Последний Герой. Том 10 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Поговори, поговори, — кивнул он. — Ты же сможешь и с работой вопрос уладить? Я в тебя верю, Ир.

— Ну, скажу напарнице, чтобы подменила. Угу. Мои смены возьмёт, потом я в Новый год за неё отработаю. Она согласится. Никто же в Новый год не хочет работать.

— Вот и славно! — хлопнул в ладони Ланской. — Вот и договорились! Итак, все завтра с утра едем ко мне в дом, за город.

— А где он находится-то? — спросил Мордюков. — Мне же надо знать, чтобы сотрудника отрядить.

— О, это место волшебное! — проговорил Ланской, чуть крутанувшись на месте. — Но сразу предупреждаю: добраться туда зимой можно только на внедорожнике. Знаете ли, дорог там, как таковых, нет. Асфальта нет и никогда не было. А сейчас, когда снег выпал…

Он повёл рукой в воздухе, обозначая белую целину.

— Это мне что, сотрудника тебе выделить? — нахмурился Мордюков. — Да ещё и уазик, что ли?

— Нет-нет, товарищ будущий генерал, — улыбнулся Артём. — Я сам обеспечу доставку всех в свой загородный дом.

Он расправил плечи, откинул волосы со лба.

— И да, друзья, ничего брать не нужно. Там всё есть. Алкоголь, еда, всё. Я распоряжусь, чтобы всё завезли заранее.

— Распоряжусь, — пробурчал под нос Мордюков, криво усмехнувшись. — Смотри-ка, какие мы тут олигархи… Блин, пашешь от зарплаты до зарплаты, думаешь, колбасу белорусскую взять или подешевле обрезь купить, а эти, гляди, распоряжаются…

Никто не слышал ворчание шефа, кроме меня. Потому что слух у меня был, спасибо, предшественнику, отменный.

— А вот ещё! — воскликнул Артём, щёлкнув пальцами. — Тимоху-то будем звать?

— Тимофея? — скривилась Мария. — Ну, не знаю… как-то неудобно.

— Перед кем неудобно? — усмехнулся Ланской. — Брось, Мария!

— Как же! — возмутилась журналистка. — Тимофей Речкин! Вы же все знаете, что он сделал!

— Ой, да это жизнь, — махнул рукой Артём. — Ну, увёл он Ленку…

— Ленку у Корнея Поликарповича! — повысила голос Мария.

— Ленку увёл, — хмыкнул Кожевников. — Вообще-то семью разрушил! Он же враг клуба теперь. А раньше был одним из нас.

— Сейчас обстоятельства изменились, — спокойно ответил Ланской. — И, кроме того, он был не враг клуба, а враг Корнея Поликарповича лично. Поэтому тот его и исключил. Вы же знаете, Тимоха — сам-то мужик нормальный. Помните, какие стихи он писал? Вот на них-то Ленка и клюнула. Корней сам виноват, что привёл жену на наш вечер с пикником. От Тимохи ещё ни одна женщина не уходила.

Он сказал это как-то уж слишком мечтательно, будто подпадал под обаяние Речкина. Странно, вот я общался с ним при задержании, и как-то ничего особенного не ощутил, никакой харизмы.

— А я бы, — сказала Плотникова, — я бы Тимофея позвала. Тем более, ему тоже грозит опасность — он ведь из нашего клуба.

— Стоп, стоп, — воскликнул я. — Правильно я понимаю: Тимофей Речкин, тот самый, который сожительствовал с покойной Еленой Сагадой, он тоже поэт?

— Ну да, — выдохнули все разом. — А вы не знали?

— Чёрт возьми, нет, — сказал я. — И почему-то никто об этом мне не сообщил? Ни он сам, ни вы.

— Ну, наверное, вопрос не возникал, — пожал плечами Кожевников. — Поэтому и не сказали.

— Интересная у вас компания собирается, — пробурчал я. — Ну ладно, в этих треугольниках вы сами разбирайтесь… Мы дадим вам лучшего оперативника для защиты. Только смотрите — не напоите там его, иначе это чревато.

— Ну, чуть-чуть можно, — улыбнулся Ланской. — Пятьдесят грамм текилы с лаймом — от этого ещё никто не умирал.

Поэты вышли из кабинета. На их лицах уже не было прежней удручённости. Этот богатенький шут Ланской их знатно взбодрил.

Когда дверь за ними закрылась, шеф вздохнул и сказал:

— Ну что, Максим Сергеевич… не нравится мне всё это. Эта их идея, этот шабаш.

— Мне, честно говоря, тоже, — ответил я. — Что-то уж слишком активничает Ланской.

— Слушайте, — предположил Шульгин, — а что, если этот Ланской и есть убийца?

