Или по крайней мере, догадывался. Человек, спасший ее, но одновременно и человек, для которого она была помехой. Враг? Потенциальный союзник? Нечто иное?
Одно она понимала точно: игра становилась еще опаснее и сложнее. Только теперь фигуры на этой доске были расставлены иначе – пусть пока не совсем понятно, в ее ли пользу, но совершенно точно, открывая новые, заманчивые варианты.
Глава 10. Воришка и новые истории
На следующее утро Мишель проснулся ослабленным, но живым. Лихорадка отступила, оставив после себя лишь бледность и слабость. Анна, не сомкнувшая всю ночь глаз, чувствовала себя выжатой, как тряпка, но вид спящего мальчика и его ровное дыхание стоили любых бессонных часов.
