О боже, а ведь первой на место происшествия прибежала именно я! Шатенка появилась позже, когда Шарлия уже лежала внизу, а я стояла на верхней ступеньке лестницы. Картина начала медленно выстраиваться у меня в мозгу. Не картина произошедшего, но то, как случившееся будут интерпретировать другие.
В условиях бешеной конкуренции за руку и сердце принца одна из участниц внезапно выбывает из отбора. Привлекательная девушка, сумевшая, в отличие от меня, не навлечь на себя недовольство госпожи надзирательницы. Шарлия, конечно, не лучшая из лучших, но на чаепитии проявила себя неплохо. А ещё есть я, опоздавшая обжора, сидевшая рядом с Шарлией. А потом вдруг она падает с лестницы, а рядом оказываюсь именно я. Как-то это все нехорошо выглядит. Очень нехорошо.
Глава 20. Плохо замаскированный допрос
Еще более нехорошо ситуация стала выглядеть, когда выяснилось, что рыженькая участница выбыла из отбора.
– Совсем? – тупо уточнила я.
– Совсем, – подтвердила госпожа Ферен. В музыкальную гостиную она вошла по-прежнему лёгкой поступью, безупречная и строгая. Разве что на платье пара морщинок и почти незаметные на черном капельки крови на подоле. – К сожалению, мы не можем ждать её выздоровления, поэтому Шарлия стала первой претенденткой, покинувшей дворец.
– Уф-ф-ф... Значит, она выздоровеет всё-таки? – я попыталась было облегченно откинуться назад и чуть не слетела с пуфика.
– Безусловно. А вы предположили что-то иное?
Нет, ну а что еще я могла предположить, когда со мной разговаривают таким замогильным тоном? Конечно, что бедняжка Шарлия уже лежит в местной прозекторской, показывая патологоанатому свой богатый внутренний мир.
– Возможно, теперь вы захотите сообщить мне вашу версию произошедшего.
– Мою версию? – я тоже умею отвечать вопросом на вопрос.
– Мирта Кластерс утверждает, что вы уже были на месте происшествия, когда она подошла.
– Была, – подтвердила я. Надо было сказать, что ничего не буду говорить без своего адвоката, но адвоката у меня не было, а скрывать мне было нечего. – Я услышала крик. Подумала, что что-то случилось. Прибежала, – неуклюжей рубленой фразой закончила я. – Но я не видела, как она упала. Шарлия, то есть, – непонятно зачем уточнила я.
– А где вы были до этого? Ваши соседки утверждают, что потеряли вас после чаепития.
– Я... я заблудилась. Ходила, понимаете ли, тут и там... бродила.
Госпожа Ферен посмотрела на меня с таким сожалением, с каким смотрят на смертельно больных собак. Мол, за что же тебе такое несчастьичко, убогонькая ты моя?
– Заблудились? – сухо уточнила она. – И не подумали проследовать за своими соседками, чтобы добраться до комнаты? Или вы планировали отправиться не в свою комнату, а куда-то еще?
– Куда-то ещё… – спопугайничала я. О, к слову о попугаях и их хозяевах. – А принц здесь? Он знает, что случилось?
– Его высочество не поставили в известность об этом маленьком происшествии. Он занятой человек и беспокоить его не стоит.
Подумаешь, занятой человек. Как у меня в лавке болтаться и булочки уплетать, так мы свободны, а когда мне тут всячески намекают, что я причастна к чьему-то падению с лестницы, так он сразу занят. Ух, появится, так я ему скажу. Все скажу, ни о чем не умолчу!
– Значит, вы утверждаете, что заблудились?
– Утверждаю. Заблудилась.
– И не вступали в споры с пострадавшей Шарлией О`Ёлленг?
– Конечно, нет. Я ее после чаепития и не видела. А на чаепитии спорить было некогда. Я была не прочь с ней поболтать, но она явно не была настроена на беседы, поэтому я отстала. Что-что, а намеки понимаю.
– Как интересно…
– Правда? – простодушно уточнила я.
– Безусловно. Потому что свидетельница утверждает, что слышала, как Шарлия спорила с кем-то незадолго до своего падения с лестницы. Какой вывод из этого можно сделать?