— Да нет, — возразил шеф. — Он же был в своём Таиланде.

— А если это он сделал себе, так сказать, алиби? — сказал Коля.

— Это легко проверить, — заметил я. — По билетам, по штампам в паспорте.

— А вы знаете, — сказал Коля загадочно, — я в одном сериале видел, что можно нанять человека, который с твоим паспортом и по твоему билету поедет туда-сюда, даже в отель заселится, проставит все печати и вернётся.

— А как же таможня, контроль, биометрия? — поднял бровь шеф.

— А можно сделать пластическую операцию, — не сдавался Шульгин, — сделать двойника…

— Слушай, Коля, ну ты уже загнул! — махнул рукой шеф. — Насмотрелся своих сериальчиков одноразовых!

— Ну дык это просто… в порядке бреда версию кинул. Мало ли.

— Но мысль твоя мне ясна, Николай, — задумчиво сказал шеф, грызя кончик карандаша. — Однако не нравится мне всё это еще больше.

— Ну, с другой стороны, — взял слово я, — если Ланской и есть наш убийца, то для чего он всех собирает у себя в доме? Чтобы убить всех сразу, правильно? Но если там будет наш человек, он сможет не только это предотвратить, но и взять Ланского с поличным.

— Наш человек, — хмыкнул шеф. — Легко сказать, «наш человек». Где ж такого найти? Толкового, чтобы и всех охранял, и сам не подставился, и убийцу перехитрил?

— Надо послать двоих, — сказала Оксана.

Она косилась на меня — и я видел, как у неё в глазах мелькнула тревога. Конечно, она быстро сообразила, что вот сейчас шеф ткнёт в меня пальцем, решив, что лучше, чем меня, сотрудника на это дело не найти.

— Жирно, — отмахнулся Мордюков. — Сильно жирно. И никакой этот Ланской не убийца. Это вы, товарищи, надумали себе, сериалов пересмотрели. Там, скорее всего, убивает кто-то сторонний, не из клуба. Ещё бы знать мотив… И вообще, подозреваемый у нас кто? Сагада. И дочь его тоже — Сагада. Оба под подозрением. Так что одного человека хватит!

Он махнул рукой и ткнул пальцем в сторону Шульгина:

— Николай Николаевич! Поедешь ты. Готовься к командировке.

— Я текилу люблю, — хмыкнул Шульгин, подмигнув мне.

Мол, обломался, Максим. Я-то в загородном доме буду — там и сауна, и, небось, бассейн. Шашлычок, текила, всё как положено. А ты тут сиди, лови непонятного серийного убийцу с непонятным мотивом, который непонятно где прячется.

— Николай — опытный сотрудник, — закивала Оксана, подтверждая мои мысли. Видно было, что она переживала не за Колю — за меня.

— Еще какой, — лыбился Шульгин.

— Я думаю, Семён Алексеевич, — продолжила Оксана, — правильный выбор. Пускай едет Николай.

— Ну всё! — хлопнул в ладоши Мордюков. — По домам! Хватит на сегодня работать. Время уже… — он постучал по циферблату часов. — Кино моё уже кончилось. Ай, совсем заработался.

— Мы, Семён Алексеевич, ещё посидим, подумаем, версии поразрабатываем, — сказала Оксана.

— Разрабатывайте, разрабатывайте, — буркнул шеф, поднимаясь. — Я на связи. Давайте, собирайте всех этих поэтов, в кучу, мать их, засуньте в этот дом — и чтоб ни одна муха туда! Даже на уазике, чтоб ни одна муха! И чтоб никто — ни-ни! И чтоб целые были! Ни одного трупа, слышите? Я уже задолбался за трупы отчитываться.

— Я ещё с собой собаку возьму, — сказал Шульгин. — Не беспокойтесь, Семён Алексеевич, у меня Мухтар — вот такой пёс! Преступника за версту чует.

— Вооружиться не забудь, — сказала Кобра. — Возьми два магазина.

— Да я всегда беру два магазина, — отмахнулся Коля.

— Ага, знаю я тебя, — прищурилась Оксана. — Вечно один в сейф выкладываешь. Видите ли, тяжело ему таскать!

— Ты магазин в сейф выкладываешь? — зло зыркнул на него шеф.

— Не, не! Это было-то один раз! — замахал руками Коля.

— Смотри у меня! Проверяющий сейф откроет — и всё. Сразу строгача отхватишь. Нарушение приказа!

— Так, может, мне лучше автомат взять? — хохотнул Шульгин.

— Вот смеёшься ты, Коля… — вздохнул Мордюков, покачав головой. — А ну как, придёт туда маньяк, будет вам дымоход закапывать, по окнам стрелять и ещё чего. Ты это, давай-ка посерьёзнее относись.