– Она гриб? – ляпнула я. Наткнувшись на недоумевающий взгляд, который в исполнении госпожи Ферен выглядел скорее как презрительный, пояснила: – Ну, гриб... грибы спорят... – и упавшим голосом попыталась оправдаться. – Споры производят… Это шутка, если что.
– И вы считаете, что сейчас подходящий момент для… шуток? – а лицо такое, словно речь идёт о государственной измене.
– Ни в коем случае, – тут же открестилась я от предыдущей версии себя и плевать, что предыдущая была полминуты назад, я за это время сильно изменилась и уже не тот человек что прежде. – Просто хотелось как-то разрядить обстановку.
Если Валли немедленно не явится спасать меня на белом коне, от меня останутся только рожки да ножки. И то не факт. Может, у них безотходное производство, пустят на холодец и дело с концом.
– Итак, вы разговаривали с Шарлией перед тем как она упала с лестницы?
– Не разговаривала. Я вообще её не видела, пока не подошла туда и не увидела, как она лежит внизу.
– Почему же вы покинули ваших спутниц, если не для того чтобы встретиться с Шарлией?
Потому что хотела встретиться с принцем? Нет, это нехорошая версия. Ферен явно не знает, какую функцию я тут выполняю. Впрочем, логично, она распорядительница этого мероприятия, ее работа найти принцу жену, а моя работа... в общем, вступает в конфликт с её. Значит, надо сказать что-нибудь другое.
– Я искала кухню, – выпалила я наиболее правдоподобную версию. – Проголодалась жутко после этого чаепития. Думала, может, разживусь чем-нибудь более сытным, чем огуречные сэндвичи. Нет, они, конечно, были вкусные, но ведь это не назовешь полноценным обедом. Не то чтобы мне казалось, что на невестах принца тут экономят, но как-то чувствуется пока, что досыта не кормят. Так что если кто-то и спорил с Шарлией, то точно не я. И с лестницы я её не толкала.
– Пока никто не утверждал, что вы это сделали.
– Вот! И замечательно, потому что не делала.
И улики если и есть, то только косвенные, так что меня должны отпустить. Должны же? Ну не могут же они меня отправить в тюрьму только потому что я оказалась не в том месте не в то время? Не могут же?
– Мы предполагаем, что девушка оступилась и упала. Пока предполагаем. Однако если вы можете сообщить что-то ещё о произошедшем, я вас с удовольствием выслушаю.
– Нет. Нечего сообщить. Совсем нечего, – замотала головой я.
– Замечательно. В таком случае, Элирс проводит вас в вашу комнату. Надеюсь, больше никаких происшествий не будет.
А прожигать меня взглядом не надо, я огнеупорная. Нет, местная старуха-процентщица явно не поверила, что я невинная жертва обстоятельств. Смотрит так, словно подозревает, но предъявить ничего не может. Или это меня нечистая совесть грызет? Я же, вроде как, солгала суду, когда сказала, что искала кухню. Но лучше пусть думают, что я прожорливая простолюдинка, не умеющая себя вести в высшем обществе, чем прознают, что я тут с принцем по углам обжимаюсь. Пусть и по делу!
Я прислушалась к себе. Нет, совесть явно не при чем. Просто есть хочется. Теперь, стоило мне узнать, что Шарлия будет жить, а меня не отправят в каталажку, аппетит проснулся с новой силой, а живот гневно рыкнул, призывая наконец перестать заниматься глупостями и найти еду.
Глава 21. Засада, однако!
Молчаливая и всем своим видом излучающая осуждение (если бы это была радиация, уверена, я бы мгновенно погибла в муках) Элирс проводила меня в комнату.
– О, смотрите, убийца пожаловала! – встретила меня возгласом поддержки тактичная Хель. – А почему не в тюрьме?
– Помилуйте! – скривилась Серенили. – Я должна находиться в одной комнате с подозреваемой! Как это низко! Хорошо хоть попаданкам запретили участвовать в этом отборе, а то вообще был бы полный фарс!
– Ну, может быть, и попаданки хорошие бывают. Зачем ты так! – возразила наша святая миротворица Летти. Правда голос её звучал на редкость неуверенно.
– Тебе такие встречались? – хмыкнула Серенили. – Мне – нет.
